Вход в Иерусалим собирал Церковь Божию Из проповеди духовного попечителя Преображенского содружества свящ. Георгия Кочеткова на Вечерне 31 марта 2007 г. (Вход Господень в Иерусалим)  Вход Господень в Иерусалим. Лоренцетти Пьетро. 1320 г.
Я слушал сегодня чтение Писания и вспоминал все те места, где это происходило: находящуюся напротив Золотых ворот, царских ворот Иерусалима, в непосредственной близости от Сиона, буквально сразу через поток Кедрон, гору Елеонскую. Наверху Елеон. Между ним и Сионом - двумя горами иерусалимскими - Гефсимания. А с другой стороны той же самой горы - Висфагия, или Вифагия, и тут же в двух шагах - Вифания. О чем это говорит нам сейчас? Прежде всего о том, что Христос очень недолго ехал по этому пути на молодом осле: Он лишь поднялся от Висфагии на Елеонскую гору, тут же с нее спустился туда, где шел поток Кедрон, поднялся к стенам древнего Иерусалима - и сразу же оказался на том месте, где нужно было приготовить и провести пасху. Вход в Иерусалим - царственный вход, торжественный, славный вход - длился очень недолго, значительно меньше по времени, да и по расстоянию, чем мы привыкли думать, наученные религиозной живописью, в которой так много пространства и света. Для нас, дорогие братья и сестры, это еще усугубляет то, о чем я сказал - признание пророчеств, их исполненности в данном конкретном месте, здесь и сейчас, длилось лишь несколько часов. При самом неторопливом проезде это, наверное, часа два. Событие это имело большое значение. Люди, ожидавшие Мессию, должны были встрепенуться, ведь еще не все слышали, что Он пришел, а некоторые слышали речи превратные, завистливые, злобные, убийственные, исполненные яда неверия и страстей. И сердца простых людей могли быть отравлены этим ядом. Поэтому Христу нужно было хотя бы на этот малый миг открыть Себя, Ему нужно было именно явиться. Вход в Иерусалим оказался таким же Богоявлением, как и другие Богоявления, о которых мы знаем из Евангелия и из всего Писания, а может быть, и те, о которых мы еще не знаем. Христос собирал Свой народ. Он действительно плакал над Иерусалимом, оплакивал его как город святой, как город Небесного Царя. Он понимал, что совсем скоро этот Дом святой будет пуст, и уже надолго, если не навсегда - потому что Господь воздвигал Себе новый дом вместо прежнего, близкого к уничтожению. Господь торжественно вошел в Иерусалим, и Его слава была явной для многих. И те, кто хотел войти в этот новый народ - народ мессианский, эсхатологический, но живущий на земле, народ, устремленный к Небесному Царству, - тот мог это сделать в эти последние мгновения перед Христовыми страданиями и смертью. А что произошло накануне, дорогие братья и сестры? Сегодня мы праздновали уже первый день за пределами Святой четыредесятницы, собственно Великого поста. Великий пост как бы и продолжается, и уже как бы исчерпывает себя, начинаются особые дни подведения духовных итогов, дни особых воспоминаний, девять специальных дней, первый из которых посвящен воспоминанию воскрешения Лазаря - там же, совсем недалеко, в Вифании, буквально в двух шагах, в десяти-пятнадцати минутах ходьбы от Вифагии, откуда начался вход Господень в Иерусалим. Воскрешение Лазаря, как можно себе представить, дорогие братья и сестры, было таким же Богоявлением, таким же явлением Мессии, но только более прикровенным, как бы тайным. Тогда еще не пришел час прославиться Сыну Человеческому, как Царю, признанному народом. Вход в Иерусалим собирал Церковь Божию, а воскрешение Лазаря стало знамением всеобщего воскресения - не просто воскрешения, братья и сестры, а именно воскресения. Кто был свидетелем воскрешения Лазаря? Многие ли люди? Да почти никто. Скорее пошли слухи, еще более сгустившие тучи над головой Спасителя. Воскрешение Лазаря ускорило расправу и предопределило смертную казнь. Этого терпеть никто не мог и не хотел. Неверующему сердцу никакое воскресение не нужно. Фарисеям и саддуккеям - и древним и новым - нужно совсем другое: устроиться в этом мире так, чтобы было больше удобств. Мы с вами иногда забываем, дорогие братья и сестры, что воскрешение Лазаря было никому не нужно, кроме тех, кто любил Христа и друга Его Лазаря, а это были считанные единицы. Мы не всегда помним и понимаем, что в мире сем есть некоторое внутреннее отталкивание от той жизни, которая даруется Христом. И нам было бы хорошо иногда спросить себя, дорогие братья и сестры: а где мы, а мы что и кто по отношению к этому критерию? Мы ведь тоже иногда прячемся подальше от этой иной жизни в ином духе, от жизни иноческой. Говорим: «Мы не готовы, мы слабы. У нас нет знаний и сил. Посмотрите, кто нас окружает - это не тот народ, не те люди». Мы постоянно прячемся от Бога, мы постоянно бежим от Его лица, и когда оказываемся где-то на дне морском, часто взываем к Богу, не понимая, что с нами произошло. Мы постоянно нарушаем слово евангельское, которое говорит: все возможно верующему! Мы постоянно говорим: «Я этого не могу, увольте-с». И когда мы это делаем, мы удаляемся от Христа и приближаемся к тому народу, который мог произнести свой приговор: «Распни!» КИФА №5 (63) апрель 2007 года |
