ГЛАВНОЕ – ЕСЛИ МЫ СМОЖЕМ СКАЗАТЬ: «ХРИСТОС ПОСРЕДИ НАС»

Интервью с протоиереем Виктором Потаповым 

Протоиерей Виктор ПОТАПОВ - настоятель собора св. Иоанна Предтечи в Вашингтоне (РПЦЗ), основатель и редактор журнала "The Orthodox Monitor" ("Православное обозрение")

Кифа: Отец Виктор, мы знаем, что процесс примирения между РПЦ и РПЦЗ продолжается, идет большая серьезная работа на уровне согласительных комиссий, на уровне экспертов, архиереев. С одной стороны, все непросто, с другой – есть какое-то движение. Это не может не радовать. Но вот вопрос – как этот процесс не просто принимается или признается, а переживается народом РПЦЗ: прихожанами, приходским духовенством?

Отец Виктор Потапов: Конечно, я не могу говорить от имени всех приходов. Я могу  сказать только о том, что происходит в моем приходе.
Прежде всего, я стараюсь информировать своих прихожан о каждом этапе совместной работы. Я имел честь участвовать в двух конференциях по новейшей истории Русской церкви, на которых обсуждались те вопросы, которые нас всех беспокоят, – вопрос наследования церкви, вопрос новомучеников, вопрос декларации митрополита Сергия (Страгородского). Первая конференция состоялась в 2001 году в Венгрии на сербском подворье в г. Сэнтендре, вторая – в 2002 году здесь, в Москве, в Синодальной библиотеке. Материалы этих конференций, в том числе и мои два доклада, опубликованы. После каждой конференции я возвращался домой и рассказывал прихожанам, что происходит. И когда у нас было Всезарубежное пастырское совещание в городе Наяке, это пригород Нью-Йорка, мы тоже информировали прихожан до и после этого совещания. Потом, когда были опубликованы одновременно на двух сайтах – Московской патриархии и Зарубежной церкви – документы согласительных комиссий, я провел беседу с нашими англоязычными прихожанами на английском языке и другую с русскими на русском языке.

Безусловно, есть люди, которые относятся к этому скептически. Некоторые действия Московской патриархии многих людей очень смущают. Прежде всего, сервилизм к безбожному правительству в прошлом и настоящем. Мы видим это в поступках и высказываниях некоторых иерархов и священников. Они немного пристрастно, или, лучше сказать, прислужнически, что ли, относятся к нынешней власти. Это настораживает. Еще многим из нас кажется, что если бы Московская патриархия просто ради мира вернула бы одно из тех мест – Хеврон или Иерихон, которые были грубейшим образом у нас отобраны, это было бы поступком доброй воли и завоевало бы доверие очень многих наших людей, особенно тех, кто скептически, настороженно относится к процессу примирения. Переговоры продолжаются, и я надеюсь, что мы достигнем соглашения и по этому вопросу.

Мы, жившие все эти годы на Западе, воспитаны на ценностях западной цивилизации – я имею в виду ценности конституционного демократического порядка. Т.е. у нас нет принципа «послушание превыше всего» и если начальник сказал, то ты обязан сделать. У нас люди очень свободные. Никто никого не принуждает. В результате у нас свой подход к жизни. Я как священник могу высказать своему архиерею свое совершенно откровенное мнение по поводу церковной жизни. Наши архиереи доступны и выслушают. Т.е. я могу с ними говорить, хоть и не на равных, ведь церковь иерархична и, безусловно, владыка – князь церкви. Я должен держать себя с ним соответствующим образом, с уважением, безусловно, но я имею право высказаться.

Кифа: Не опасаясь последствий?

Отец Виктор: Абсолютно. К примеру, когда бывший наш первоиерарх митр. Виталий, который сейчас, в таком старческом возрасте, уже, к сожалению, больше не с нами, делал высказывания по поводу безблагодатности Московской патриархии, я ему написал обстоятельное письмо. Открытое. Это письмо – достояние общественности. Я ему говорил: «Владыка, вы проповедуете ересь», указывая ему, что у отцов церкви не было понятия безблагодатности, что это понятие появилось в период старообрядчества как обвинение в адрес «никониан». Я говорил: «Что Вы делаете? Ваши высказывания воспринимаются некоторыми  как голос нашей церкви», хотя это было его личное мнение, официально наши соборы и синоды  никогда не занимали столь крайних позиций. Мы стараемся довести до сознания наших людей (а у людей короткая память), что когда в начале 1920-х годов возникла Зарубежная церковь, мы тогда же заявили (это записано в первом параграфе нашего Положения, нашей конституции, устава Зарубежной церкви), что РПЦЗ – временное автономное церковное образование, которое прекратит свое существование с падением коммунизма. Очевидно, что после восьми десятилетий люди потеряли надежду на то, что эта наша мечта, то, о чем мы молились все эти годы, совершится в начале девяностых годов прошлого столетия. Но оно совершилось. Пал коммунизм.  Нет больше СССР. Настало время делать выбор. РПЦЗ всегда считала себя свободной частью русской церкви. Всегда. Мы должны восстановить молитвенное единство с Церковью в России.  Кроме всего прочего, это поможет нам в процессе воцерковления множества новоприезжих из России прихожан.

Кифа: Это прибавило каких-то проблем?

Отец Виктор: И да и нет. Нет – в том смысле, что они ходят в храмы, просят крестить их и их детей. К сожалению, большинство приезжающих эмигрантов не воцерковлены. Некоторые воцерковляются у нас, потому что у нас все делается не массово, а каждому можно уделить внимание индивидуально. Они начинают задумываться, начинают тяготеть к тому, что не ценили на родине. Они приходят к нам, потому что «там (в нашем приходе) Русью пахнет». Они приходят и духовно возвращаются к своим корням, вдруг осознают себя православными людьми. И мы стараемся с ними работать. Увы, большинство, конечно, приходит крестить своих детей, младенцев – и больше мы их не видим. Но отказать им нельзя, всегда есть надежда, что сказанное теплое слово после таинства крещения западет в их душу, может быть, они вспомнят когда-то то, что ты сказал, и возвратятся. С другой стороны, у нас есть достаточно много людей, которые приехали уже воцерковленными. Лицо моего прихода изменилось значительно за последние четырнадцать лет. Сейчас вверенный мне приход состоит преимущественно из новоприезжих. Представители старой эмиграции уходят в лучший мир. У нас много обратившихся американцев – в результате смешанных браков, в результате духовных поисков. Они приходят, мы их принимаем, они принимают православие. Из троих диаконов в моем приходе двое американцев, один из них афроамериканец, очень усердный. Другой тоже американец, Джон Кевин. До последнего времени у нас служил иерей Джон Джонсон, который сейчас основал собственную миссию. У нас так много американцев сейчас, что мы были вынуждены начать служить для них отдельную службу.

Кифа: На английском?

Отец Виктор: Да. Каждую субботу в четыре часа дня мы совершаем всенощное бдение по-английски. У нас есть отдельный английский хор, второй священник, который служит по-английски. Я тоже раз в месяц служу по-английски. А потом в 6.30 вечера мы служим вторую, славянскую всенощную. В воскресенье в восемь часов утра английская литургия, а вторая литургия – по-церковнославянски. Это всех удовлетворяет, потому что, во-первых, все слышат свою службу на родном языке и, кроме того, это просто разгружает церковь – наш храм не очень большой по площади и на одной литургии он бы не смог вместить всех желающих. У нас очень много прихожан – около 300 семей, по эмигрантским понятиям это довольно большой приход, в общей сложности около 600 человек регулярно посещает храм. На каждой службе мы причащаем из двух чаш.

Кифа: Граница между теми, кто скептически относится к Московскому патриархату, и теми, кто поддерживает процесс примирения, не проходит ли между американцами и новоприбывшими?

Отец Виктор: Я бы сказал, что большинство американцев – за объединение, потому что они тоже понимают, что РПЦЗ должна урегулировать свой канонический статус. Ведь это, кроме всего прочего, означает, что у нас будет общение с другими поместными церквами. Мы не можем дальше жить в изоляции. Наши прихожане начинают думать о своих детях: хорошо, дети подрастут – что, они будут только с русскими общаться? Как сохранить их православие, если у них не будет сверстников и друзей, пусть арабов или представителей других этнических групп из американской церкви? Они должны общаться, это очень важно для того, чтобы сохранить подрастающее поколение в православии.

Кифа: Как простой человек может чувствовать каноническую неурегулированность положения РПЦЗ?

Отец Виктор: Большинство людей, наверное, об этом не задумывается. Они просто ходят в церковь, им хорошо. Многое зависит от пастырей. Священники обязаны объяснить своим прихожанам догматическое учение о Церкви, объяснить, что есть определенные законы обустройства церковной жизни.

Кифа: А как будущее объединение может повлиять на положение Американской автокефальной церкви – OCА?

Отец Виктор: Тут тоже возникают проблемы, над которыми сейчас работают комиссии. Строго говоря, если ОСА настоящая автокефальная церковь, то Русская православная церковь, казалось бы, потеряла права держать в США и Канаде свои приходы. В 1970 году, когда даровался томос и Американская митрополия получила свою автокефалию, приходы Московской патриархии в Америке должны были влиться в автокефальную церковь. Но этого не произошло, за исключением, может быть, единичных общин. Пока же остается параллельная структура. Как эта проблема будет разрешена, я не знаю. Сейчас этот и другие вопросы обсуждаются на встречах согласительных комиссий.  Во всяком случае, будет переходный период. Насколько я знаю, у нас в  Зарубежной церкви ничего не должно измениться, кроме того, что мы будем поминать патриарха и получать миро от патриархии. Возможно, наш митрополит получит право голоса в Синоде – митрополит (или уполномоченный им епископ, если он сам не сможет быть) будет присутствовать на заседаниях Синода. А во всем остальном все останется по-прежнему. Мы будем избирать собственного митрополита.

Кифа: А евхаристическое общение?

Отец Виктор: Это самое главное, разумеется.

Кифа: С ОСА, наверное, тоже будет?

Отец Виктор: Было бы логично. ОСА и Зарубежная церковь были когда-то вместе, т.е. была одна Зарубежная церковь в географическом понимании слова. ОСА дважды с нами порывала отношения, и снова восстанавливала. Некоторым психологически будет трудно преодолеть барьер и пойти на общение.  Это понятно. Многим мешает разница в календарях. Мы живем по старому календарю, ОСА – по новому. Если будет восстановлено евхаристическое общение с Московской патриархией и прозвучат между нами слова «Христос посреди нас» – «Есть и будет», Господь управит. Он дарует нам ясность ума, чтобы разрешить все остальные вопросы в отношении литургического общения с Американской православной церковью и другими поместными церквами. Я не пророк, не могу заглядывать в будущее, но очень надеюсь на Божью помощь, на то, что если мы будем искренне стремиться к объединению, к чему Христос призывал в первосвященнической молитве, то это может породить чудо дальнейшего объединения православия в мире.

Беседовал Александр БУРОВ

КИФА №11(37) ноябрь 2005 года