В июне 1988 года в Москве открылся Свято-Филаретовский православно-христианский институт - тогда Московская высшая православно-христианская школа - первая в наступающем новом времени страны Высшая христианская школа для мирян, родившаяся «снизу», как ответ на насущную потребность церкви в высокообразованных, воцерковленных, служащих ее членах. Прошедшие 20 лет - это целая эпоха для нашего народа и нашей церкви. О том, как прожил ее институт, как он служил возрождению Церкви Христовой и нашего народа, о людях, которые работали, преподавали и учились, поддерживали институт молитвой и своим добрым именем, мы хотим рассказывать в новой рубрике «Кифы».

Сегодня мы расскажем об одном из тех, кто вошел в Попечительский совет СФИ, сформированный в 1996 году для научной, духовной, моральной и материальной помощи институту. Члены Попечительского совета - это не только известные ученые в своей области, но и свидетели истины и правды современной церковной и общественной жизни. Среди них единственный почивший член совета архиепископ Михаил (Мудьюгин), который проявил духовный героизм и удивительное подвижничество, всей душой поддерживая Свято-Филаретовский институт, используя весь свой авторитет, все свои возможности для помощи в становлении и развитии института.

Истинный пастырь и блюститель Церкви Христовой, магистр богословия, профессор Санкт-Петербургской духовной академии архиепископ Михаил родился 12 мая 1912 г. в Санкт-Петербурге. Получил разностороннее образование, закончил Институт иностранных языков, Институт металлопромышленности, а в 1964 г. - Ленинградскую духовную академию. Работал чернорабочим на заводе «Красный путиловец», затем - в конструкторском бюро, занимался научными исследованиями, защитил диссертацию, был доцентом Ленинградского Горного института.

Церковный путь будущего архиепископа начался очень рано. Его мать была членом братства Александро-Невской лавры, созданного и возглавляемого исповедниками веры братьями архимандритами Гурием и Львом (Егоровыми). В 1930 г. по делу братства вместе с матерью он был арестован и содержался в тюрьме.

Еще в детстве начал читать в церкви и был посвящен в стихарь священномучеником митрополитом Вениамином Петроградским. В 1958 г. рукоположен во священника, служил в Вологодской епархии, а с 1966 г. начал преподавать в Ленинградской духовной академии и скоро стал ее ректором.

В 1966 г., откликнувшись на настоятельную просьбу архиеп. Никодима (Ротова), был возведен в сан епископа. Был викарием Ленинградской митрополии, епископом Астраханским, а затем - архиепископом Вологодским. В 1993 г. ушел по возрасту за штат.

Всю свою жизнь архиепископ Михаил помнил и старался воплощать в жизнь заветы той церковной среды, в которой был воспитан, в особенности - идеи, которыми вдохновлялись новомученики и исповедники российские, деятели Московского собора 1917-1918 гг., будучи, таким образом, одним из немногих архиереев, сохранивших не только иерархическую, но и духовную преемственность с тем лучшим, что было в Российской церкви до трагедии 1917 г. Особенно он ревновал о просвещении народа Божьего, и в связи с этим - о доступности и понятности в церкви слова Божьего - в чтении Священного писания и богослужении в целом. «Каждое слово в церкви должно быть полезным, должно ложиться в ум человека и его сердце», - говорил он и старался делать все, чтобы это стало реальностью.      

Сейчас Воскресенским православным братством готовится к изданию сборник писем владыки Михаила своему духовному сыну и другу В.А. Никитину. С его разрешения мы публикуем два письма из этого сборника.

Церковь дана нам Христом...

22/Х 77

Дорогой Валя!

Вчера получил Твое письмо. Как хорошо получать письма, которых содержание радует, волнует и настраивает на серьезные мысли! Твое письмо так меня настроило, что, как видишь, отвечаю с непривычной быстротой.

Прежде всего, почему Ты не извещаешь о получении журналов, хотя я об этом уже спрашивал? А следовало бы известить без всяких запросов. Я послал Тебе сначала два ЖМП, а потом БТ 17 с еще каким-то ЖМП, и все как в воду кануло. Правда, сегодня получил от Тебя какие-то 9-50 на имя Управления и догадываюсь, что это наложенный платеж, но надо было все же сразу же известить. А вот первое отправление (два ЖМП) так и осталось с неизвестной судьбой. Вот просишь у меня Карташева, я пришлю (из Ленинграда) и опять буду томиться неизвестностью, попала ли эта ценная книга адресату или нет! В этих делах необходима строжайшая аккуратность.

Теперь перехожу к более существенным делам. Ты желаешь мне «долгих лет служения Святому Православию». Это штампованное выражение приемлемо для меня с существенной оговоркой. Дело в том, что самым православным является Иисус Христос; никто не славил Бога так «право», как Он. Я понимаю свою жизнь (не считая грехов и благоглупостей) как служение Богу, открывшему нам Себя в Личности Господа Иисуса Христа, а Православию лишь постольку, поскольку оно равняется на Него, нашего Спасителя и Господа, а оно не всегда равняется! Иначе, возвращаюсь к примененной Тобой формуле, оно не всегда свято и поэтому не всегда «право» в своем прославлении Господа. Это именно утверждается в общехристианском действительно православном афоризме: «Един свят, един Господь Иисус Христос во Имя Бога Отца». Что касается имяславия и имябожества, то это болезненные прыщики на церковном теле, которые, Слава Богу, не сильно разрослись и практически отмерли. Это результат человеческой узости, тупости, желания пооргинальничать, а общем - явления мерзкие, за которые можно только краснеть. Тратить время на их изучение просто не стоит. Даже пресловутая «софийность» Булгакова и К, при всей своей надуманности и еретичности (так хорошо вскрытой в свое время патр-хом Сергием Страгородским) все же явление более серьезное в богословском мышлении, чем упомянутая Тобой белиберда.

Еще одно размышление. Ты пишешь, что Карташов Тебе нужен для «уразумения борьбы Православной Церкви с еретическими учениями». Карташев дает историю Вселенских Соборов. Во времена семи Всел. Соборов (т.е. до 787 г. - время созыва последнего из них) термин «Православная Церковь» не применялся, его просто еще не изобрели, Церковь называлась Каф(т)олической (т.е. вселенской), христианской, апостольской и других наименований не было. Термин «православная» (ортодоксальная) появился много позднее; еще позднее (только в славянском мире) возник термин «соборная» (которым в славянском переводе Символа Веры подменили слово кафолическая, т.е. вселенская, что отнюдь не однозначно с «соборная»), а существительное «соборность» впервые было применено известным славянофилом Самариным в середине Х1Х в.

Очень Тебя благодарим за благожелательный и объективный отзыв о «Катюше». Совершенно с Твоими замечаниями в целом согласен. Неясным остается только, почему Ты считаешь рассказ о Давиде и Урии каким то Deus ex machina? Прочти внимательно предшествующую главу и само выступление Наума Самойловича, и Ты увидишь, что поведение Елены, т.е. ее сближение с героем повести было замечено сослуживцами и вызывало их осуждение; у Н.С. оно прорвалось наружу в тактичной форме библейской аналогии! Какое уж Deus ex machina? Затем песню солдаты поют на улице уже после того, как искушение было преодолено, а Ты пишешь, «одна лишь песня о верности вряд ли могла подвигнуть Елену на противостояние соблазну». Посмотри и напиши мне, правильно ли воспоминание, которое я сохранил.

Сомневаюсь, чтобы Света когда-нибудь напечатала эти литературные опусы: хотя она и говорит, что я сам виноват, не отдав ей их в печать до сих пор, однако, она так сильно и часто болеет, что и с основной работой теперь не справляется. Конечно, было бы здорово привести все в порядок и что-то попытаться напечатать не только на машинке! Однако для этого требуются объединенные усилия, Твои и мои, а м.б., с привлечением еще и других, хотя бы технических сил, а все мы отчаянно заняты. А все-таки, может быть.

Я согласен на правку «Катюши» в том духе, как Ты считаешь нужным.

Ну, на этом пока кончаю. Желаю Тебе, дорогой, больших успехов и особенно здоровья, которое в Твоих условиях самое важное и что является Твоим уязвимым местом.

Привет тебе от Норы (она сейчас у нас с Гарриком) и Светы. Надеюсь в ноябре побывать в родном городе. Призываю благословение Божие и целую.

Твой А. Михаил

28/ Ш - 1979 г.

Дорогой Валя!

Благодарю за письмо и за выполнение моей просьбы: Ширинкин сразу же прислал мне телеграфный ответ.

Очень рад, что мои заметки оказались в какой-то сте­пени полезными. Что касается высказывания, которое меня так взорвало, то кому бы оно ни принадлежало, оно не просто неверно: оно опасно, и я объясню почему.

В Церкви (в нашей РПЦ) есть множество людей (чуть ли не большинство неформальных верующих), которые любят Цер­ковь, но не любят Христа. Они влюблены в церковную внешность, порядок, чин, устав, обрядность, «благолепие», иконы, пение и прочие элементы и стороны церковной жизнедеятельности, но Христа они не знают и, конечно, не любят, а следовательно не любят Бога (Ио. Х1У, 21; ХУП, 26). К ним полностью относят­ся слова «тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человечес­ким». Конечно, каждый из нас, членов Церкви, находится под действием этого искушения, но многие подпадают ему с чрезмер­ностью, и, самое страшное, им кажется, что все в порядке, что они находятся на пути спасения. «Ну как же? Ведь Церковь! Что может быть святее и выше! Ведь через Церковь мы познаем Христа».

В последнем утверждении до сих пор верно, но здесь один шаг до того, что меня встревожило; «Церковь дала нам Христа», а это уже совершенно неверно, ибо ставит Церковь над ХРИСТОМ, уже не только в «благочестивой» (чаще всего - в тошнотворной елейной) практике, но уже и в теории, в бого­словской формулировке!     

Наоборот, Церковь - дана нам ХРИСТОМ, Ее СОЗДАТЕЛЕМ и ГЛАВОЙ, и дана как средство  нашего спасения, нашего восхождения к БОГУ через Того же Богоче­ловека ИИСУСА  ХРИСТА.

В  ХРИСТЕ есть БОЖЕСТВЕННОСТЬ и человечность, но человечность безгрешная; в Церкви тоже Божественное Начало (ДУХ  СВЯТОЙ) и человеческое, но последнее отнюдь не безгрешно. Поэтому из Церкви нельзя делать себе кумира, - нельзя ее обоготворять, ни практически, ни теоретически, нельзя, чтобы она с ее «преданиями старцев» (Мф. ХV, 2-3) закрывала собой правду и красоту Божию, подобно тому, как иконо­стас скрывает от нас СВЯТЫНЮ, находящуюся и совершающуюся на Престоле (чего, к счастью, нет ни у католиков, ни у про­тестантов).

ХРИСТОС призывает нас любить БОГА и ближних, но ни­где не призывает любить Церковь! Правда, Церковь состоит из ближних и должна была бы объединять их так, чтобы не было друг другу более близких людей на свете, чем членов «Единой святой христианской Церкви» (это слова Апостольского Символа веры), но разве она это осуществляет?

Сколько в Церкви, в нас, ее членах, всякой гадости! Святость Церкви, ее Таинств, возвещаемого ею Слова Божия от этого не помрачается, но о наличии в ней элемента человеческо­го, в т.ч. вносимого людьми зла, не следует забывать, наоборот, надо о нем помнить, чтобы с ним бороться во ИМЯ ХРИСТОВО.

«Наступит время, когда те, кто будут предавать вас, будут думать, что они тем служат Богу». Это ХРИСТОС сказал о тех  иерархах, которые в 1504 году сжигали новгородских «еретиков», о тех, кто сжег Аввакума, кто затравил и сгноил в заточении св. Максима Грека, кто в течение трех столетий преследовал желез­ной рукой миллионы русских людей только за то, что они придер­живались старины и не хотели принять «реформу», проведенную гру­бо и резко, но куцо и неумело.

Я нарочно не упоминаю инквизицию, ибо не люблю с воодушевлением набрасываться на что-либо с благосклонного поощрения вышестоящих, ибо все католическое, как известно, можно ругать вовсю, а о своем надо «благочестиво», со «смиренномуд­рием» умалчивать.

Молодость моего сердца, которую ты столь любезно от­мечаешь, соединяется во мне, надеюсь, с опытом старого челове­ка, который знает, что духовное звание, ни тем более - ношение рясы (это в связи с тем, что Ты пишешь о Флоренском) сами по се­бе не делают человека лучше или хуже, тем менее делают его христианином.

Не письмо - а богословский памфлет! Прости, что я так распространился, но уж больно актуальный вопрос.

Архиепископ Михаил

КИФА №5 (63) апрель 2007 года