Когда же будут гнать вас в одном городе...

С историей Александро-Невского братства связано несколько петербургских храмов

Слева направо: Крестовая Успенская церковь при покоях священномученика митрополита Петроградского Вениамина (Казанского); Подворье Свято-Троицкого Творожковского женского монастыря. Церковь Свт. Петра, митрополита Московского; Церковь Святых Бориса и Глеба (окончательно разрушена в 1975 г.)

 

Вид на киновию Александро-Невской лавры. Фотография 1913 г.

В январе 1919 года митрополит Петроградский Вениамин предоставил членам молодёжного религиозно-философского кружка, который организовали насельники Лавры, молодые иеромонахи Иннокентий (Тихонов) и братья Лев и Гурий (Егоровы), находившуюся при его покоях Крестовую Успенскую церковь, где к тому времени сложилась при участии этих священнослужителей живая община.

Так выглядел собор Феодоровской иконы Божией Матери до 1932 года

1 февраля при этом храме было окончательно организовано Александро-Невское братство, в которое вошла и та его часть, которая возникла на год раньше для защиты святынь Лавры, и студенты кружка, и трудовое братство.

После судебного процесса 1922 года и казни митр. Вениамина семеро членов братства (в том числе три его руководителя) были сосланы из Петроградской губернии на два года «как политически неблагонадёжные». В июле 1922 года братство, лишившееся своих руководителей (к тому времени все они были под арестом), под давлением обновленцев перешло из Александро-Невской лавры в Никольский храм на Спасской улице, где молилось вместе со Спасским братством отца Мануила (Лемешевского). Впоследствии братство служило в единоверческом храме на Волковском кладбище и, наконец, остановилось в храме Творожковского подворья.

Долгое время он оставался основным храмом Александро-Невского братства; там продолжал служить не входивший в братство, но сочувствовавший ему архиепископ Гавриил (Воеводин), которому был близок братский чин богослужения.

Периодически богослужения, братские встречи и беседы с детьми и молодёжью проходили по домам братчиков. Уже осенью 1922 года была основана тайная община сестёр Александро-Невского братства на ул. Конной в Петрограде. Руководить ею стал отец Варлаам (Сацердотский). Почти одновременно появилась и община в Петергофе.

В марте 1925 г. был освобождён из ссылки епископ Иннокентий (Тихонов). Его приписали к церкви Святых Бориса и Глеба на Калашниковской (Синопской) набережной, и он перевёл в этот храм значительную часть Александро-Невского братства и братский хор.

Храм Тихвинской иконы Божией Матери в Лесном

Архимандрит Гурий, вернувшийся из ссылки в июне 1925 года, сделал ещё одним центром братства киновию Александро-Невской лавры: он был настоятелем её церквей вплоть до своего ареста в 1928 году.

Слева направо: архимандрит Лев (Егоров) расстрелян в 1937 году; иеромонах Вениамин (Эссен) расстрелян в 1938 году

В октябре 1926 года о. Льва, тоже уже вернувшегося из ссылки, назначили настоятелем одного из крупнейших соборов Ленинграда – храма Феодоровской иконы Божией Матери в память 300-летия царствования Дома Романовых. Постепенно туда перешла большая часть членов братства.

Когда в 1930 году ещё один из братских священников, иеромонах Вениамин (Эссен), стал настоятелем храма Тихвинской иконы Божией Матери в Лесном, за ним тоже потянулась часть братства.

В ночь с 17 на 18 февраля 1932 года в Ленинграде было арестовано более 40 членов Александро-Невского братства. 22 марта 1932 года Коллегия ОГПУ вынесла подсудимым приговоры – от лишения права проживания в Ленинграде и Ленинградской области на три года до десяти лет лагерей.

Почти все руководители братства – архиепископ Иннокентий (Тихонов), архимандрит Лев (Егоров), архимандрит Варлаам (Сацердотский), иеромонах Вениамин (Эссен), иеромонах Сергий (Ляпунов), кроме будущего митрополита Гурия (Егорова), – погибли в 1936–1938 годах.

Слева направо: архимандрит Варлаам (Сацердотский) расстрелян в 1937 году; архиепископ Иннокентий (Тихонов) расстрелян в 1937 году

Но даже после разгрома 1932 года Александро-Невское братство не исчезло полностью. При поселившемся после освобождения в 1933 году в Средней Азии архимандрите Гурии (Егорове) возникла община его духовных детей – братчиков и братчиц, насчитывавшая около 20 человек и просуществовавшая до середины 1940-х годов. Все храмы в Ташкенте в эти годы были закрыты, и богослужения братчики совершали тайно по ночам в доме, в котором жили вместе в Ташкенте и затем в Фергане.

Особенности богослужения в практике Александро-Невского братства

Совершение длительного уставного богослужения было серьёзным и обдуманным шагом, но именно так членам Александро-Невского братства удавалось решать проблему преодоления «безжизненности» богослужения, которая была предметом острой дискуссии в церковных кругах начала XX века.

Одной из важных особенностей в практике приходского богослужения Александро-Невского братства было общецерковное пение. Этому аспекту богослужебной практики как элементу, собирающему народ вместе и настраивающему на усердное совместное моление, уделялось особое внимание. Духовные отцы в своих письмах всячески, порой даже достаточно строго, писали об этом: «...петь стали хуже, не ходят на спевки...», «прошу не петь это в церкви, пока не разучите их в совершенстве...»¹.

В братстве имело большое значение служение пассии² – посвящённого страстям Христовым вечернего богослужения в первые четыре воскресенья Великого поста – и служение коленопреклонённой вечерни в день Пятидесятницы.

Чтению Священного писания на богослужении отводилась особая роль: каждое слово должно было быть усвоено и воспринято. Личное библейское правило включало в себя обязательное ежедневное чтение Евангелия и Псалтири, а также тех отрывков из Священного писания, которые читались на богослужении и были пропущены братчиком³. Частичное чтение Писания на русском языке и его разъяснение во время духовных бесед и внебогослужебных встреч, простая и обязательная проповедь делали богослужение доступным для народа, особенно для пришедших вновь, в миссионерских целях.

Анализ переписки показывает, что к Евхаристии члены Александро-Невского братства относились особым образом. Духовные отцы открыто и неоднократно говорили и писали о том, что все богослужения суточного круга являются подготовкой к совершению таинства Евхаристии.

Многие литургисты, отзываясь в начале XX века о проблемах в области богослужения, намекали на возможность применения Студийского устава в жизни через исправление некоторых особенностей Палестинского устава в сторону упрощения. Эти идеи были восприняты духовными отцами Александро-Невского братства, и сама жизнь подсказала им такую возможность: каким образом, находясь в городских условиях, совместить монашеский молитвенный подвиг с активной деятельностью. К подобным же выводам пришли св. прав. Алексий и сщмч. Сергий Мечёвы. Встретившись с митр. Гурием (Егоровым) в 1945-1946 годах, некоторые члены мечёвских общин отправились к нему в Среднюю Азию. Опыт общинной и братской жизни, практика молитвенного делания, выработанные в условиях гонений в Александро-Невском братстве и в покаяльно-богослужебных семьях, основанных о. Сергием Мечёвым, оказались созвучны, а носители этого опыта смогли впоследствии вместе совершать своё церковное служение.

Из работы выпускницы СФИ М.И. Феденко

Владыка Гурий (Егоров) с иеромонахом Иоанном (Вендландом) и мечёвцем о.Фёдором Семененко

 

-------------------

¹ Зегжда С. А. Александро-Невское братство. Набережные Челны: Новости МИРА, 2009. С. 83.

² Служение пассии является неуставной службой молебного пения, практически всё в ней поётся хором и народом.

³ Библейское личное правило было принято благословлять у духовных отцов, предел чтения был у каждого свой. Священное писание прочитывалось согласно следующему методу: при чтении Евангелия дома заводилась тетрадь, страницы которой сгибались вдоль. С левой стороны записывались возникающие при чтении вопросы, а с правой напротив вопроса заносились ответы, которые также должны были появиться при прочтении отрывка.

Кифа № 1 (233), январь 2018 года