Что является наиболее серьезной, наиболее острой проблемой в преподавании богословия сегодня?  Слево направо: прот. Михаил Браверман, свящ. Виталий Фонькин, прот. Владимир Федоров «Кифа» обратилась к гостям презентации книги «Введение в современное православное богословие» профессора, доктора богословия диакона Василия (Карла Христиана) Фельми с вопросом: «Как Вы считаете, что является наиболее серьезной, наиболее острой проблемой в преподавании богословия сегодня?»  Протоиерей Владимир Федоров: За что ни возьмись – проблема. Прежде всего, на мой взгляд, важно понять, что богословие – это не естественнонаучная дисциплина, а язык образов. И не надо ждать дефиниций, определений. Богословие – это попытка образами описать тайну. Формулы, например, догматические, в этом смысле ограничены. Тайна остается Тайной, таинство – Таинством.  Протоиерей Михаил Браверман: Тут дело не в проблеме, а в том, чтобы люди поняли, что богословие – это актуально, это то, от чего на самом деле зависит их жизнь во всех планах – личных, общественных, социальных, политических, потому что от Бога все: ни один волос не станет черным или белым без Бога. А знать о Боге, т. е. богословствовать правильно – это самое важное, что есть в жизни. Когда мы смотрим в историю, мы удивляемся, почему византийцы проводили время в казалось бы таких отвлеченных спорах, что правильно: ὁμοούσιος или ὁμοιούσιος. Но ведь наша жизнь действительно зависит не от курса евро, не от политики президента и премьер-министра: в первую очередь наша жизнь зависит от Бога. Поэтому интересоваться вопросами богословия намного актуальнее, чем интересоваться вопросами политологии и социологии. И, наконец, если наши отношения с Богом – это любовь, потому что Бог есть Любовь, и прийти к Нему можно только научившись любить всем сердцем, всеми силами души и разума, то, соответственно, если мы любим, мы хотим знать о предмете любви. Посмотрите, ведь Богом мы живем, и движемся, и существуем, как говорил апостол Павел к жителям города Афины. Поэтому Бог – не предмет науки; богословие, с одной стороны, это – дисциплина гуманитарная, а с другой стороны, оно должно стать молитвой, богослужением, должно стать нашим Путем к Богу, должно стать, в конце концов, всей нашей жизнью.  Священник Виталий Фонькин: Мне кажется, что презентация показала довольно хорошо, что все-таки для значительной части православного общества вопрос экклезиологии ограничивается Евхаристией и собранием на Евхаристию. Для меня сегодня стало особенно ясно, что даже для интеллектуальной элиты православия является вопросом: а может ли быть еще что-то после Евхаристии и зачем это нужно? Речь не о том, чтобы просто собраться на приходскую трапезу. Я знаю несколько русских приходов за рубежом, где приняты такие трапезы, и могу сказать, что все-таки там тяга людей друг к другу больше всего обусловлена не какими-то глубинными вопросами единства в вере, а скорее национальным вопросом, жаждой общения «по крови». Это везде чувствовалось: в Норвегии, в Италии, в Африке. И еще для меня с особой остротой прозвучала и определилась тема задаваемых чисто научным, рациональным подходом к богословию довольно жестких рамок схоластики и рационализма. В этих рамках довольно сложно появиться каким-то живым людям, мистикам. Хотя книга о. Василия, мне кажется, представляет собой попытку более живого опыта, и сам автор как раз и является примером богослова, который молится. Кифа № 4 (206), март 2016 года Ещё материалы по теме: Профессор Карл Христиан Фельми представил новое издание своей книги «Введение в современное православное богословие» О критике «школьного богословия». Интервью преподавателя догматического богословия в СПбДА, клирика Новгородской епархии прот. Сергия Золотарева» «Меня не удивляет, что кто-то считает тему антропологии центральной». Интервью Карлом Христианом Фельми» |
