СУД  БЕЗ  ПРАВОСУДИЯ

К обсуждению "Временного положения о церковном судопроизводстве"

«Если же соль потеряет силу,

чем сделаешь её солёною?»  Мф.5,13

«Временное положение о церковном судопроизводстве», придуманное проф.- прот. В. Цыпиным, было принято Архиерейским собором 2004 г. без церковного обсуждения, хотя Устав 1988 года относит «установление процедуры для всех церковных судов» к компетенции Поместного собора (Устав РПЦ 1988 г., гл. 2, ст. 5, «и»).  Без церковного обсуждения в 2000 г. был принят Архиерейским собором новый Устав РПЦ, утверждение которого обе редакции устава относят к компетенции Поместного собора (Устав 1988 г., гл. 15, 3; Устав 2000 г. «Определение Арх. Соб.» ст. 1 от 16.08.2000 г.) Поскольку действующий Устав  до сих пор не утверждён, он допускает обсуждение. 

Признавая «канонические основания церковного судопроизводства», «Положение» (ст. 1) не допускает ни одной ссылки на конкретные каноны, ни одной цитаты в подтверждение церковности своих правовых принципов.

 «Положение» кратко и категорично формулирует основной принцип церковного судопроизводства: «Полнота судебной власти в епархии принадлежит епархиальному архиерею. Епархиальный архиерей осуществляет судебную власть единолично»  (Ст. 2, 1).

Дальнейший текст «Положения» посвящён детализации и углублению основного принципа.  «Отказавшись от евхаристического источника власти епископа, церковное сознание должно было заимствовать из эмпирической жизни принцип права для обоснования власти епископа. Идея правовой власти привела к установлению правовых отношений между ним и членами его церкви. Иерархическое служение, вытекающее из самого существа Церкви, получило обоснование, которое вообще не содержится в Церкви. Власть епископа, основанная на праве, привела к идее правового ограничения этой власти на Московском соборе 1917-18 г.» (прот. Николай Афанасьев «Церковь Духа Святаго». Рига, 1994 г. Стр.296).

Вопрос о церковном обосновании авторитарного принципа «Положение» не рассматривает. Непонятно, чем отличается «полнота судебной власти епархиального епископа» от полноты его административной власти, если в обоих случаях он применяет одни и те же карательные санкции и не несёт ответственность за злоупотребление властью. Если они ничем не отличаются, зачем их разделять и  создавать особый институт «церковного суда»?

 «Положение» не поставило ни церковной, ни правовой задачи епархиального судопроизводства. Поэтому обратимся к той «эмпирической жизни», из которой «церковное сознание заимствовало принцип права», и посмотрим, как в ней поставлена задача суда.

Конституция РФ обосновывает судебную власть обязанностью государства защитить права и свободы каждого человека и гражданина (ст.46,1). «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства» (Ст.2).

«Никто не может быть лишён права на рассмотрение его дела» (Ст.47, 1).

«Все равны перед законом и судом» (Ст.19,1-3).

Приведённые положения Конституции РФ отражают два евангельских принципа: 1. принцип справедливости: «во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и  вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф.7, 12).

2. человек является первичной ценностью, а закон - вторичной: «суббота для человека, а не человек для субботы. Посему Сын Человеческий есть господин субботы» (Мк. 2, 27-28).

В отличие от Конституции РФ Устав РПЦ и «Положение» вводят в церкви принцип неравенства христиан перед законом и судом (Устав 7,8; «Положение» 5,1).

«Положение» не ищет евангельских обоснований. Оно не заявляет и не осуществляет принцип справедливости. Оно не обозначило библейскую идею правосудия, отражённую в Апостольских и Вселенских канонах и правилах святых Отец. «Правосудие» мы понимаем в смысле объективности и беспристрастности суда, заинтересованности судьи в том, чтобы судейская совесть находила для себя объективную опору в законе.

Документ, определяющий процедуру церковного суда, обошёлся без термина «правосудие». Почему суд должен быть правосудным? В правосудии состоит его предназначение: часы должны быть точными, порох - сухим, вода - мокрой, а суд - правосудным (Лев.  19, 15). Правосудие в том, чтобы осудить грех, защитить невиновного, наказать обидчика (Ис. 1, 10-20). Вечным укором неправому суду остаётся смертный приговор Тому, Кто «трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы» (Мф. 12, 20; Ис. 42, 1-4). Судебный процесс должен обеспечить правосудие и эффективность суда, исключить возможность осуждения невиновного. Условия и принципы, принятые «Положением», определяют качество епархиального правосудия.

Его эффективность выявляет практика применения. Церковность «Положения» следует оценивать с позиций человечности суда Божия (Мф. 26, 31-46).

Бог провозгласил ценность правосудия в Ветхом и Новом Завете:

 «Не судите на лица, но праведный суд судите» (Ин 7, 24).

«Бог нелицеприятен» (Деян. 10,34).   «Я Господь, люблю правосудие» (Ис.61, 8).

Жаждой правосудия пронизана книга псалмов царя Давида:

«Правосудие и правота - основание престола Твоего» (Пс. 89, 15).

Правосудия требует каноническое право:

«Не могут быть обличены, яко или по вражде или по пристрастию осудили, или неким угождением прельщени были» (Карф. 16).

 «Всякия похвалы исполнен суд правый и законный» (Кирил. 1).

Неправосудный суд извращает природу суда. Это соль несолёная. «Она уже ни к   чему негодна, как разве выбросить её вон на попрание людям» (Мф. 5, 13).

«Не суди превратно» (Вт. 24,17).

В 1864 г. суд Российской империи определил сложившиеся в исторической практике принципы правосудия.

Декалог  правосудия                           

1.  Равноправие всех перед законом и судом.  

2.  Гласность и открытость суда.

3.  Участие общественности. 

4.  Состязательность сторон.

5.  Презумпция невиновности.

6.  Право на защиту.

7.  Право на отвод судей.

8.  Всесословный характер суда.

9. Независимость судей от исполнительной власти.

10. Кассационное право на обжалование приговора. 

Это не только принципы светского суда. Это принципы, без которых правосудие не состоится. Они приняты, чтобы исключить возможность осуждения невиновного. Эти принципы не вошли в «Положение», хотя некоторые повторяют канонические требования Вселенской Церкви, другие не противоречат им, третьи могут быть воцерковлены. «Положение» исключает «1»;«3»;«6»;«7»;«8». Обратный смысл придаёт «Положение» «2»; «9»; Не заявлены в «Положении» и процессуально не оформлены принципы «4»; «5»; «10». Спорным всегда был девятый принцип: нераздельность судебной, обвинительной и административной власти. Трудно согласовать независимость судей с полнотой архиерейской власти в епархии. Этой проблеме следует уделить особое внимание. Конечно, бывают епископы, нравственный авторитет которых снимает актуальность проблемы. Их  доброжелательность не вызывает сомнений. С другой стороны, по свидетельству Лескова,  «епископы усердно наказывали всех, кто преступал их «архиерейские» законы, не задумываясь, что эти законы удобоисполнимы только в архиерейских палатах» («Епархиальный суд»).

В истории русской церкви применялись «патриархальные» санкции, противоречащие духу Христову и святым канонам (Лк. 9, 55; Апост. 27; Двукр. 9).

 «В архиерейских грамотах часто встречаются выражения:

«Учинить жестокое наказание плетьми на страх», «наказание плетьми приумножить» (Н. Руновский. Церковно-гражданские законоположения  относительно православного духовенства в царствование императора Александра II;  Казань, 1898 г.)

Фрагмент гравюры Густава Доре «Бог умертвляет Левиафана», 19 в.

1.Судить «не по вражде, пристрастию или человекоугодию» (Карф. 16. 3)..

2. Жалобы пресвитеров и прочих клириков на своих епископов выслушивают соседние епископы и с согласия собственного епископа прекращают возникшие неудовольствия (Карф. 11, 37, 139; Сард. 14).

3. Отводить подозреваемых судей, предоставить время для защиты (Кирилл 1).

4. Обвинение от одного, даже епископа, не принимается (Карф. 147).

5. Обвинитель за клевету подвергается равному наказанию (Втор. 6).

6. Обвиняемый лично присутствует на суде (Ап. 74).

7. Ограничение круга свидетелей и обвинителей (Ап. 74-75; Четв. 21; Карф. 8, 28, 70, 143, 144, 145, 147; Втор. 6).

8. Независимость судей гарантирует суд епископов. Согласно канонам, суд над епископом совершают 12 епископов, над пресвитером - 6 и свой, над диаконом - 3 и свой (Карф. 29; 12; 14).

9. Можно выбрать для себя судей  (Карф.17, 107, 136).

Если судьи разойдутся во мнениях, приглашают большее число епископов Ант. 14.

10. Презумпция невиновности (Феоф. 6; Карф. 28) и защита прав (Карф. 86; 109).

Декларируя в качестве «канонической основы церковного судопроизводства священные каноны», «Положение» не связывает себя канонами. Оно принимает только три пункта из всего «декалога»: 4, 6 и 7. Остальные заменены одним исключительным принципом судопроизводства:

«Полнота судебной власти в епархии принадлежит епархиальному архиерею. Архиерей осуществляет судебную власть единолично» (Ст. 2, 1).

Архиерей присягает заботиться о благе епархии. Этой цели подчинены все епархиальные учреждения и суд. Забыта лишь овца, ради которой Добрый Пастырь «оставляет 99 в горах и, шед, ищет заблудшую» (Мф. 18, 12). «Положение» не предусматривает правосудие, ибо не видит человеческого лица, в котором отражён Лик Христов: «Как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф.25, 40). «Положение» решает более важную задачу:

«ограждать паству Церкви Божией от ересей, расколов, нестроений и бесчиния, помогать покаянию, исправлению и спасению преступников, имея в  мыслях... благо святой РПЦ и спасение ближних» («Положение», присяга судьи).

Эти глобальные цели не включают заботу о правах, достоинстве и судьбе конкретного человека и христианина. Он используется, как случайное средство для достижения высоких и далёких целей. Цель оправдывает средства: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели весь народ погиб» (Ин. 11,50). Иисус приносит в жертву Самого Себя. Каиафа предлагает в жертву Иисуса. Результат одинаковый: «Сын Человеческий идёт, как писано о Нём». Мораль разная: «Горе человеку тому, имже Сын Человеческий предается» (Мф. 26, 24). Что предпочесть: жертвенность или целесообразность? Лукавая мудрость Каиафы из века в век находит своих последователей и по-прежнему обращает средство в цель.

Прот. Павел АДЕЛЬГЕЙМ

КИФА №6(33) июнь 2005 года