12 сентября в помещении Библиотеки-фонда «Русское Зарубежье» прошли выставка и вечер памяти архиепископа Цюрихского Серафима (Родионова) (1905 -1997)

Во вступительном слове директор БФРЗ В.А. Москвин отметил, что этот вечер вошел в цикл, посвященный памяти православных подвижников русского зарубежья в XX веке. Первыми в этом ряду были вечера памяти св. прмц. Марии Парижской (Скобцовой), митрополита Антония Сурожского, готовятся - вечера об Илье Фондаминском, сестре Иоанне (Рейтлингер).

Рассказ о владыке Серафиме начал инициатор вечера Дмитрий Трубчанинов, сотрудник БФРЗ, алтарник храма Успения Божией Матери в Газетном переулке. Он отметил, что покойный архиепископ был духовным другом митрополита Антония Сурожского. Они познакомились еще в 30-е на Трехсвятительском подворье в Париже. Оба пережили то, что в духовной литературе принято называть личной встречей со Христом. Оба были призваны свидетельствовать о христианской вере и жизни в многокультурном и многоязычном мире Европы. Однако, в отличие от владыки Антония, владыка Серафим не был проповедником и не оставил письменного наследия. Его наследие - картины и иконы.

Большую часть жизни архиепископ Серафим (Родионов) провел в Швейцарии. 47 лет он был настоятелем Воскресенского прихода РПЦ МП в Цюрихе, основал приход в Женеве, а в последние годы жизни - Свято-Троицкий монастырь в деревушке Домпьер (в 2 часах езды от Цюриха).

Нынешний настоятель Воскресенского прихода о. Олег Батов представил короткометражный документальный фильм о владыке Серафиме. Особенно трогательны были кадры монастыря в Домпьере: храм и келья владыки. Храм представляет собой комнатку в обычном сельском доме, с оклеенными обоями стенами, престолом посредине, жертвенником на подоконнике, и архиерейским жезлом в углу. Келья - соседняя комнатка, центральное место в которой занимает мольберт, на столе - кисти, палитра. На стенах - иконы, среди них образ прп. Серафима Саровского, подаренный владыке Силуаном Афонским, рядом живописный портрет св. Регулы (небесной покровительницы Цюриха) кисти самого владыки.

Непосредственными личными воспоминаниями о владыке Серафиме поделились члены его маленькой монашеской общинки - архимандрит Мартин (де Кафлиш) (настоятель монастыря в Домпьере), монах Силуан (Фрёзе) и монахиня Оттилия.

Самым важным в их жизни, по свидетельству о. Мартина, было то, что «мы жили вместе с владыкой». По его свидетельству, владыка, несмотря на мрачные периоды в своей жизни (а владыка Серафим, после необычайно благодатного опыта личной встречи со Христом в юности, на долгие годы лишился  благодати) познал Воскресение. Девять лет будущий владыка искал того, кто мог бы подтвердить его опыт. В конце концов он нашел такого человека. Им был прп. Силуан Афонский.

По мнению духовного сына, слово «Воскресение» было главным словом в жизни владыки Серафима. «Это - Воскресение», - так, по словам о. Мартина, охарактеризовал личность покойного митрополит Минский и Слуцкий Филарет.

Как о том, кто развязывает духовные узлы и в ком можно было увидеть Христа и радость жизни во Святом Духе, свидетельствовала об архиепископе Серафиме его духовная дочь - сестра Оттилия. По ее словам, нередко случалось так, что, служа литургию, владыка светился, и на него было трудно смотреть.

По свидетельству монаха Силуана, баварца, ставшего православным в Мюнхене в начале 90-х, владыка стал первым человеком, который задал ему вопрос: «Знаете ли Вы Любовь Христову?»

На вечере брат Силуан вспоминал, как он, экзальтированный поклонник восточнохристианской духовности, обратившийся под влиянием книги архимандрита Софрония (Сахарова) о старце Силуане Афонском, хотел увидеть кого-нибудь, кто лично знал старца. «К тому времени я уже 5 лет был православным. Единоверцы спрашивали, как я пощусь, какое у меня молитвенное правило, читаю ли я последование перед святым причащением и благодарственные молитвы после, но никто никогда не задавал мне этого, главного, вопроса, который задал этот странный епископ в крохотной (всего 5 стульев) трапезной монастыря в Домпьере. Находился ли я в состоянии прелести? Не знаю. Но радость моя была безгранична».

Как-то, когда Силуан уже жил в монастыре, в ответ на просьбу дать ему молитвенное правило, владыка спросил: «А что такое молитва?» Увидев, что собеседник растерялся, владыка Серафим сказал: «Это значит всегда быть с Богом в сердце». Потом продолжил: «Вы слишком сложный человек - Вы очень много молитесь и поститесь. И я, как и Вы, много молился и постился, пока не заболел туберкулезом». Конечно, заметил брат Силуан, это не значит, что владыка отрицал Добротолюбие или монашеское делание. Нет, но он был врагом всякого формализма. Видя, как молодой монах усердно изучает Добротолюбие, владыка мог сказать с улыбкой: «Это очень просто. Надо только свести все, что в голове, в сердце». А всерьез добавить: «Рецептов нет. Все, что помогает найти Бога, - хорошо. Кому-то помогает Иисусова молитва, кому-то еще что-то, а я просто открываю Ему свое сердце, и Бог является мне».

Примечательно, что свидетельства духовных детей владыки прозвучали на французском и немецком языках. Никто из них не говорит по-русски. Как заметил о. Мартин, может быть, призвание поколения русских беженцев, к которому принадлежали митрополит Антоний и архиепископ Серафим, и было в том, чтобы жители Европы узнали православие?

Закончился вечер небольшим музыкальным концертом с участием хора Московских православных регентских курсов под управлением Евгения Кустовского, барда Владимира Щукина и регента Воскресенского прихода в Цюрихе Марии Батовой.

Александр БУРОВ

КИФА №15(53) сентябрь 2006 года