«Льётся дождик осиянный» Несколько слов о пасхальных стихах андеграунда Жёны-мироносицы. Михаил Нестеров, 1889 г.
В СССР поэты культурного подполья создали немало текстов на религиозные темы. Например, написали стихи на большинство значимых событий церковного года. Правда, большинство действительно замечательных вещей говорят нам о Рождестве. Пасха представлена в андеграунде гораздо скромнее, что свидетельствует о западной культурной ориентации авторов «бронзового века» (выражение Славы Лёна). Пасхальность русской словесности, о которой любят порассуждать некоторые филологи, не утвердилась во второй культуре. И тем не менее здесь мы можем встретить интересные произведения. Не такие, конечно, шедевры, как стихи Пастернака из романа «Доктор Живаго», но заслуживающие, по крайней мере, упоминания. К ним можно отнести стихотворение Елены Шварц «Отземный дождь» (1978). Поэтесса видит себя «свечой, на подоконнике горящей». Замечательны пластика стиха, инверсии: «у церкви / среди могил, у деревянной». И начинается мистерия света. Из померкших небес «льётся дождик осиянный» «огнями сотен свеч пасхальных». Дождик «льётся на платки и плечи». А ему навстречу – «дождь свечек – пламенный попятный. / Молитв, надежды – дождь отземный / С часовен рук – детей, старух». И в этом хороводе света появляется священник, который поет «как петух». Петух, петел – образ, безусловно, евангельский. Его крик напомнил апостолу Петру о предательстве. Но здесь он символизирует другое – утреннюю зарю, рассвет. Так Шварц соединяет физику и метафизику. Немало произведений, связанных с пасхальной радостью, написал Валентин Никитин. Одно из них называется «Воскресение». Поэт переполнен пасхальным весельем и на все лады обыгрывает звучащую внутри мелодию: «Одуванчики семян – / Первообразы семей – / Стынут в мареве крестов... / Ей гряди! / Грядёт Христос».  Запрестольный образ храма-часовни в Дахау. Русский православный приход Воскресения Христова, Мюнхен Наиболее полно тема праздника выражена в творчестве Александра Солодовникова. В стихотворении «Светлая заутреня в старости» (1960) он описывает праздничное богослужение. Его участники – и живые, и мертвые: «Там мама празднично лучистая, / Отец с улыбкой доброты, / Головка дочки шелковистая / И братьев милые черты». Отделенный от «любимых» незримой чертой, поэт молится и надеется на воскресение мёртвых: «Да будет уготовано / Обнять их мне... / Христос Воскрес!» Сосредоточившись на радостной пасхальной вести, Солодовников (а слова его лирического героя соотносятся с авторским голосом) не стремится показать атмосферу вокруг храма. А она была достаточно напряжённой: в больших городах рядом с церковью стояли в оцеплении милиционеры и дружинники и не разрешали молодым людям войти в церковную ограду. Молитвенных зданий было мало, и на большие праздники возникала давка. Впрочем, об этом последнем затруднении автор косвенно говорит, когда пишет: «У храма я стою под окнами / В большой толпе, как перст, один». Внутрь церкви Солодовникову попасть не удалось. Поэтому и остался стоять на улице, слушать доносящиеся из окна обрывки песнопений. Четырехчастные «Пасхальные думы» (1960-е годы) имеют отчётливый литургический окрас, они начинаются с греческих слов пасхального тропаря: «Христос анэсти эк нэкрон». Вслед за Ломоносовым поэт размышляет о Божьем величии, о том, что «старый мир пошёл к закату, / Враждой и гордостью объятый». Автор связывает мотив воскресения с музыкой природы, которая после долгой зимы устремилась к свету и теплу. Автор не просто говорит о сотворённом мире. Он вписывает в него и человека, который «чает заветного дня Воскресенья, / Как продолженья творенья». Эту мысль о том, что крышкой гроба человек не заканчивается, что он будет развиваться духовно и за чертой, высказывал старший современник Солодовникова, святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Вряд ли поэт слышал проповеди прославленного учёного в Симферополе, тем интересней возникающие параллели. Жизнь природная и вечная соединяются у Солодовникова не только посредством литургии, но и через образ света: «Так в ночь земную вечный праздник Света / уже предчувствуем, уже предвидим мы». Кроме упомянутых выше авторов о Пасхе писали Олег Охапкин, Елена Игнатова, Зоя Масленникова... Благодаря им на языке поэзии в тёмном бархате советской ночи зазвучала весть о воскресении: «Христос воскрес!» Борис Колымагин Кифа № 4 (236), апрель 2018 года |
