Просвещение – это весть о Свете

Доклад Маргариты Васильевны Шилкиной, декана факультета религиоведения СФИ, на дискуссионной площадке «Начала просвещенья русского...» (фестиваль «Преображенские встречи», 2018 г.)

Проблема внесистемного образования, о которой мы сегодня хотим говорить, встаёт как проблема именно тогда, когда образование, предлагаемое системой (в нашем случае государственной), перестаёт устраивать и общество, и учащегося. И тогда внесистемное образование становится фактически альтернативным образованием. В нормальном случае оно должно являться дополнительным образованием, т. е. просвещением, или дополнительным профессиональным образованием, дополняющим системное образование и просвещение.

Сегодня сверхцентрализация в управлении образованием, субъективизм и возвращающаяся идеологизация гуманитарного образования, отсутствие финансирования, но что, может быть, ещё важнее – технократизм и утилитаризм в образовании и просвещении, сведение их до функции подготовки кадров, востребованных на рынке труда, приводят с одной стороны, к тому, что значительная часть молодёжи уезжает учиться за рубеж, но с другой, – к тому, что рождаются и развиваются более органичные, более свободные формы внесистемного образования и просвещения. И практика показывает, что спрос на них есть во всех слоях общества и у всех возрастов.

Востребованность внесистемного образования связана с такими его качествами как:

а) свобода слушателя и педагога в их выборе друг друга, в содержании и форме любых просветительских встреч;

б) личностный характер, сохранение пространства общения учителя и ученика при широком использовании современных онлайн-технологий;

в) творческий характер и активность не только учителя, но и ученика в процессе узнавания нового;

г) стремление к обретению духа и смысла самого процесса просвещения, образования, осознание и принятие цели каждой просветительской лекции, беседы, экскурсии и т. д., направленной на изменение участника этой встречи, его жизни и жизни вокруг него, в пределе, – во всём обществе.

Таким образом, задача стоит не просто в развитии всё большего числа форм внесистемного образования, а в его качестве, целях и основаниях.

После Русской катастрофы ХХ века просвещение и образование также нуждаются в возрождении, в обращении к своим национальным корням и традициям, как и все остальные области жизни человека и общества. Поэтому в нескольких словах вспомним даже не саму историю просвещения в России, а те идеи и концепции, которые лежали в её основании.

М. В. Шилкина

Корни просветительства в России уходят в глубь веков. В XII веке идёт активное развитие и становление монастырей. И сразу же, наряду с духовным окормлением и молитвой, в них на одно из первых мест выходят образование и просветительство. Это очень наглядно просматривается в таких ныне всемирно известных обителях, как Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий, Валаамский, Оптино-Пустынский, Кижский и многие другие монастыри. В более чем 80 тысячах храмов и 1248 монастырях к 1917 году насчитывалось до 40 тысяч библиотек, где хранились миллионы богослужебных книг, бесценные рукописи, архивы, светская литература.

Эпоха просвещения в России занимает преимущественно вторую половину XVIII века, когда правительство активно способствовало развитию наук и искусств. В этот период возникли первые российские университеты, светские библиотеки, театр, публичные музеи и относительно независимая пресса. Как и в остальной Европе, на русское просвещение сильное влияние оказало просвещение Франции. Наиболее сильным это влияние было в период правления Екатерины II, которую обычно называют образцом просвещённого деспота. Как известно, она основала один из крупнейших музеев мира – Эрмитаж, Вольное экономическое общество и Российскую национальную библиотеку в Санкт-Петербурге, три учреждения, важнейших для последующего распространения образования и просвещения в России.

Тем не менее, энтузиазм Екатерины по поводу французской Энциклопедии и идей её создателей никак не повлиял на режим её собственной абсолютной власти, а когда после американской и французской революций оказалось, что просвещение оказывает сильное влияние на политическую жизнь, Николай Новиков за вольнодумство был заключён в тюрьму, Радищев – сослан на каторгу, а его работы, как и работы Вольтера, были сожжены и запрещены. Конституция Речи Посполитой от 3 мая 1791 года была расценена Екатериной как якобинская и опасная по своему влиянию на Россию и её собственному влиянию в Польше. В итоге в 1792 году разразилась русско-польская война, за которой последовали разделы Польши. Этот поворот от политики просвещения получил название контрпросвещение. Такая тесная связь между просвещением и политическим режимом будет прослеживаться и дальше в истории вплоть до сегодняшнего дня.

Просвещение в России практически всегда находилось в центре самых острых идейных споров и дискуссий между правительством и интеллигенцией, церковью и светской культурой, западниками и славянофилами. Самого внимательного изучения заслуживают взгляды относительно просвещения Алексея Степановича Хомякова, лидера славянофилов, энциклопедически образованного и глубоко церковного человека, которого Ю.Ф. Самарин вполне заслуженно назвал учителем Церкви. Просвещением, в широком смысле этого слова, Хомяков называл нравственное и интеллектуальное развитие общества: «Просвещение не есть только свод и собрание положительных знаний: оно глубже и шире такого тесного определения. Истинное просвещение есть разумное просвещение всего духовного состава в человеке и в народе. Оно может соединяться с наукою, ибо наука есть одно из его явлений, но оно сильно и без наукообразного знания; наука же (одностороннее его развитие) бессильна и ничтожна без него».

По мысли Хомякова, единственным фундаментом, на котором должна строиться духовно-нравственная и умственная (интеллектуальная) сфера личности, фундаментом настоящего просвещения, должна быть вера, а именно истинная вера, которой является Православие. С точки зрения Хомякова, только Православие позволяет человеку и человеческому обществу гармонично развиваться и не впадать в крайности.

Понять просветительские взгляды Хомякова невозможно без описания его сравнения двух систем просвещения, двух культур – западной и русской, точнее – западной и восточной, католико-протестантской и православной. На этом сравнении, а также на размышлениях Хомякова относительно четырёх базисных для него слов-принципов – «любовь», «свобода», «единство», «органичность» – строится почти всё здание его учения о просвещении.

Хомяков подчёркивает приоритет духовного просвещения над интеллектуальным. Он говорит, что «разумное просветление духа есть тот живой корень, из которого развиваются и наукообразное знание, и так называемая цивилизация или образованность». Эти слова хорошо соотносятся с мыслью преподобного Антония Великого о том, что умный человек – не тот, кто много знает, а тот, кто может различать добро и зло, то есть тот, кто духовен.

Важнейшей проблемой просвещения Хомяков считал соблюдение баланса между духовностью и интеллектуальностью, недопущения одностороннего развития обоих направлений, при сохранении безусловного приоритета духовности. Он выражал искреннюю надежду на то, что в будущем именно России удастся создать тот синтез между православной духовностью и рождённой на её почве интеллектуальностью, который откроет принципиально новую страницу в истории человеческого общества.

Хомяков считал, что разрыв между духовной и интеллектуальной жизнью, который он видел в России, очень губителен, «из-за этого в духовной жизни произошли бессознательность и неподвижность, в науке бессилие и безжизненность».

Об этом же через несколько десятилетий остро и горько писал Сергей Николаевич Булгаков в своей статье «Церковь и культура», подчеркивая, что увеличивающийся разрыв между церковью и культурой привёл к тому, что первая потеряла свои плоды, а вторая оторвалась от корней и засохла.

Примером эффективного и вдохновляющего решения этой задачи стали школы Николая Николаевича Неплюева, положившие в основание всего образовательного процесса воспитание на евангельских началах, соединившие духовное просвещение, образование, введение детей в высокую культуру и высокоэффективный сельскохозяйственный труд. А плодами этого внесистемного во всех смыслах образованиях и воспитания стали изменение жизни учителей и учеников и рождение православного трудового братства.

Дореволюционные традиции внесистемного образования и просвещения развивали многие представители дворянства, церкви, интеллигенции. И все они старались прежде всего выйти из-под жёсткого контроля государства.

Быть может, именно сейчас возрождение подлинного просвещения станет возможным, если мы вспомним, что в основе его – весть о Свете, а в основе образования – пробуждение в человеке образа Божьего, рождение личности, обретение своего подлинного призвания.

Первый день работы дискуссионной площадки был посвящён внесистемному образованию

А во второй день на «студенческой пирушке» встречались кружки выпускников

Фото: Денис Фролов

Кифа № 11 (243), ноябрь 2018 года