ПУТЬ ПОКАЯНИЯ

Св. апостол Петр. Икона. XVI век.

Владимир Коваль-Зайцев, председатель Свято-Петровского братства:

Она звучит так: «Покаяние - исторический долг или путь к свободе в церкви и обществе?»

Кифа: Почему вы выбрали именно эту тему?

Владимир Коваль-Зайцев: Мы ориентировались не только на братство, но и на тех людей, церковных и нецерковных, которых мы могли бы пригласить на этот круглый стол. Эта тема показалась нам актуальной, потому что она открывает путь освящения и преображения жизни. На наш взгляд, эта возможность недооценена в обществе. В церкви об этом в общем-то говорят много, но не так много делают. Когда мы обсуждали эту тему, мы вспоминали, что наша страна и наше общество не принесли покаяния за те страшные гонения и на церковь, и на весь народ, которые были в двадцатом веке. И если Германия принесла покаяние в нацизме и мы видим плоды этого покаяния, то в нашем обществе есть только отдельные призывы к этому, отдельные высказывания пусть даже известных и замечательных людей, таких как А.И. Солженицын. В целом же в обществе эта тема замалчивается. И когда мы говорим о теме свободы в церкви и обществе, мы не можем обойти тему покаяния.

Юлия Балакшина, катехизатор: Сначала появилась интуиция, которая касалась того, что в нашем обществе не все нормально с покаянием. Тот процесс, который начался в 90-е годы и был ознаменован такими знаковыми для общества событиями, как публичное сожжение партийного билета или фильм Абуладзе "Покаяние", которому аплодировали стоя, дальнейшего разрешения не получил, что привело к негативным последствиям в нашем обществе в целом. Когда мы поехали в паломничество и столкнулись с реальностью жизни русской провинции, мы убедились в почти стопроцентной истинности наших интуиций. Мы увидели, что память о советской действительности и даже самых ужасных страницах советской истории, связанных с ГУЛагом, с лагерями, забывается. Это не производит впечатления сознательной идеологической установки, хотя, может быть, и это имеет место, однако люди хотят забыть этот страшный опыт, вытеснить на периферию жизни, на периферию сознания. Людям кажется, что эта тема устарела, что эту больную, мучающую память хранить не надо. С другой стороны, и в жизни общества, и в жизни церкви существуют ценности, установки, модели поведения и пр., которые остались со времен советской власти. Они живут, процветают и не думают уступать места какому-то другому духу жизни.

Кифа: Какую проблему вы планируете поставить в центр обсуждения?

Владимир Коваль-Зайцев: Основная проблема - в разрыве между церковным и нецерковным сознанием, зачастую разделением этих сознаний. К сожалению, даже внутри церкви в понимании проблемы покаяния существует разделение. Многими верующими покаяние рассматривается сугубо индивидуализированно - как некий личный путь к Богу и все. А что такое покаяние общественное, как страна в целом может осознать свой грех, как каждый человек может войти в общее покаянное пространство и какие это может принести плоды не только для него лично, но и для всей страны - об этом размышлений очень мало, и они очень скромные, на мой взгляд. Очень сложно прийти к пониманию того, что грех, совершенный кем-то, не мной лично, может оказаться и моим в том числе. Это очень трудно, но без этого понимания мы ничего не сможем сделать.

Юлия Балакшина: Хотелось бы поговорить и о том, свершилось ли покаяние, и если нет, то почему? Каковы последствия того, что покаяния не произошло? Как каяться так, чтобы итогом покаяния была не безысходная депрессия? Может быть, стоит поднять круг вопросов, связанный с принципиальной возможностью покаяния не частного, не личного, а именно общенародного, соборного. Важно увидеть черты советского наследия и в нашей собственной жизни, и, может быть, жизни всего нашего движения, подумать и как от этого освобождаться.

Наше поколение - это поколение детей, отцы которых заняли позицию внутренней эмиграции. Помните характерное название книги А. Панченко: «Я эмигрировал в Древнюю Русь» или «позицию ниши», которую нашел для себя М. Пришвин? В результате мы являемся поколением людей, которое утратило и чувство ответственности за историю, и формы и способы выражения этой ответственности. Нам всем проще унаследовать позицию отцов - «уйти в нишу». Но впечатление такое, что если мы сейчас не покаемся, то ситуация для общества окажется тупиковой.

Хотелось бы всмотреться в русскую историю и найти в ней примеры покаяния, всерьез менявшего пути общества и церкви. Может быть, это коллизия Пушкин и декабристы; «Выбранные места из переписки с друзьями» и «Авторская исповедь» Гоголя; сборники «Вехи» или «Наше поколение» и др.

Кифа: Какова итоговая цель вашего круглого стола? В каком случае вы будете считать, что стол удался?

Юлия Балакшина: Как раз если мы увидим это в себе и попытаемся понять, что значит выйти из внутренней эмиграции.

Владимир Коваль-Зайцев: Он удастся в том случае, если присутствующие на нем, не только церковные, но и нецерковные люди, осознают, что покаяние - это не только исторический долг, но и путь к свободе. Что это не альтернатива, а единственно возможный путь, и этот путь не разделяет общество и церковь, а наоборот, открывает перспективы свободы и, значит, жизни. Церковный опыт на самом деле мог бы быть востребован обществом, если бы церковь его не присваивала исключительно себе. Открыть этот опыт, поделиться им, показать, что это не просто некая психология, а реальное изменение пути - думаю, это было бы плодом нашего круглого стола.

КИФА №12(50) июль 2006 года