О преодолении кризиса и евангельских основах жизни

Фрагменты интервью священника Георгия Кочеткова в связи с разрывом евхаристического общения между Москвой и Константинополем и украинским кризисом

Сошествие Святого Духа на Апостолов. Фреска церкви Св. Димитрия в Пече, Косово, Сербия. XIV век.

 Люди стали понимать, что и система иерархии, и модель поместного церковного устройства «автокефальная церковь – епархия – приход», разработанные в константиновский период, сейчас работают чрезвычайно плохо, а иногда просто разрушительны для церкви. Это мы и видим в поведении Константинопольского патриарха, а иногда и других предстоятелей православных церквей, и просто архиереев.

Как различать в кризисе, связанном с разрывом общения между Московским и Константинопольским патриархатами, церковные, церковно-политические и политические аспекты?

Церковный аспект, безусловно, самый важный. Именно из-за церковного кризиса трещит по швам вся иерархическая и каноническая структура. Люди стали понимать, что и система иерархии, и модель поместного церковного устройства «автокефальная церковь – епархия – приход», разработанные в константиновский период, сейчас работают чрезвычайно плохо, а иногда просто разрушительны для церкви. Это мы и видим в поведении Константинопольского патриарха, а иногда и других предстоятелей православных церквей, и просто архиереев. Часто это распространяется и на священников, а значит, и на всю систему приходской жизни. Вот это надо осознавать и это надо обсуждать, когда мы говорим о чём-либо, связанном с церковным устроением, церковным управлением, церковным порядком.

Разрыв общения между патриархатами, усугубившиеся на этой почве конфликты и разделения между верующими внутри одной юрисдикции обнаруживают в церкви действие идеологических и политических сил. Это, конечно, дискредитирует церковь. И это уже церковно-политический аспект. Всем понятно, что и раньше была огромная зависимость церкви от государства, его внутри- и внешнеполитических интересов, часто совсем не близких церкви. Но сегодня, когда большинство стран утратили свои христианские корни и живут, не оглядываясь на церковь, сама церковь по-прежнему держится за государственную власть и, сохраняя прежний порядок своего устройства, попадает в ещё большую зависимость от политики. Что называется, дожил христианский мир до этого позора...

Политические причины нынешнего кризиса слишком очевидны. Силы, которые приводят его в движение, не волнуют расколы в православии или внутренние проблемы Украины. Все видят, каково влияние, скажем, Америки и отчасти Европы на решение Константинополя.

Политические пружины в этом церковном расколе – самые сильные, им подчинено церковное, каноническое, историческое толкование событий во всех странах и всех православных церквах. Но ведь кроме политики существует же ещё история, существуют люди, существуют какие-то национальные традиции, взаимоотношения народов, духовные, культурные, деловые и просто родственные связи, которые не могут быть принесены в жертву только политическим целям и средствам.

Симптоматично, что в предполагаемой автокефалии в принципе нет никакого церковного содержания. Никто не сказал, зачем Украине нужна автокефалия, кроме одного: хотим быть сами по себе. Коли у нас независимое государство – значит, должна быть независимая автокефальная церковь. Но такого принципа в церкви нет. Получается, что в основу кладётся принцип националистический, то есть филетизм. Плюс церковные вопросы оказываются подчинены интересам государственной власти, а это такая же ересь, как и филетизм, хоть она пока и не имеет названия.

Стремление оторвать Украинскую церковь от Русской связано в первую очередь с тем, чтобы окончательно оторвать Украину, её народ, традицию, её потенциал от Российской Федерации – не только политически, экономически, но и духовно, церковно. Потому что самая крепкая, самая серьёзная связь между украинцами и русскими, которые по сути почти один и тот же народ, – это духовная связь. И правильно патриарх Кирилл говорит, что наше единство начинается с киевской купели, с крещения, а всё остальное – наносное, в том числе все эти стремления к автокефалии.

Но проблема в том, что этот кризис более глубокий, его причины никак не сводятся ни к политике, ни к вопросу об автокефалии. И народ, живущий на Украине, и Украинская церковь несут на себе те же язвы советского времени, что и современная РФ. И они так же не освободились, не покаялись и не возродились после советского времени. Это возрождение и не может произойти, если люди всё время хотят видеть причины страшного XX века вовне, а себя считать лишь жертвами. Пока на Украине есть только начатки покаяния, но есть и некоторое националистическое и шовинистическое самоудовлетворение – и это далеко не самая лучшая ситуация.

А кто-то понимает, что происходящее сейчас – это трагедия, несущая угрозу прямого военного конфликта. Такого ещё не было в истории: Россия и Украина никогда друг с другом всерьёз не воевали. Даже когда большая часть Украины входила в Речь Посполитую, то и тогда в силу своей православной веры и общих традиций, идущих со времён Киевской Руси, народ считал и называл себя русским (или русьским), причём весь, включая Западную Украину. Могли быть разного рода противоречия, непонимания, обиды, иногда претензии друг к другу – всё могло быть. Но так или иначе это всегда мыслилось как некое единство. А вот сейчас, как раз впервые, «благодаря» советской национальной политике, которая всё время играла на этих различиях, противоречиях, усиливая обиды и претензии, возникла совершенно новая ситуация, которой в истории никогда не было. Впрочем, и Украины в нынешних границах никогда не было. Это не традиционная Украина, это новообразование. Не было и такого её отношения к России, к русскому народу, великороссам. Многое теперь ещё и умышленно мифологизировано ради политических целей, богатства и власти. А всё это имеет сильное влияние на церковь.

К сожалению, современные аналитики, политологи и социологи очень плохо разбираются в церковных делах, как и сами церковные люди, особенно «официальные лица». Люди обсуждают всякие тонкости экклезиологической модели, скажем, византийской и русской, выясняют различия и противоречия между ними, но они не видят, что за этим стоят куда более серьёзные проблемы – фундаментальные для церкви, и эти проблемы находятся по ту сторону современных разногласий Константинополя и Москвы. Потому что современная экклезиологическая модель и в Константинополе, и в Москве, хотя несколько в разных формах – даже не просто поместная или поместно-приходская, а именно клерикальная, клерикалистская. В ней совсем теряются новозаветные евангельские начала власти любви. Вот что люди не видят, а это самое главное.

Попытки с умилением вспоминать константиновскую эпоху, председательствующего на Вселенском соборе императора, а тем более стилизация под этот период церковной жизни представляет смертельную опасность для церкви

Что изменилось после разрыва евхаристического общения для верующих Московского патриархата и Константинопольского?

Насколько можно судить из опубликованных текстов о решениях последнего Синода РПЦ, нет евхаристического общения между двумя церквами – Русской православной и Константинопольской. Это значит, что ни клирикам РПЦ сослужить, ни мирянам причащаться в храмах Константинопольского патриархата нельзя. По умолчанию предполагается, что всё остальное можно: помолиться вместе, быть на вечерне, утрене, молебне, панихиде или отпевании. Наверное, на крещении тоже можно присутствовать. Можно что-то хорошее вместе делать – пожалуйста, ничего не ограничивается, кроме участия в таинствах.

Мы должны иметь дерзновение в молитве, мы должны быть открыты для примирения во Христе, но и знать границы канонические, иерархические, евхаристические в их современном значении и в традиции церкви. Сейчас видно, что в них временное.

Сейчас в интернете можно столкнуться с призывами не исполнять решения Синода о разрыве евхаристического общения, «поскольку это всё политика, а нужно просто быть добрым христианином и любить своих врагов».

Это своеобразная попытка быть нигде, как бы над схваткой. Но в данном случае это не миротворчество, а нежелание разделить трудности и судьбу своей церкви со всеми её немощами и язвами. Попытки так устраниться от ситуации, разделяющей патриархаты, только провоцируют раскол. Не надо враждовать ни с Константинополем, ни с кем, но и в своей церкви не нужно сеять рознь. Это не значит, что не нужно искать путей выхода, но начинать надо с себя: не критикуя решения иерархии, а преодолевая разделения внутри нашей церкви, ища более глубокие основания для единства. Пренебрежение к решениям церковного руководства показывает, что хотя внутри своей юрисдикции люди могут причащаться от одной чаши, это автоматически не приводит к единству и миру. А потому и причастие вопреки всему в Константинопольском патриархате для членов нашей церкви может оказаться лишь политической декларацией, то есть ловушкой.

Какие пути выхода из кризиса Вы видите?

Надо вернуться к евангельским основам жизни, к опыту созданных апостолами и первыми поколениями христиан общин и братств, от которых церковь ушла под влиянием тех самых политических причин из-за разных исторических перипетий и трудностей.

Как может осуществиться переход к предложенной Вами общинно-братской модели? Получается, что сначала должна прекратить своё существование нынешняя церковная структура?

И такое бывает, но, я надеюсь, этого не будет. Дело в том, что сейчас в церкви идут интересные процессы, нарождается какое-то новое поколение, и не только в нашей церкви.

Только сам церковный народ, сами епископы и пресвитеры могут поднимать такие вопросы и начинать их решать. И такие люди есть, но пока их голоса полностью заглушаются. Кто их знает? Кто назовёт их имена? Пока слушают каких-нибудь Кураева, Смирнова, Ткачёва или Шевкунова. Можно продолжать этот ряд достаточно долго. Но это же позорище!

Есть ли, по-Вашему, хоть один авторитетный голос, который можно было бы противопоставить перечисленным Вами лицам?

Для этого всё и глушится, чтобы его не было как в обществе, так и в церкви. У нас единственный формальный авторитет – это патриарх. Но его авторитет постоянно занижают «до плинтуса» даже там, где он хорошие вещи делает, не говоря о спорных, которые надо было бы обсуждать. Но для этого в церкви нужна была бы свобода, а её нет, есть только весьма спорная вертикаль власти.

Авторитет православной церкви в обществе очень упал. Народ смотрит на церковную структуру как на прихвостней власти, которые поддерживают самые низменные интенции в обществе.

Могут ли что-то делать миряне для помощи в разрешении этой ситуации?

И могут, и должны. Но надо стараться делать это без критиканства. Нужно проблемы ставить и решать, а не делать вид, что коли это церковь, которая призвана быть мистическим Телом Христовым, значит, все проблемы как бы уже и решены. Или что они не должны быть видимы внешнему обществу и миру. Ничего подобного, они все видны.

Церковь – это люди, а где люди – там проблемы. В Боге проблем нет, а в людях они всегда есть.

Когда всё это скрывается, это много хуже, потому что, увидев в церкви что-то недолжное или непонятное, люди начинают фантазировать, начинают подозревать всех в ещё худшем. Увидев безобразие в одном месте – думать, что это безобразие существует везде. Нет доверия церкви, потому что люди видят, что в ней самой нет открытости. К тому же есть известный во все века парадокс: всегда в мире сем будут силы, которые воюют против Церкви как таковой, и чем она будет лучше, тем больше будет сопротивление этих сил.

Для внутренней жизни Русской православной церкви этот раскол несёт в себе только какие-то угрозы или наоборот: способствует единству, консолидации разных православных направлений, сил и традиций?

Этот кризис принёс проблемы, но он чреват и вещами хорошими. Но хорошее само собой никогда не является. Хотите хорошей жизни, хотите исправления ошибок, грехов – нужно покаяние и совместные творческие, духовные, соборные усилия. Создавайте то, чего вы хотите, что Бог от вас хочет, на что вы поставлены. Хотите жить в духе любви и свободы во Христе? Хотите жить в духе братства, общения и служения? Так действуйте, начиная с себя. Вот что главное. Да, нужно покаяние за многое, за прошлое. Да, нужно возрождение всему народу, и стране, и церкви. И церкви это нужно – и не надо стесняться и бояться об этом говорить, хотя, конечно, сразу многие завоют и будут стараться прижать к ногтю тех, кто заговорит об этом всерьёз. Но так было всегда. Где-то более цивилизованно, где-то более грубо. Надо этому противостоять силой общей веры, надежды и любви..

Полностью интервью опубликовано на сайте s-t-o-l.com («Православие и мир: быть или не быть»)

Беседовал Олег Глаголев для сайта s-t-o-l.com

Кифа № 12 (244), декабрь 2018 года