«Взгляд с Ваганьковского холма»

Фрагменты пресс-конференции, проходившей незадолго до открытии выставки, посвящённой жизни Румянцевского музея в 1917 году

Выставка «Москва 1917: взгляд с Ваганьковского холма» состоит из двух частей. Одна часть посвящена истории Румянцевского музея и библиотеки, а вторая – событиям, которые происходили в этот год в Москве. Прошла она в Пашковом доме, в Ивановском зале.

Руководитель проекта Наталья Самойленко: То, что было в Пашковом доме с середины XIX века, то, что разрасталось на Ваганьковском холме, было крупнейшим культурным центром Москвы – Румянцевским музеем. Вот о его истории, его жизни в 1917 году и будет рассказывать эта выставка. Мы показываем впервые те предметы из коллекции Румянцевского музея, которые остались внутри библиотеки, а не были переданы вместе с другими экспонатами тридцати разным музеям. Мы использовали мемуары, архивные материалы для того, чтобы рассказать о том, как в год очень тяжкий удалось сохранить главную культурную институцию Москвы. Более того, в этот момент началось активное пополнение фондов Румянцевского музея. Началась национализация коллекций; одновременно Румянцевский музей воспринимался как место, где можно было сохранить частные коллекции.

РГБ, конечно, в течение XX века чрезвычайно увеличила свои фонды, превратившись в крупнейшую в Европе библиотеку, уступающую по своему объёму только Библиотеке Конгресса. Но при этом Румянцевский музей, лежавший в основании РГБ, – это то наследие, к которому постоянно стоит обращаться.

Куратор проекта Ольга Барковец: Мы увидим, как по-разному относились сотрудники музея к происходящим событиям: от полного неприятия, особенно руководителями Румянцевского музея, до полного приветствия (в первую очередь нижними чинами и вольноопределяющимися). Мы показали трансформацию, то, что происходило внутри музея. При этом, несмотря на тяжелое положение – иногда не было дров и угля, чтобы отапливать музей, – сотрудники продолжали оставаться профессионалами с большой буквы и выполнять свой служебный долг. Благодаря им были спасены и коллекция Зубалова, и одна из лучших коллекций церковных ценностей и икон, собранная купцом Егоровым, который был злодейски убит в 1917 году, и ценнейшая библиотека Александровского военного училища, которую спасли от разграбления после поражения юнкеров.

Мы показываем жизнь москвичей через газеты, которые выходили в 1917 году, и через плакаты, в том числе и торговые, потому что в 1917 году жизнь продолжалась. В части выставки события 1917 года рассказаны через роман «Красное колесо», через подлинные страницы рукописи Александра Исаевича, его фантастическую картотеку. Можно много говорить о романе-эпопее, но пока своими глазами не увидишь эти конверты, многочисленные заметочки, биографические справки, выписки, фотографии, которые делал Александр Исаевич, собирая материал к написанию романа, не поймёшь объём не только самого романа, но и колоссального писательского труда, связанного с подготовкой к написанию этой книги.

Олег Романовский, журнал «Экоград»: Будет ли какой-нибудь альбом, каталог по этой выставке? Было бы хорошо, если бы он был этим отмечен.

Наталья Самойленко: Мы постарались на материале выставки сделать книжку, максимально отражающую содержание этой выставки, но сделанную нетрадиционно, увлекательно, с тем, чтобы она была интересна молодому поколению, и при этом практически отражала бы все самые главные произведения нашей выставки. Это популярное, интересное издание. Оно появится в день открытия.

Александра Колымагина, газета «Кифа»: Мы в течение всего этого года с ноября 1916 года делаем ретроспективные публикации, которые касаются событий столетней давности, и столкнулись с тем, что наиболее ценным материалом при этом являются дневники того времени. Я знаю, что в своё время Румянцевской библиотеке был передан дневник князя Владимира Михайловича Голицына, одного из родственников директора музея. Семья не была уверена, что сможет в сложившихся обстоятельствах сохранить эту ценность, потому что судьба каждого представителя такого известного аристократического рода была совершенно непредсказуема. Издана лишь небольшая часть этого дневника – с июля 1918 года. Эту часть рукописи расшифровал и издал один из потомков Владимира Михайловича. Но остальное остаётся в виде рукописи. Скажите, будут ли такого рода материалы представлены на выставке? Много ли ещё подобных дневников у вас хранится? И есть ли какая-нибудь программа перевода их в читаемый вид, хотя бы в виде фотографий, размещённых в интернете?

Ольга Барковец: Да, этот дневник будет на выставке. Нужно сказать, в отделе рукописей достаточно много дневников, связанных с семнадцатым годом. Есть дневник дочери директора музея, князя Василия Дмитриевича Голицына, – Зинаиды Араповой. Его мы тоже показываем на этой выставке. Потому что нам очень интересно показать революцию глазами людей, переживающих, болеющих, и дневники – это уникальная возможность. Что касается доступности рукописей, то это колоссальная работа, связанная в первую очередь с расшифровкой материалов.

Наталья Самойленко: Этим занимаются, я добавлю, сотрудники отдела рукописей. Но в то же время библиотека – это ведь место для исследователей. У нас нет каких-то препон для тех, кто готов работать с этим материалом.

Неонила Ильченко, «Московский вестник культуры»: В каком году был построен Румянцевский музей? Кто его архитектор? Имеются ли современные меценаты Румянцевского музея?

Наталья Самойленко: Румянцевский музей возник в 1861 году, и это был музей, который был, во-первых, публичным, во-вторых, весь был построен на дарах. Даже если эти дары исходили от императорской семьи, всё равно это были дары. Музей не был государственным учреждением. Государственным он стал только в 1917 году.

Современных меценатов Румянцевского музея нет, поскольку с 1925 года он не существует.

Ульяна Ким, медиапроект «Великая эпоха»: Спасибо за работу, которую вы делаете, и тот размах, который вы придаёте этому проекту. Но, как я понимаю, он всё-таки направлен большей частью на москвичей. А можно ли расширить границы этой выставки и сделать её доступной в интернете, чтобы вся Россия могла посмотреть? Какая работа делается в этом направлении?

И.о. генерального директора Российской государственной библиотеки Владимир Гнездилов: Мы как раз сейчас работаем над этой темой. Хотим сделать виртуальный вариант этой выставки и сделать эту коллекцию частью электронной библиотеки РГБ, доступной через интернет повсюду. Так что многие будут иметь возможность ознакомиться с этими экспонатами и с нашей экспозицией.

Александра Колымагина, газета «Кифа»: Мне хотелось бы в связи с тем, что вы рассказывали о перспективах, спросить ещё об одной вещи. Вы говорили о газетах, включённых в экспозицию, но они не могут быть, на мой взгляд, вполне достоверным источником, потому что если мы вспомним «Красное колесо», то поймём, что уже с февраля радикальные силы, прежде всего большевики, могли разбрасывать типографские наборы, давить на работников типографий. А после октября постепенно закрылись практически все газеты, кроме социалистических. Я читаю небольшой курс «Религия и СМИ», и мои студенты всегда бывают просто потрясены, когда я им показываю, как изменяется список религиозных изданий разного направления. Даже в войну, в 1916 году, это более ста наименований. А к 1921 году их становится три, и только на окраинах, куда ещё не дошла Красная армия, на Севере и в Туркестане. Потом и их не стало. На какое-то время мигнуло несколько обновленческих изданий, а потом, пока после отмены антицерковных законов в 1989 году вновь не начала возникать религиозная пресса, был один лишь Журнал Московской Патриархии, и то периодами (с 1931 по 1935 год, а потом с 1943-го). Есть ли у вас на выставке какие-нибудь диаграммы, графики, которые иллюстрировали бы вот это сужение возможностей с каждым месяцем и годом, показывали, из какой дыры приходилось спасать наследие русской культуры?

Наталья Самойленко: Конечно, у нас будут схемы, инфографика, которые покажут, что произошло с Румянцевским музеем.

Кроме того, мы понимаем, что делаем выставку для людей разных поколений. Для кого-то события семнадцатого года, благодаря старому воспитанию и образованию, понятны, а для кого-то их надо просто «раскладывать по полочкам». Поэтому у нас сделана «линия времени». Она зрительно совместит события, которые происходили в стране, события, которые происходили в Москве, и события, которые происходили в Румянцевском музее. Мы делаем выставку действительно максимально понятной для самой широкой публики. При этом, естественно, опираемся на артефакты. Нам очень хочется, чтобы у людей внимание было сосредоточено на раритетах, но чтобы одновременно они могли с нашей помощью в этих раритетах разобраться.

Кифа № 10 (228), август 2017 года