О важности здоровой общинной жизни для дела миссии

Фрагменты круглого стола «Миссия на приходе, в монастыре и в других духовных сообществах (братствах, общинах, др.). Миссионерский приход и миссионерское богослужение»

Свящ. Иоанн Привалов. Мне кажется, что цель нашего круглого стола была бы достигнута, если бы мы собрали тот опыт, который есть но, с одной стороны, не ушли просто в описание конкретных случаев и конкретных удач, с другой стороны, очень важно, чтобы это не был отвлеченный разговор. Поэтому, может быть, нужно говорить о том, почему миссия не складывается или почему она несоразмерна тому потенциалу, который существует. Что этому мешает? Не секрет, что делается очень много, но не все, что делается, можно признать за церковную миссию.

Прот. Игорь Кропочев (Кемеровская епархия). Я хотел бы представить некоторую модель миссионерского прихода. Конечно, это только модель. Модель самолета может не полететь, но у нее есть все, что для этого необходимо. Наша задача - сделать так, чтобы когда-нибудь это «полетело».

К настоящему моменту не существует четких критериев, по которым тот или иной приход может считаться миссионерским. Недавно принятая миссионерская концепция лишь утверждает, что таким может называться приход, который ведет миссионерскую деятельность. В связи с этим представляется необходимым четко определить механизмы осуществления и, самое главное, границы миссионерской деятельности приходов.

Часто приходится слышать, что современная приходская жизнь имеет много недостатков, которые мешают человеку прийти ко Христу. Из этого делается в общем-то правильное заключение, что преодолев недостатки приходской жизни, мы создадим условия для нормального процесса воцерковления. В таком случае отчасти миссионерским приходом объявляется тот приход, где восстановлена нормальная приходская жизнь, есть община. И отчасти, конечно, это верно. Нормальный приход - это православная община, которую объединяют совместные дела, молитва и причастие, труд и праздники, воспитание детей, досуг и общение, в том числе и через приходские издания. Мы свидетельствуем о Христе не только словами, но и делами, поэтому нормально организованная жизнь приходской общины уже есть половина дела. Однако если говорить о специальном институте миссионерских приходов, необходимо осмыслить их отличительные особенности. Мы не раз уже повторяли цитату из Писания: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я заповедал вам». И если говорить о приходе, то, исходя из слова нашего Господа, миссионерская компонента жизни прихода - это те его особенности, которые помогают, а не мешают новому человеку придти ко Христу, а невоцерковленному - осмыслить свое участие в жизни Церкви. И я рискну сделать такое обобщение, что главный принцип миссионерского прихода - это обучение. Миссионерский приход - это приход, в котором все в его жизни, в том числе и литургическая практика, направлено на привлечение в общину новых членов и их обучение - обучение в первую очередь через понимание тех, кого мы учим, погружение в культуру, дискурс, контекст и через свидетельство истины Евангелия Христова. Не мы ведем человека ко Христу, а Сам Господь ведет через нас.

Мне кажется очень актуальным сказать и об участниках процесса. В первую очередь необходимо, чтобы во главе миссионерского прихода стояли клирики образованные и ревностные, заботящиеся о возрождении церковной жизни. В плане образования очень важно знание каждым священником такого прихода литургического богословия, без которого невозможно осмысленное совершение таинств и, следовательно, последовательное осуществление миссионерской деятельности. Приходское собрание формирующегося прихода должно состоять преимущественно из прихожан, активно участвующих в миссионерской деятельности, знающих проблемы и нужды современной миссии. Из наиболее активных должен быть образован институт приходских катехизаторов, которые будут задействованы в различных областях миссионерской деятельности.

И, наконец, самое актуальное - вопрос о постоянном обновлении приходского актива. Существует такой соблазн, когда складывается определенная иерархия должностей и обязанностей, когда находятся люди, которые прекрасно справляются с поставленными перед ними задачами - соблазн остановиться на том, что уже есть. Необходимо, однако, чтобы эти люди, прошедшие практику катехизации, готовили себе смену для этого прихода, а сами отправлялись в мир далее - может быть, в какой-то следующий приход, на помощь другому священнослужителю. Но самое главное - не останавливаться на достигнутом. Таким образом, миссионерский приход стал бы и практической школой катехизации....

Если мы внимательно будем изучать богослужение, то все согласятся с тем, что большую половину богослужения составляло в свое время обучение. Мы не имеем сейчас возможности ввести обучение в современное богослужение - это увеличит его продолжительность. Но в силу своей архаичности богослужение не может быть воспринято человеком как организация собственного досуга в наше время. Современный человек иначе сегодня тратит свое время. Поэтому нужно идти к нему навстречу: богослужение оставить в его предельной духовной концентрации, а обучение вынести за его рамки. Но ни в коем случае не за пределы храма. Именно в храме должно проходить обучение. Так мы вернемся к апостольской и отеческой традиции, к образованию ума и сердца...

Прот. Василий Михок и свящ. Виктор Максимовский

Проповедь очень важна, но ее недостаточно. Нужно восстанавливать общинную жизнь. Когда приходской жизни недостаточно - нужны общины, нужны движения. Обычно в православном мире не нужны были общины, потому что была общинная жизнь на приходе. Приходы сейчас потеряли свой путь, поэтому появляются как бы общины внутри приходских общин. Если приход вновь станет общиной, движение перестанет быть необходимым. Об этом же говорил и о. Иосиф Трифа: когда каждый священник станет отцом для своих прихожан, тогда не нужно будет движение Воинства.

Свящ. Виктор Максимовский: Отвечая на вызов о. Василия о какой-то исполненности миссии движения, важно вспомнить, что церковь живет восполнением. Господь говорит: «Не нарушить пришел Я, но исполнить». Если говорить в контексте миссии, то часто мы делаем такую не очень заметную ошибку - когда мы начинаем со слов «иди и смотри». Но ведь евангельский контекст дает понять, что это ответ Церкви и Христа, которому предшествует вопрос: Господи, где живешь? И тогда указывается место. Приход и есть такое место, но место чего? Это место собрания общины, как замечательно сейчас говорил о. Василий. Т.е. сначала есть личная связь с человеком и затем встреча с какой-то начальной, базовой средой церковной жизни.

Немного о богослужебной жизни прихода - о том, о чем говорил о. Игорь. В Финляндии мы стараемся воплотить миссионерский опыт жизни прихода. Мы основываемся на опыте Успенского храма в Москве (до 1997 г.). Но когда мы начали служить - действительно, о. Игорь прав, что часто неудобно продлевать богослужение за счет проповеди, а по традиции нужно было бы, чтобы звучали проповеди и после чтения Апостола, и после чтения Евангелия, чтобы молитвы звучали вслух. Но когда нет этой среды, а есть только место, то нет ни внутренних, ни внешних оснований для этого. И в моем опыте люди действительно часто просили служить покороче. В основном просили клирики - священники, дьякон. Хор просил - пять минут, не надо больше. Народ не просил. Но когда появились какие-то начатки общинного опыта в приходе, тогда эти вещи тут же естественно ушли. Я перестал слышать замечания, что богослужение на полчаса, на час продлевается. И сейчас мы вполне свободно можем служить литургию с двумя проповедями, и для этого нет никаких препятствий.

Прот. Василий Михок: У нас есть свидетельство о жизни христиан во времена гонений в Римской империи.

Вы помните слова язычников Римской империи тогда: «смотрите, как они любят друг друга!» Это то, что отличало христиан. Любовь, которая была между ними, удивляла нехристиан, живших с ними рядом. Когда появились монастыри в истории церкви? Когда в церковь пошли потоком номинальные христиане и люди почувствовали, что церковь уже не церковь, что в церкви пропала настоящая община, и они стали уходить в пустыни, а потом стали основывать там новые общины. Мы сейчас находимся в таком же положении: сейчас огромное количество номинальных христиан, в том числе и священников, пастырей. Это огромная проблема. Я много лет преподаю в богословских учебных заведениях. Там нет настоящего общения, настоящей общинной жизни, и мы не можем сказать, что всерьез готовим пастырей, которые могут строить общины. Поэтому самое важное - чтобы была здоровая духовная семья, большая или меньшая по размеру. Если это здоровая семья, все будет хорошо. Когда приход перестает быть общиной, то там уже никакого Царства Небесного на земле не получается, только скука. Когда же есть настоящая духовная семья-община, все меняется. И правильно сейчас говорил о. Виктор: и служба не длинна, если всякий рядом с тобой стоящий для тебя что-то значит. Я как богослов часто с этим сталкиваюсь. Вы можете проповедовать на самом высоком богословском уровне - и ничего не сдвинется. Я слышал потрясающие проповеди - и никакой реакции, люди просто не реагируют. Нужно что-то еще. По-настоящему, нужен Дух Святой. Настоящую христианскую жизнь не построишь без Духа Святого. Ведь говорит ап. Павел о плодах Духа - о любви, о радости, о мире. Наши общины часто недостаточно духовны, недостаточно божественны в том смысле, что Дух Святой в них реально не присутствует. Миссия ведь не только человеческое дело, мы так ясно здесь об этом говорили. Это дело Божие, дело Духа Святого, это Его дело - спасение мира. Мы же только инструменты в Его руках. Можно сколько угодно говорить о миссионерских моделях, методах и подобных вещах, но, может быть, важнее говорить о присутствии Духа, ибо Он дает все и Он заставляет людей жить по-христиански.

Проф. Петрос Василиадис: Я хотел бы продолжить то, о чем говорил о. Василий, Семен и о. Игорь, чтобы показать, в чем, на мой взгляд, заключается проблема. Я впервые здесь говорю о том, о чем размышляю вот уже десять лет с тех пор, как написал книгу «Евхаристия и свидетельство». Когда я написал эту книгу (на английском языке) я выслушал отклики многих православных деятелей. Мы знаем, что центр нашей христианской жизни - это евхаристия. Всякая деятельность, всякий активизм считается чуждым. Даже миссия, как мне кто-то сказал, не может каким-то образом быть идентифицирована и даже связана с евхаристией. Это правда, но только отчасти.

Мы знаем, что с того момента, как христиане начали организовывать свою жизнь, они опирались на географический принцип. У нас есть приход, епархия и т.д. В то же время западные христиане стремились поставить акцент прежде всего на единстве. Поэтому все ордена, монашеские общины являлись там так или иначе миссионерскими образованиями в церкви. Также и протестантские церкви и миссионерские движения чувствовали, что есть пробел, и старались его восполнить.

Я задумался: есть ли такое уж различие между Востоком и Западом? Возвратимся к эпизоду, когда Господь посылает учеников. Я всегда помнил, что сначала это было странствование с места на место. Мы можем сказать, что церковь - это тоже своеобразное странствие по направлению к эсхатону. Но с того времени, как мы организовали себя на местном уровне, как появились епископы и пресвитеры на местах, мы потеряли это измерение странствия. В древних храмах-базиликах центральная часть называлась нефом, как у корабля. Т. е. храм - это корабль, а значит, он куда-то движется. Потом мы развили иное восприятие храма и мира, где Христос-Пантократор присутствует над всеми верными, во главе церковной общины. И в результате отчасти потеряли чувство необходимости движения, странствия. В своей книге я уже пытался показать, что миссия не чужда евхаристии. Но это еще надо объяснить с богословской точки зрения. Привязка к местному не дает нам думать о всей вселенной, о мире, о других людях. Это создает большую сложность для нашей миссионерской деятельности. Мы думаем о миссии прежде всего как о распространении наших местных образований - приходов и т.п., даже как о распространении некоей православной идеологии, а не как о распространении вести о пришествии Христа, распространении той любви Божией, о которой сейчас говорил о. Василий. Поэтому я считаю, что нам абсолютно необходимо снова обрести миссию-движение, миссию-странствие. И я приглашаю вас поразмышлять, как это может быть. Для этого надо выйти за рамки местного, приходского, идеологического, узко-культурного и создать общину, которая несла бы другим дух любви и общения, которая бы свидетельствовала о том, что мы обрели в своей традиции, не превозносясь над другими, и только тогда наша миссия будет успешной.

Валентин Кожухаров, доцент Российского православного университета (приехал в Россию из Болгарии, член Болгарской православной церкви): .<..> У нас в Болгарской православной церкви уже давно богослужение идет на болгарском языке, в Румынии - на румынском, в Сербии - большей частью на сербском и т.д. <...> Я вижу во многих приходах, в частности, в Высоко-Петровском монастыре, где я часто бываю (там расположен Отдел религиозного образования и катехизации, в котором я работаю), что люди не понимают, что священник читает.

Я преподаю церковнославянский язык пять лет. Мы разбираем молитвы и некоторые части богослужения. Я вижу полное непонимание православными людьми того, что там написано. Это люди, которые уже десять, пятнадцать, двадцать лет и больше в церкви, они воцерковлены, причащаются каждое воскресенье, и якобы им все понятно. Оказывается, это не так. Все знают утренние молитвы: «В нечаянии лежаща воздвигл мя еси Боже во еже утреневати державу Твою». Когда объясняешь, что это связано со спасением: я лежу, никакой надежды нет на спасение, может быть, я не проснусь, люди совершенно удивленно глаза таращат: неужели это означает?

Я не отрекаюсь от церковнославянского языка. Это язык священный, он свою роль выполнил и еще выполняет, конечно, и этот язык, наверное, нужно поддерживать и то, чего нам не хватает в современном русском языке, восполнять церковнославянским. Но на богослужении стоять и не понимать, что ты делаешь... В этом один из пунктов моей миссии - помогать жить и слушать, внимать всем своим существом тому, что происходит, когда мы пребываем в храме.

Свящ. Георгий Кочетков: Мне кажется, наш разговор получился очень живым, очень открытым, хотя и не очень практическим, кроме, может быть, выступления о. Игоря, которое мне очень понравилось.

Мне хотелось бы сказать в заключение несколько слов. Миссионерская тематика оказывается для нас очень важной. Конечно, это не значит, что все мы сразу станем миссионерами. Господь дает нам землю обетованную, но мы не все идем и берем ее. Вообще миссионерская тематика - это вещь немного трагическая. Миссия - это то, что нельзя сыграть. Можно организовать миссию, написать методичку, но невозможно сыграть подлинное свидетельство. Если начинается имитация, она всегда превращается во что-то ужасное.

Но тем не менее, как бы ни было это трудно и часто трагично, миссионерствовать надо, без этого все будет совсем плохо. Миссия действительно, как говорил профессор Василиадис, самая пророческая вещь в церкви, самая живая, самая мобильная. И невозможно возрождение новозаветного Народа Божьего без миссии внутри себя и вокруг себя, миссии на любом другом уровне вплоть до всемирного.

Фото Кирилла Мозгова 

КИФА №8(66) июнь 2007 года