Мы трудимся для того, чтобы жизнь в христианской свободе была в церкви узнана и признана своей

Интервью с ректором Свято-Филаретовского института профессором священником Георгием Кочетковым

Мы стремимся жить в традиции и в то же время в творческом напряжении на всех уровнях, от богословского колледжа до бакалавриата и магистратуры. 

Отец Георгий, полгода назад Вы нам рассказывали о том, как зарождался институт. Вы хотели соединить лучшее из того, что есть в светской и церковной системах образования. И теперь, когда в каком-то смысле настало время итогов, мы хотели спросить: достигнута ли, на Ваш взгляд, цель, которую Вы ставили? И что, может быть, не вполне получилось?

Насчёт цели говорить трудно – она и достигнута, и не достигнута одновременно. Но я думаю, так будет всегда, такова наша жизнь.

Мы достигли тех целей, которые ставили, потому что наш институт открывает широкую возможность получения богословского, подлинно духовного христианского образования всем православным христианам, прежде всего мирянам (хотя могут обучаться у нас и клирики). При каких-то особых обстоятельствах мы можем давать такое же образование и христианам неправославным, если они ориентированы на кафолическую традицию, стремятся к полноте веры и не замыкаются сектантски только на себе – то есть делают то, что и мы стараемся делать, живя верой во Христа, Святого Духа и Отца Небесного. Мы стремимся жить в традиции и в то же время в творческом напряжении. Это очень важно. Мы это делаем на всех уровнях, от богословского колледжа до бакалавриата и магистратуры. У нас нет аспирантуры, но мы к этому пока не очень стремимся, тем более что многие из наших выпускников сейчас учатся в Общецерковной аспирантуре и докторантуре, за что мы ей благодарны. Ведь тем, кто хочет специализироваться, быть профессионалами высшего класса, конечно, нужно не только окончить бакалавриат и магистратуру, но и получить учёную степень.

Не достигли же мы своих целей потому, что всё-таки видим: есть какое-то предубеждение против тех свободных форм христианской жизни, которые мы практикуем. Как ни странно, многие в церкви до сих пор не любят свободу, не признают духа любви, открытости и доверия. Это нас, конечно, огорчает, но мы понимаем, где корни этого. Мы строим свои концепции преподавания с христианских позиций, даже когда речь идёт о вполне научных светских дисциплинах, таких как религиоведение. Но при этом мы базируемся на убеждении, что константиновский период церковной истории закончился. И это, конечно, вступает в некое противоречие с реальностью церковной жизни, потому что в церкви это совершенно не осознано, и эти вопросы пока совсем не поднимаются.

Мы не достигли ещё полного единства и взаимопонимания с церковным управлением. И со светским, надо сказать, тоже. Это не то что плохо, но это и не то что хорошо. Хотелось бы, чтобы у института была более тесная связь с внутренней жизнью церкви, и мы делаем для этого очень много, но достаточно часто сталкиваемся в ответ с некой невосприимчивостью. И это зависит не от качества нашего образования – оно всеми признаётся как самое высокое; но это связано именно с тем разногласием в общецерковно-политическом, общественно-политическом, культурно-политическом контексте, о котором я уже говорил. Мы не по своей вине находимся отчасти в некоторой искусственной изоляции. У нас пока фактически не признают возможность свободных форм образования и существования в церкви общинных, братских форм жизни. Всё это вызывает у людей недоумение, вопросы, но они их, к сожалению, не задают, а действуют административными методами, ограничивая нас везде, где только можно, в том числе в информационной сфере. Это касается и нашего братства, и нашего института. И это, конечно, печально, потому что церковь могла бы значительно укрепить свои позиции внутри страны, если бы она поступала иначе. То же самое можно сказать о системе образования, которая обычно носит не просто консервативный, а некий архаический оттенок. И, конечно, нам это тоже жаль, потому что мы видим, что наша практика куда более плодотворна. Поэтому мы и хотели бы найти такие формы сотрудничества и соработничества, которые бы помогли всем нам освободиться от пережитков прошлого, от архаики в церковной жизни и в церковной системе образования и воспитания.

Сотрудники и преподаватели СФИ участвовали с самого начала 2000-х годов в международных богословских конференциях Русской православной церкви, которые организовывала Синодальная богословская комиссия. Уже не первое десятилетие институт участвует в Рождественских чтениях не только через доклады отдельных преподавателей и студентов, но и как соучредитель круглого стола совместно с Синодальным Миссионерским отделом.

Профессор Давид Гзгзян, зав. кафедрой Священного писания и библейских дисциплин СФИ Лариса Мусина и президент Всемирной конференции ассоциаций богословских институтов профессор Петрос Василиадис на Международной конференции Русской православной церкви «Эсхатологическое учение Церкви». 2005 г.

Несмотря на те сложности, которые Вы упомянули, СФИ занимает в современной церковно-общественной жизни немалое место. Например, его сотрудники и преподаватели участвовали с самого начала 2000-х годов в международных богословских конференциях Русской православной церкви, которые организовывала Синодальная богословская комиссия. Уже не первое десятилетие институт участвует в Рождественских чтениях, причём в последнее время не только через доклады отдельных преподавателей и студентов, но и как соучредитель круглого стола совместно с Синодальным Миссионерским отделом. Он участвует во множестве других конференций, как научно-богословских, так и церковно-общественных, и сам собирает многочисленные научные конференции, достаточно представительные и качественные.

На чём при этом делается акцент, в чём своеобразие Свято-Филаретовского института? Часто говорят, что оно в акценте на миссии и катехизации, но может быть, не только в этом?

Да, конечно, сейчас мы уже вышли далеко за рамки только задач подготовки миссионеров, катехизаторов или личной подготовки того или иного студента к полноте его церковной жизни.

Институт занимает достаточно сильные позиции в разного рода диалогах. В своих исследованиях мы не боимся поднимать самые острые и трудные вопросы, и это очень важно. Мы идём здесь впереди, может быть, потому, что у нас больше свободы, чем у других, и это касается, в частности, экклезиологических проблем, которые, к сожалению, поднимаются в нашей церкви довольно частично и поверхностно, без ясного видения прошлого, настоящего и будущего. Мы хотели бы здесь помогать другим и сами, конечно, продолжать совершенствоваться и учиться. Это же касается и истории, особенно истории Русской церкви ХХ века, и в целом истории России ХХ века. Мы здесь очень тесно сотрудничаем с Преображенским братством и многие вещи обсуждаем вместе. Конечно, нас по-прежнему очень интересуют и литургические проблемы – то, как, какими путями должно идти развитие православного богослужения, базируясь на строгой православной традиции без всякого обновленчества, но в перспективе того духовного обновления, которое совершает Сам Дух Святой в Своей Церкви.

И, конечно, нас интересуют философские проблемы, так же как и проблемы изучения Библии. И хотя мы в эту сферу, может быть, меньше вкладываем сил, но всё же и здесь стараемся что-то неординарное делать.

Вообще очень важно то, что мы именно стараемся видеть эти горячие точки, и даже иногда очень горячие. Уже давно это пошло дальше вопросов употребления современного русского языка в богослужении, вопросов проповеди. У нас много таких вопросов, которые касаются общинного, братского устроения церкви, поддержания духа любви и свободы в церковной жизни и через собрания, и через братские трапезы-агапы, и через разного рода общение. Здесь нам очень помогает опыт жизни в братстве, который является как бы практическим приложением к нашим теоретическим разработкам. Очень важно, что одно другое поддерживает. Так было и вначале, и кажется, мы об этом уже писали и говорили с вами. Но это особенно важно сейчас. Тем более, что сейчас, в связи с конфликтом на Украине и с Константинопольским патриархатом, очень остро ставятся экклезиологические проблемы. И поэтому очень важен тот вклад, который может внести наш институт. Что-то уже воспринимается церковным народом и церковным руководством, что-то, может быть, пока не очень слышится и воспринимается. Но это нормальный процесс, он тоже, наверное, будет идти всегда.

В каком направлении институт планирует идти дальше?

Мы вышли сейчас на мировую арену и сотрудничаем с разными вузами за границей. У нас есть договор с университетом Сибиу, мы сотрудничаем с богословским факультетом католического университета в Милане в Италии, Карловым университетом в Праге, с учёными монастыря Бозе и другими учёными. Конечно, нужно будет налаживать дальнейшие пути такого сотрудничества в нашей стране и за рубежом в научной, богословской, философской, церковной сферах.

Мы будем налаживать плодотворные взаимоотношения и с общественными, и с государственными структурами, которые подчас относятся к нам достаточно предвзято. Порой мы видим, что при прочих равных даются какие-то разрешения, «открывают зелёный свет» для других, а нам в подобных же случаях открывается свет красный, это действительно печально. Но мы всё-таки надеемся, что благоразумие, объективность и честность восторжествуют.

Беседовали Александра Колымагина и Анастасия Наконечная

Круглый стол «Миссионерское богослужение» в рамках XXVI Рождественских чтений. 25 января 2018 г. Уже традиционно организаторами круглого стола выступили Синодальный миссионерский отдел и Свято-Филаретовский институт

Декан Гуситского богословского факультета Карлова университета доктор Камила Веверкова и ректор Свято-Филаретовского православно-христианского института профессор священник Георгий Кочетков. Прага, июль 2018 г.

Ректор, преподаватели и студенты СФИ на встрече с профессором Яном Лашеком и деканом доктором Камилой Веверковой. Гуситский богословский факультет Карлова университета. Прага, июль 2018 г.

Фото: Александр Волков, Александр Буров, Максим Соболев

Кифа № 12 (244), декабрь 2018 года