08.11.2017 г.

Октябрь 1917

Юнкера на защите Москвы от большевиков

Странным казалось бы рассказывать подробно про события октября 1917 года. Все знают, что в этом месяце (по старому стилю) произошёл большевицкий переворот, который в течение семидесяти лет называли ВОСР (Великой октябрьской социалистической революцией). Некоторые и сегодня так его называют.

Тот, кто захочет более полно представить себе картину (иногда абсолютно абсурдную) событий конца октября, найдёт подробное и последовательное их изложение в «Красном Колесе»¹. Здесь же, в газетном формате, возможно привести лишь отрывочные подробности. Тем не менее иногда и они оказываются говорящими.

В ожидании Учредительного собрания

О степени раздражения и даже отчаяния людей от растущего безвластия можно судить по записи, появившейся в конце сентября в дневнике тонкого стилиста Михаила Пришвина: «В начале революции было так, что всякий добивающийся власти становился в обладании ею более скромным, будто он приблизился к девственнице...» (И дальше жёстко и абсолютно нецензурно комментируется, что делают теперь с той же самой властью «солдаты и все депутаты без стеснения».)

После неудачи корниловского выступления Временное правительство в течение практически всего сентября было урезано до Директории, состоявшей из пятерых человек. Только 25 сентября было создано очередное коалиционное правительство, основу которого по-прежнему составлял набор кадетов², меньшевиков и эсеров. Параллельно с правительством работал так называемый «Предпарламент» - «Временный совет Российской республики», совещательный орган из пятисот с лишним человек (всеми воспринимавшийся как бесплодная говорильня). Лишь изредка там звучали слова, которые сегодня стоит вспомнить, например, такие: «У нас гипноз пустословия, живём в сумасшедшем доме; авантюристы, воры, профессиональные убийцы начинают творить историю русской революции» (из встреченной смехом и негодованием со стороны представителей левых партий речи известного деятеля Освободительного движения П. Б. Струве).

Все ждали предстоящего Учредительного собрания, задачей которого было решить вопрос о власти. К последним числам октября до выборов в Учредительное собрание оставалось три недели, а до его созыва - месяц с небольшим.

Тактика большевиков

В октябре большевики, вновь оказавшиеся «на коне» (хотя Ленин и Зиновьев продолжали скрываться), открыто готовились к перевороту. В отличие от июля, они не скрывали своих планов (а правительство, проявляя повышенную «корректность», не принимало никаких мер: ведь нельзя же посадить в тюрьму за планы и разговоры? И вообще - главная опасность всегда грозит справа). Ещё 12 октября при Петроградском совете был создан Военно-революционный комитет (направляемый Троцким³) - как бы для борьбы против контрреволюции и защиты прав гарнизона. 16 октября ВРК был утверждён пленумом Совета и начал вести себя как фактическая военная власть в Петрограде, штаб восстания. Усиленно вооружались с казённых военных складов рабочие Выборгской стороны.

Сначала распространился слух, что большевики выступят 20 октября. Накануне многие петроградцы, кто мог, уехали из города, а многие- не решались выходить из дому. Штаб Военного округа и Зимний дворец (резиденция Временного правительства) охранялись броневиками, патрули и отряды охраняли телеграф, телефон, банки, «Асторию». Но Временное правительство не решилось ни на один предварительный арест, тем более- Троцкого. 20-го большевики не выступили, и общее тоскливое ожидание отразилось в словах Зинаиды Гиппиус: «Теперь, говорят, назначили на 25-е; скорей бы нарыв прорезался, так жить нельзя».

Второй особенностью тактики большевиков стал отказ от вовлечения масс в переворот: никаких демонстраций и толп на улицах, небольшие мобильные отряды постепенно и незаметно для обывателя захватывали ключевые точки⁴.

Третья особенность- «перевёртышество»: каждый свой шаг по захвату власти они изображали как оборону, «защиту завоеваний революции»; отказ от вывода гарнизона- «для защиты Петрограда от немцев»; распоряжение Военно-революционного комитета взять под контроль военную власть⁵ - «для контроля над штабом Округа»... Так как именно «перевёрнутое» описание событий 1917 года господствовало в течение всех 70 лет советской власти, то мы постоянно и до сих пор будем в самых разных местах натыкаться на остатки абсурдных (стоит только задуматься над смыслом) выражений- таких как «антисоветский мятеж юнкеров».

Два человека проявляли в эти дни нечеловеческую демоническую активность: глава большевиков Ленин председатель Петросовета Троцкий

Нужно сказать, что политика всегда связана с определённой долей лукавства. Но та беззастенчивая ложь, к которой прибегали большевики, бесконечно далеко выводит их из ряда всех других партий. Кроме «перевёрнутого» описания медленно развивавшегося переворота, кроме пресловутых «мира, земли и свободы», обернувшихся непрекращающейся явной и неявной гражданской войной, вторым крепостным правом в образе колхозов и тоталитарным рабством, это ещё и целый набор более мелких большевицких тезисов, которые мы теперь, зная, что произошло дальше, можем оценить по достоинству:

«Хотя мы за "всю власть Советам", но мы и не против Учредительного собрания. При власти в руках Советов Учредительное собрание обеспечено и его успех обеспечен».

«Если гражданская война произойдёт, большевики введут её в гуманные рамки».

«Мы, большевики, с первой минуты готовы к соглашению!» (при обсуждении 29 октября под давлением грозивших забастовкой железнодорожников возможности примирения и коалиционного правительства социалистов).

Вспоминая февраль

Известное высказывание Гегеля «Все великие всемирно-исторические события и личности повторяются дважды: первый раз как трагедия, а второй- как фарс» в отношении к октябрю 1917 года приходится перефразировать. Многие события февраля действительно повторились, но лишь как гораздо более страшная трагедия.

Полная беспомощность и правительства, и руководства военного округа практически дублируют беспомощность последнего Совета министров Российской империи (и усугубляются попытками переговоров с большевиками или с осуждающими их методы, но всё-таки покрывающими их представителями «революционной демократии»). После взятия Зимнего в 2 часа ночи с 25 на 26 октября арестованных министров (кроме Керенского, которому удалось ещё утром ускользнуть на машине американского посольства⁶) ведут в Петропавловскую крепость, где все последние месяцы сидели министры до-февральского правительства. (Через некоторое время министров-социалистов большевики выпустили, чтобы не ссориться пока с остальными социалистическими партиями; остальные министры остались сидеть в крепости.)

В 10 часов утра 25 октября ВРК посылает радиограмму по стране (как в феврале Бубликов рассылал по телеграфной сети железных дорог): «К гражданам России. Временное правительство низложено, государственная власть перешла в руки ВРК; дело, за которое боролся народ, обеспечено». (Зимний ещё не взят, правительство ещё существует, но это мелочь.)

Первыми жертвами переворота вновь становятся офицеры- правда, на этот раз офицеры будущие: юнкера многочисленных военных училищ. О том, как несколько дней вели бои с большевиками московские юнкера, относительно широко известно. Но (пусть и менее масштабно) такие же выступления были в те же дни и в Петрограде, были бои и в Киеве. Ночью с 28 на 29 октября в надежде на скорый приход Керенского с войсками юнкера нескольких училищ Петрограда заняли телефонную станцию, сделали набег на Михайловский манеж, захватили несколько броневиков. Утром «останавливаются заводы, рабочих наскоро вооружают в Петропавловской крепости и шлют на училища. Константиновское, Николаевское, Михайловское сдались без боя. Вокруг Павловского был бой, но главный вокруг Владимирского на Гребецкой (ныне Пионерской. - Ред.) улице; владимирцы сопротивлялись отчаянно до второй половины дня; осада, ружейно-пулеметная перестрелка с соседними домами, уже ни одного целого окна. Подвезли трехдюймовые пушки, броневики, разворотили училище до брешей. Когда взяли- выбрасывали юнкеров из окон, жестоко избивали и закалывали сдавшихся, не давали перевязывать раненых; мёртвым отрубали головы, руки, ноги, снимали с них шинели и сапоги. (Первая ярость гражданской войны. В Петрограде говорят: "кровавое воскресенье", и вдвое больше убитых, чем в 1905 году.) Вокруг телефонной станции (с защитой и броневика) бой до вечера, отбитые атаки; вечером матросы и красногвардейцы берут станцию, нескольких раненых юнкеров бросили в Мойку, достреливали в воде; сбрасывали и с крыши... В Киеве к 31 октября после двух дней боёв убито больше 300 юнкеров, победители издевались над трупами», - свидетельствует Солженицын. В Москве похороны погибших юнкеров вылились в народную манифестацию. Тем временем Луначарский (будущий нарком просвещения) в «Известиях» (уже ставших большевицкими) оправдывает резню: «Разве матросы и солдаты, крайне раздражённые против юнкеров, не вправе были прийти в негодование?», а Троцкий на заседании Петросовета заявляет: «Когда юнкера отказались сдаться, то наши орудия сравняли училище с землёй... Теперь возможен только беспощадный бой, беспощадный расстрел, беспощадная месть; мы завоевали власть, теперь надо удержать её; за каждого убитого революционера мы убьём пять контрреволюционеров; путей к соглашению нет».

Юноши и мальчики, проявившие больше мужества и верности, чем большинство взрослых, стали первыми жертвами начинавшейся гражданской войны.

-------------------

¹ Александр Исаевич Солженицын. «Красное колесо. Узлы V- XX. На обрыве повествования». Глава «Действие третье. Переворот» (все цитаты в тексте - из этой части эпопеи).

² Возможность включать в правительственную коалицию кадетов была в сентябре предметом жёсткой дискуссии всё более подминающих под себя власть «революционных демократов». Голосование по этому вопросу на многолюдном Демократическом совещании представителей социалистических партий и групп было достаточно противоречивым. Только благодаря выступлениям Керенского и Церетели было принято решение о возможности включения кадетов в правительство. После этого решения большевики покинули Демократическое совещание.

³ В этот момент он председатель Петросовета, а также делегат Предпарламента.

⁴ «С двух часов ночи с 24 на 25 октября представители Военно-революционного комитета брали небольшие проверенные отряды из разных казарм и занимали: Государственный банк (первое из ленинских требований!), казначейство, вокзалы, мосты, электростанцию, телеграф, телефон, почтамт, военные и продовольственные склады. Всё это происходило неслышно, отряды юнкеров без боя уходили, это шло как смена караула. Сопротивления не было нигде, слабость правительства превзошла все ожидания. И только военная неопытность ВРК помешала взять в эту же ночь почти не охраняемые Главный Штаб и Зимний, взять и Керенского», - пишет Солженицын.

⁵ Вот как этот эпизод описывается в «Красном Колесе»: «В эту ночь (с 21 на 22 октября. - Ред.) представители ВРК являются в штаб Петроградского военного округа и предъявляют требование: отныне все распоряжения по гарнизону должны получать утверждение от ВРК. Полковников (командующий Округом. - Ред.) отказался, да ведь уже и так существует совещание Центрального исполнительного комитета при Петроградском военном округе. Представители ВРК удалились. - Что делает штаб? Ничего: ведь наблюдение Совета над штабом вводили и в апреле, ничего в нём нового нет, и сколько уже раз гарнизон обещал верность Совету; а открыто большевики не выступили, нечего давить».

⁶ «Керенский, всю ночь не спавший, выпросил у американского посольства автомобиль с американским флажком и на нём устремился вон из города по гатчинскому шоссе: он поедет навстречу войскам! он сам их приведёт сегодня же к вечеру! (Власть Февраля умирает без чести.)» («Красное Колесо»).

В течение многих лет за кадры кинохроники октябрьских событий выдавались кадры художественного фильма «Октябрь», снятого в 1927 году и положенного на полку из-за множества эпизодов с участием осуждённого за время создания фильма Троцкого