Одинаковая ли любовь была у Христа к друзьям и врагам?

На вопросы отвечает свящ. Георгий Кочетков

Фрагмент фрески «Поцелуй Иуды». Капелла дель Арена, Падуя. Джотто Ди Бондоне, нач. XIV в.

Свящ. Георгий Кочетков: Вопрос лукавый. Отвечать на него не очень хочется. Однако все-таки попробую. Любовь, с одной стороны, всегда одна и та же. Всегда возможно сказать, любовь это или не любовь. В то же время давным-давно замечено, что разных оттенков, разных типов любви может быть много. Более того: под этим словом люди очень часто подразумевают разные вещи. Из Вашего вопроса трудно понять, что Вы понимаете под словом «любовь». Ведь зачастую с этим связывают одни лишь эмоции или только символические жесты, а то и сюсюканье и сентиментальные охи-вздохи... Но божественная Любовь всегда одна. «Бог есть Любовь», и Христос не был бы Христом, если бы в Нем не было этой Любви. В Нем она была не просто такой, какой бывает у всех настоящих верующих и святых людей, - она была в полноте. И этим Он всегда отличался и отличается от всех остальных живших и ныне живущих людей.

Любовь не терпит уравниловки, она всегда иерархична, соотнесена с качествами любящего и любимого. Когда Христос говорит, что надо любить врагов, Он говорит именно о любви любящего. Это значит, что человек должен быть готов прощать, готов делать добро даже злому человеку, готов давать авансы любви - то есть проявлять отношение любви к тому, кто никак этого не заслужил, - ничем, даже намерениями или внешними словами.

Любовь к друзьям - любовь полная, потому что она взаимная. Любовь к врагам может быть неполной, потому что она может быть невзаимной. Поэтому одна и та же это любовь или не одна и та же - пусть судит тот, кто хочет понять суть любви. Но в любом случае нет оснований для подозрений в каком-то лицемерии или в том, что Христова любовь к врагам была неискренней или какой-то искаженной. Дай Бог всем нам любить и врагов своих, и друзей своих так, как любил бы их Христос, сказавший на Голгофе Cвоему Небесному Отцу о Cвоих врагах: «Прости им, ибо не ведают, что творят».

- Давно хочу пойти к причастию, но боюсь. Прочитала почти все книги митрополита Антония, купила две книжки о подготовке к исповеди, из которых выяснила, что очень грешна. Очень боюсь причащаться, потому что потом вряд ли удержусь от того, чтобы не совершить грех. А если так, то стоит ли идти?

О. Георгий: Видимо, Вы человек еще не очень искушенный в духовной жизни: Вы верите в идеал святости как в идеал безгрешности на земле. А ведь даже святой человек небезгрешен. Он свят не потому, что все делает идеально, а потому что он свой для Бога, и Бог его прощает. И Бог не вменяет ему его вполне реальных грехов - в мыслях, словах и делах: это видно по духу и по плодам жизни святых людей.

Желание причаститься весьма и весьма похвально. Это желание прийти к Богу всерьез, прийти к вере, к истинной жизни. Это желание молитвы, прославления Бога, служения Ему. Конечно, я порекомендовал бы здесь, прежде всего, подготовиться как следует, хотя бы по первому разу, то есть пройти полную катехизацию, почитать Писание и уразуметь его, соотнести свою жизнь и свою молитву со словом Божьим, с верой. Без этого трудно. Потом можно было бы идти дальше. Это уже другая задача, тут другие трудности и другие радости.

Не надо читать те книжки о подготовке к исповеди и причастию, которые являются просто перечислением грехов. Человеку, начинающему свою церковную жизнь, можно однозначно не рекомендовать эти книги, они только запугивают или развращают его. Надо начинать с изучения трех законов в жизни Церкви - закона веры, закона жизни, закона молитвы, т.е. с вхождения в традицию. Нужно начинать понемногу молиться и жить по вере, делать доброе для ближних, близких и дальних. Так что вопрос о первом причастии очень важен, и, наверное, надо было бы подойти к священнику или к духовно значимому для Вас лицу, чтобы он взял на себя ответственность подготовки к первому причастию и к первой исповеди. Это был бы самый лучший выход в данной ситуации. А пока читайте Писание, молитесь как умеете, даже если своими простыми словами, старайтесь не грешить, делайте добро. Исправляйте свое сердце, не допускайте зла и обид. Обращайтесь к Богу в любом случае, и если в чем-то пали, немедленно вставайте и идите дальше за Богом для служения Ему, Его Церкви.

- Христианство отрицает инстинкты человека, значит, оно отрицает саму природу человека?

О. Георгий: Христианство природу человека утверждает и раскрывает как никакая другая вера, учение, мистическая практика. Инстинкты же у человека бывают разные - бывают соответствующие его собственной природе, а бывают и не соответствующие. Христианство не отрицает инстинктов, соответствующих природе человека, но ставит под подозрение все остальные или действительно отрицает то, что человеку не должно быть свойственно, что привнесено грехом и злом мира сего, может быть, пагубными привычками, окружением.

Так что вопрос в том, каковы инстинкты и какова природа. Задумайтесь над тем и другим, и Вы не только ответите на этот вопрос, но и откроете для себя много важного и интересного в себе и вокруг себя, в ближних и дальних, в друзьях и во врагах, поймете, почему человек должен быть верным пути любви к Богу и к людям, причем ко всем, даже к врагам. Любовь - не инстинкт, но именно она образует базу для истинной природы человека. Без любви природа человека разлагается и становится звериным или демоническим началом. Исходите из этого, делайте соответствующие выводы. Не акцентируйтесь на инстинктах, они могут быть свойственны и не человеку. Это не то, что больше всего украшает человека, это не то, что выделяет его из животного или природного мира. Конечно, пока человек носит плоть, в нем есть место и разным инстинктам. Если они не отводят человека от Бога, от пути любви, то их можно принять, даже если они связаны прежде всего с плотью, с душевным устроением человека. Но если инстинкт отводит человека от Бога и от ближнего, от закона любви и свободы, то он должен быть отвергнут. Бог Вам в помощь.

- Если, когда меня ударят по правой щеке, я смирюсь и подставлю левую, значит, я буду из тех, кого бьют. Хорошо ли это?

О. Георгий: «Подставить другую щеку» не означает быть все время битым. Это означает не терпеть поражение, а побеждать, проявляя силу духа, показывая лучший путь для человека, путь любви. Подставить другую щеку значит не просто смириться, не просто проявить терпение, послушание Богу, но раскрыть в себе тот потенциал, который Бог хочет видеть в человеке - потенциал Духа, потенциал свободы. Когда человек не злится в ответ на злобу, не проявляет жестокость в ответ на жестокость, он поступает благородно. Да, при этом ему часто приходится терпеть боль или унижение, оскорбление. Но терпеть их можно по-разному. Это может быть терпение и страдание безумное, подавляющее человека, вводящее его в уныние, во мрак. А может быть прямо наоборот. Так что ищите этот путь любви, путь достойнейший и прекраснейший, и Вы никогда не пожалеете. И ничего с Вашей щекой не случится плохого. Зато Вы спасетесь сами и поможете в этом другим.

- Я православный, хожу на собрания молодежи, с нами священник. Общаемся на разные темы. Священник очень критически относится к инославным и вообще к инакомыслящим, в том числе к СФИ. Я не могу этого принять, так как знаком с баптистами, которых он критикует, и знаю, чем они живут. Знаком с о. Павлом Адельгеймом и знаю его любовь. Молодежь активно срывает «сектантские листовки» - в основном, пятидесятников. В нашем городе они помогают зависимым. Священник говорит, что они «калечат, а не лечат». А я не уверен, что это правильная позиция. Неужели лучше пусть человек сколется или сопьется? Конечно, к харизматам я сдержаннее отношусь. Но и они, как мне кажется, ближе к Богу, чем наркоманы. Проблема вот в чем: я часто спорю со священником. Иногда по немощи специально поднимаю эту тему, чтоб поспорить. Недавно защитил адвентистов, так как читал у них замечательные книги о семье и о молитве, хотя и сказал, что у них есть ложные пророчества. Я хочу во всех искать добро и радоваться, если нахожу его. Не понимаю, зачем все очернять? Наедине священник сказал, что хваля чужую веру, я хулю свою, и что могу смутить других. Я имею страсть к спорам, не уверен, что смогу сдержаться. Что посоветуете? Может, на время перестать ходить на встречи? Часто они превращаются в «театр двух актеров». Я потом чувствую себя опустошенным и усталым после споров. Пусть Господь благословит Вас.

О. Георгий: Здесь две проблемы: проблема существа вопроса, связанная с инославными, инакомыслящими и т.д., и проблема духовного состояния автора этого вопроса. Начнем со второго, так как положено всегда начинать с себя: таков принцип, соответствующий православной традиции. Если бы, к слову говоря, тот священник, о котором здесь говорится, следуя этому принципу, трезво смотрел на себя, то, я уверен, он бы очень мягко, с большой любовью относился к инославным. Только нетрезвенное отношение к себе приводит к жесткому осуждению других, даже если они в чем-то и ошибаются.

Так вот, как быть человеку, которому хочется все время спорить? Ему действительно нужно подумать о терпении, о смирении, о послушании Богу. Ему нужно посмотреть, как Христос спорил (ведь Он много спорил со своими оппонентами), как спорили святые: с одной стороны, очень определенно, ясно, а с другой - не осуждая никого, даже людей, взятых в смертном грехе (прелюбодеянии), уличенных свидетелями. Христос был Тем, Кого нельзя было обвинить в жестокости. О Нём было сказано, что Он льна курящегося не потушит и тростника надломленного не переломит. С другой стороны, Ему приходилось иногда брать в руки бич, чтобы пригрозить беззаконникам.

Христос не осуждал никого. Это важно. Если священник осуждает, значит, он не знает тех людей, о которых говорит. Он заражен ходячими и не очень православными идеологемами - мол, хваля веру других, ты хулишь свою веру и т.д. Это не соответствует писаниям святых отцов, хотя бы преподобного Силуана Афонского, который как раз выступал против такого отношения к неверующим или инаковерующим. Пример такого же подхода показывал нам святой праведный Иоанн Кронштадтский и многие другие святые - да практически все, за редким-редким исключением. Так что нам нужно учиться иметь подлинное смирение, любить и врагов. Надо действительно искать лучшее даже у тех, кто ошибается. И хорошее называть хорошим, даже у тех, кто сам по себе еще не верит, или верит не так, кто, может быть, бывает иногда и недобр к Богу и ближним. Все остальные варианты поведения не очень хорошо согласуются с Евангелием, со Христом, с Духом Божьим, с Откровением Божьей Любви.

Другой вопрос - как быть? Надо противиться злу, но не надо противиться злому. Поступая так, мы, конечно, тоже рискуем, потому что зло не является в чистом виде, оно имеет своих носителей. Противясь злу, мы вольно или невольно задеваем этих носителей. Поэтому надо быть мужественным, надо быть терпеливым. Надо искать мягкие, кроткие формы обращения, но не сходить с позиции правды и истины, не уходить от свидетельства собственной совести и ума - если этот ум укоренен в Евангелии. Вот это самое главное.

Таким образом, автору записки важно поработать над собой, умерить свой пыл, страсти, может быть, свою вольную или невольную агрессию. А священнику надо просто понять, что он не работник идеологического фронта, что он должен являть пример любви и святоотеческого, и тем более евангельского отношения ко всем, в том числе и инаковерующим, и неверующим. Нужно научиться трезвенно смотреть на себя, и тогда всегда найдется слово милосердия и прощения.

- Некоторые атеисты довольно агрессивно сейчас выступают против верующих. Должны ли мы смириться с тем, что православную веру и Христа осмеивают и унижают? Вот и Христос ведь говорил: «Вложи меч свой в ножны! Неужели ты думаешь, что Отец Мой не заступился бы за Меня и не дал бы легион ангелов»?

О. Георгий: Христос и отвечает на этот вопрос: вложи меч свой в ножны, если ты из ревности его уже вынул для того, чтобы отсечь кому-то ухо, или руку, или ногу, или выбить глаз. Да, нужно защищать свою веру. Но это надо делать достойно и с любовью, доброжелательно даже по отношению к ошибающимся людям - к тем, кого мы поддержать в их осуждениях никак не можем. Мы не должны допускать кощунства, мы не должны допускать греха, но мы не можем это делать путем насилия или оскорбления, нанесения кому-то обид, мы можем только показать лучший пример. Пусть этот путь будет более долог, более труден, связан иногда с нашими страданиями, но эти страдания просветлят душу и сердце и помогут найти силы для лучшего проявления любви в этом мире в отношении ко всем: и здоровым, и больным, и праведным, и неправедным - чтобы нам быть подлинными чадами Отца нашего Небесного, как к тому призвал нас Господь.

КИФА №16(106) декабрь 2009 года