В Иерусалиме и вообще в Израиле быть верующим-христианином - это вызов и даже подвиг

«Кифа»: После посещения Иерусалима и некоторых других городов Святой земли возникает чувство, что во многих христианских храмах практически нет своих прихожан. Храмы или пусты, или наполнены туристами. Так ли это? И если да, то каким Вы видите выход из этого положения - ведь именно в Вашем приходе, может быть, единственном за всю неделю, что мы пробыли здесь, мы увидели постоянных прихожан, старающихся жить осмысленной и активной христианской жизнью?

Прот. Александр Виноградский (Archpriest [Prot.] Alexander Winogradsky Head of the Slavic/Hebrew-speaking Communities within the Israeli Society [Greek Orthodox Patriarchate of Jerusalem]; Spiritual Assistant to the Ukrainians living in the Holy Land. Visitor of the Sick, the Injured and the Children in Hospitals): В Иерусалиме и вообще в Израиле трудно быть верующим-христианином. Это - вызов и даже подвиг. Большинство богослужений, в том числе и Литургия, бывают по субботам (воскресенье в Израиле рабочий день - ред.), иначе говоря, в Шаббат, когда не работает общественный транспорт. Люди часто чувствуют сильную усталость после рабочей недели, тем более, что последние четыре года страна жила на военном положении. Но я знаю множество европейских стран, где храмы посещает меньшее число верующих. В центре страны - лишь несколько православных церквей, а от Ашдода на юг их нет совсем (в Тель-Авиве, Хайфе и на севере храмов больше). Так что, как мне кажется, православные часто проявляют большое мужество, приезжая на своих машинах через пустыню в Иерусалим. У себя на приходе я стараюсь поддерживать в верующих стремление приходить на службу регулярно - скажем, раз в месяц.

Я также прилагаю усилия к тому, чтобы помочь достойному вхождению верующих из бывших республик СССР и из восточноевропейских стран в израильское общество. Я пытаюсь в местной церкви, прежде всего иерусалимского патриархата, проложить пути позитивных взаимоотношений между христианскими и иудаистскими тенденциями, в открытом общении с каждым, но без духа прозелитизма. Говоря об этом, нельзя не упомянуть, что в Израиле существует закон (ст. 140/1977), который обеспечивает каждому гражданину свободу совести. Мне думается, что после своего наплыва в страну православные верующие должны найти свой особый путь позитивного участия в жизни этой одновременно старой и новой страны Ближнего Востока.

«Кифа»: За многие десятилетия в Израиль эмигрировали десятки тысяч евреев-христиан. Какова их церковная жизнь?

Прот. Александр Виноградский: В Израиль приезжали и евреи-христиане, и православные верующие нееврейского происхождения; кто-то оказывался не-евреем по оценке раввинов, с кем-то были супруги и дети других национальностей. Многие из них были крещены незадолго до того, как получили предложение эмигрировать в Израиль. Это значит, что перед ними все еще стоит тяжелый и в то же время замечательный вызов их собственной идентичности.  Мне кажется, что этот факт очень важен для Израиля. Государство было основано множеством людей из России и стран Восточной Европы. Впервые такое количество переселенцев включало в себя столько христиан, прежде всего православных. Это может сыграть очень позитивную роль в лучшем понимании христианства всем еврейским сообществом. Это может также послужить примирению и взаимному признанию между иудеями и христианами. Их личная духовная жизнь являет это, когда они соглашаются говорить друг с другом свободно и без предубеждения.

Поэтому мне приходится много и подолгу исповедовать. Это включает исповедь за всю жизнь и пребывание в тишине. Одна исповедь может длиться 3-4 часа. Правда, потом духовная жизнь может становиться более поверхностной.

Существует глубокая жажда знания Евангелия, Библии, связи между иудаизмом и христианством - знания, преподанного без ритуализации, обычным языком. Существуют особые моменты жизни: учеба, служба в армии. Православные часто не знают того, что они могут служить - как и все христиане - в качестве христиан; все это нужно объяснять. Такие же особые моменты жизни связаны с рождением детей, свадьбами, похоронами...

Во всем и везде может и должна произойти реальная встреча между иудаизмом и христианством внутри самого израильского общества и корректное, осмысленное объяснение обеих традиций.

«Кифа»: Часть службы в Вашем приходе идет на иврите. Нашему движению очень близки такие усилия везде, где бы мы их не встречали. В связи с этим хотелось бы спросить: как Вам кажется, обращение ко Христу из глубины ветхозаветной традиции - это путь, возможный для многих верующих иудеев, или исключительное явление, связанное с особым откровением, подобным откровению ап. Павлу?

Прот. Александр Виноградский: Как я уже говорил, иммигранты прибывают в государство Израиль потому, что у них есть исторические или семейные еврейские корни. Они знают или изучают иврит для того, чтобы иметь возможность работать, учиться и принимать участие в самых разных сторонах жизни нового израильского государства, существующего прежде всего для того, чтобы собрать вместе евреев диаспоры. Некоторые семьи решили говорить дома только на иврите, и они делают это в основном из-за того, что дети учат их, как говорить правильно. Так что это язык не только иудеев. Он пережил беспрецедентное обновление и стал сегодня живым языком для самых разных людей, населяющих Израиль. Это язык Библии. Вместе с арамейским, используемым и иудеями, и некоторыми христианскими церквами (сирийской, халдейскими, несторианскими) он очень широко представлен в проповеди Господней. Обновление и актуализация иврита ставит каждого верующего перед глубиной историчности Веры и Откровения. Нельзя не вспомнить, что царский титул Иисуса, тот, о котором говорится в Евангелии от Иоанна (19:19), впервые был написан именно на иврите. Это имеет особое пророческое значение. Иврит прежде всего - "Язык Отчий", тот язык, на котором через Писание и пророков Бог говорил с людьми; и мы знаем, что Иисус молился, скажем, когда читал псалмы, именно на этом языке. Говоря об этом, я стараюсь избежать всякого национализма, но лишь открыть шире двери Откровению.

Я читаю молитвы во время богослужения и на других языках: русском, украинском, румынском и, конечно, церковнославянском. Согласно православной традиции, языки выражают симфонию человеческой речи и поэтому - единство человечества в Боге. Интересно, что каждый из нас имеет по крайней мере один родной язык, и это призывает нас помнить, что не в нашей власти решать - кто мы, где бы мы ни были.

«Кифа»: Что бы Вы сами хотели рассказать читателям нашей газеты - что-то, о чем мы не догадались спросить, но чем Вы считаете важным поделиться?

Прот. Александр Виноградский: В течение последних 7000 лет история всегда была исключительно творческой силой в этих местах - в регионе Сирийско-Финикийского разлома. Все это время - время движения. На иврите история - это "toldot", родословие. Мы встречаем это и в Книге Чисел; но также и в двух родословиях Иисуса: первое в Евангелии от Матфея 1:1-17 - от Авраама до Иисуса, второе в Евангелии от  Луки 4:23-37 от Иисуса до Адама, сына Божьего. Мы живем в постоянном обновлении, в пророческой ситуации, которая так полно сочетается с внутренней динамичностью Православной церкви. Это может стать очень значительным и для Церкви, и для всего еврейского сообщества - то, что они смогли неожиданно встретиться здесь, на Земле обетованной.

Меня часто изумляет способность к взаимному неприятию. Наш вызов здесь - в глубине православной Литургии, которая начинается словами "В мире Господу помолимся", т.е.  'BeShalom', и заканчивается возгласом "С миром изыдем", опять 'BeShalom'. "Мир", Shalom - это имя и Бога Отца, и Мессии (Еф 2:14). Когда я вижу русских, украинцев, жителей Прибалтики и Кавказа, венгров, мадьяров, румын, сербов, греков, арабов, верующих Востока, Запада, Севера и Юга, я чувствую, как чудесно, что Бог недалеко от каждого из нас!

Беседовала Александра КОЛЫМАГИНА

КИФА №10-11(25-26) октябрь-ноябрь 2004 года