Усилие помнить Весь год «Кифа» месяц за месяцем вспоминала события с ноября 1916 по октябрь 1917 года 
Самое тяжёлое время в нашей стране – ноябрь (по старому стилю конец октября). Кончилась золотая осень, пошли затяжные дожди. Начались длинные тёмные ночи, пока ещё не скрашенные мягким сиянием сугробов снега. Именно в такие серые короткие дни и долгие чёрные ночи закончились окончательной катастрофой события, перевернувшие нашу историю сто лет назад. * * * В ноябре 2016 года мы решили попробовать прожить год, каждый месяц вспоминая события столетней давности. И в этом номере, уже выходящем за пределы 12 месяцев и хронологически, и по сути дела (всё уже произошло, первый акт трагедии закончен, начинаются другие её действия, ещё более страшные и по времени почти бесконечные, растянувшиеся на три поколения), мне хотелось бы подумать о том, что получилось в итоге. Начиная эту серию очерков, я хотела понять, сможет ли простой человек, не специалист, разобраться хотя бы начерно в том, что именно происходило в 1917 году. Первое, что я поняла, – мы катастрофически мало знаем о событиях этого времени. Не то чтобы материалов нет (хотя некоторые вещи и сейчас почти невозможно найти в открытом доступе, даже если они где-то в глубинах архивов и существуют, – например, достоверные и полные списки членов исполкома Совета 1917 года), просто большинство обычных людей, таких, как я, то есть не историков, не знают даже основных событий и теряются в том множестве акцентов и толкований, которое проступает в спорах специалистов, обладающих информацией и позицией. Не решись я взять за основу какое-то одно главное видение – основанное на непредставимом количестве проверенных фактов «Красное Колесо» – я неизбежно перестала бы понимать что бы то ни было. Конечно, в дополнение к этому главному источнику я смотрела те или иные статьи и статистические данные, слушала дискуссии и лекции, и даже в какие-то моменты начинала горделиво чувствовать себя почти специалистом (хотя тут же обычно получала обидный щелчок по носу в виде какого-нибудь неизбежного для неспециалиста ляпа, по недосмотру оказавшегося в тексте), но везде сталкивалась с массой разночтений. Особенно это касалось оценок. Даже среди историков до сих пор нет единого мнения, кто из действующих лиц этой эпохи – герой, а кто – злодей. Слишком долго самые главные и несомненные злодеи прославлялись как герои, а герои втаптывались в грязь. Историю писали победившие в октябре большевики, представлявшие собой наиболее бессовестную и лживую политическую силу, и остатки их трактовок (слишком часто искажавших действительность до неузнаваемости) до сих пор болтаются в информационном пространстве, не всегда поддаваясь идентификации. Второе, что стало для меня очевидным, – большинство из нас и не хочет подробнее узнавать что бы то ни было об этих событиях всерьёз, не на уровне забавной Интернет-игры «не пусти Ленина в Россию», тестов «а кем бы вы были в 1917 году» (тем более, что ответ «трупом» там не предусматривается) или странноватого изображения никогда нигде кроме как в кинематографе не происходившего события – «взятия Зимнего» – в Эрмитаже. И правда, погружаться не игровым образом, не поддавшись откровенно клиповым или даже необольшевистским игрищам в то, что происходило сто лет назад, невыносимо тяжело. И когда преодолеваешь себя и что-то всё-таки узнаёшь – и хочешь поделиться тем или иным открытием, переворачивающим твоё представление о прошлом, с окружающими, очень часто натыкаешься на глухую стену. И третье – через какое-то время даже при желании разобраться в произошедшем и погрузиться в него неизбежно накапливается усталость и отторжение. Вместить больше невозможно. Концентрация зла кажется непереносимой даже для восприятия (не раз при чтении биографий тех или иных исторических деятелей я испытывала ужас, ощущение невозможности для человека перенести то, с чем они сталкивались в ходе жизни как с тем или иным её эпизодом). И встаёт вопрос: а есть ли смысл в таких усилиях обращения к прошлому для тех, кто не сделал историю своей специальностью? И мне через все трудности и проблемы, о которых я написала, кажется, что – да, имеет. Призыв «жить не по лжи» обращён не только к настоящему, но и к прошлому. А мы пока не научились жить с подлинным прошлым, нас переносит от схемы к схеме. И нужно найти верный тон и подлинный смысл. А для этого нужно обернуться назад и понять, кому мы сможем доверять, а кому – нет. * * * После ноября обычно наступает зима, засыпанная мягкими рождественскими сугробами (рано или поздно они всё-таки появляются). Жизнь – как и всё, что было сотворено и несёт в себе силу, заложенную Творцом, – имеет удивительное свойство восстанавливаться как жизнь. Но иногда для этого восстановления нужны не только её, не только Божьи, но и наши усилия. Так бывает, когда дело касается жизни человека. Жизни людей, объединённых в народ. И одна из сторон этого усилия – память. Кифа № 13 (231), ноябрь 2017 года Еще материалы по теме: Декабрь 1916: Как это было Декабрь 1916: Убийство Распутина Январь 1917: Затишье перед бурей Февраль 1917: Краткая хроника Март 1917: Отречение Март 1917: «Приказ № 1» Апрель 1917: поражение кадетов Май 1917: «церковная революция» Май – июнь 1917: свидетельства очевидцев Июнь 1917: Последнее наступление Июль 1917: На пути к эфемерной диктатуре Август 1917: последний рубеж. Корниловское выступление Сентябрь 1917: свидетельства очевидцев Октябрь 1917 |
1917 - 2017 
