Не стоит село без праведника, а город без святого

Из доклада А.М. Копировского об образе праведника в иконописи и живописи

Святой праведный Алексий Мечёв и святой праведный Иоанн Кронштадтский

Прежде всего вспомним, что значит по православным канонам «праведник». Оказывается, это очень небольшая категория людей: просто святые миряне. Например, Иулиания Лазаревская, аскетичная при всём своём богатстве (в её житии приводятся такие подробности: «Зимой оставалась без тёплой одежды, сапоги на босые ноги надевала, а под подошвы ореховые скорлупы и вострые черепки подкладывала»). При этом она была невероятно милосердной, раздавала своё имущество голодным. Или Симеон Верхотурский – дворянин, ушедший из дома и предельно опростившийся. Он питался лишь пойманной им самим рыбой и безвозмездно шил шубы крестьянам. Его считали юродивым одно время, но он не ходил без одежды зимой, не принимал на себя личину безумного, не обличал пороки окружающих. Единственное, в чём он был подобен другим юродивым: чтобы избежать похвал, никогда не доводил до конца свою работу, а оскорбления и даже побои за это принимал с благодарностью. Зато был любим местными язычниками, поскольку с любовью же благовествовал им Триединого Бога и Царство Небесное.

Таких праведных мирян в святцах очень мало. Позже число праведников было расширено за счёт священников, которые не входят ни в одну из традиционных категорий святости. Они не преподобные, не благоверные князья, не апостолы, не пророки и, в то же время, многое из названного в себе совмещают – например, Иоанн Кронштадтский и Алексий Мечёв. Вот они и оказались «святыми праведными».

СВ. Иоанн Предтеча

Если обратиться к словарям, получим такое толкование слова «праведник»: «тот, кто выполняет заповеди нравственного содержания». Конечно, такое определение вызывает улыбку, потому что уж оно совсем узкое и практически ветхозаветное.

Спросим всеведущий интернет: что такое праведник? Там лучшим ответом был признан следующий: «тот, кто выполняет волю Бога». Это уже интереснее, чем то, что предлагает энциклопедический словарь, правда?

И наконец, посмотрим, что говорит Священное писание. В Библии слово «праведник» или его производные употребляются примерно 400 раз. Вот несколько цитат. Первое употребление этого слова: «Среди людей того времени один только Ной был праведен и непорочен» (Быт 6:9). Он, как говорит синодальный перевод, «ходил перед Богом». Современный перевод значительно усиливает это выражение: «его жизнь шла с Богом». Значит, праведность – полнота общения с Богом, это и сделало Ноя непорочным.

Следующий по времени, кого называет праведником Писание (правда, уже в Новом завете, 2 Пет 2:7), – Лот. Помните знаменитый спор Авраама с Богом: если будет 50 праведников, то Ты ведь не погубишь город? Не погублю. А 40, а 30? А 10? И на этом Бог останавливает разговор.

Его последнее обещание: «Не погублю города ради десяти» (Быт 18:23–33). Но праведным там оказался только один человек. Понятно, что не так трудно быть праведным относительно жителей Содома – достаточно просто не подражать им. Но всё же он готов был пожертвовать дочерями ради незнакомых ему пришельцев, лишь бы не допустить надругательства над ними – а это уже поступок сильно выше среднего уровня.

***

Дальше образ праведника рисуется в Писании (прежде всего в Псалтири и Притчах) удивительно широко. Праведник «веселится о Господе», «цветёт как пальма», «ненавидит ложное слово», «смел, как лев»... Вот очень утешительная формула: «ест до сытости». Есть лучше: «милует и даёт». Но самым сильным оказалось знаменитое пророческое слово: «Праведник, Раб Мой, оправдает многих и грехи их на себе понесёт» (Ис 53:11) – это, конечно, о Христе. Если же обратиться к тексту Нового завета, то можно ограничиться одной цитатой из Евангелия – о том, как Господь на Страшном суде призовёт в Своё Царство тех, кто Его накормил, напоил и т. д. «Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25:31–40). Здесь значение слова «праведник» непривычно: это человек, который всё время «милует и даёт», но меньшим, и не думает при этом ни о себе, ни о праведности своего поступка...

Каким же будет такой человек на иконе или на картине? Кажется, что примеров море. Показать иконы святых и самые «положительные» лица на картинах – вот и всё. Но такой путь показался мне слишком широким, по нему нам ходить не заповедано. Поэтому выбор был долгим и трудным. Критерием стало «лица (и лика) необщее выраженье». Давайте посмотрим на несколько таких икон и картин.

сияюСвт. Николай. Фреска. Ферапонтов монастырь, нач.XVI в.

У этой иконы Иоанна Крестителя, относящейся к рублёвскому времени (первая треть XV в.), старые, опытные сотрудники музея имени Андрея Рублёва держали экскурсию, только что вошедшую в зал, до получаса. Они не рассказывали подробно историю Иоанна, но давали яркий набор определений: отшельник, аскет, пророк, мученик. А потом просили зрителей соотнести то, что услышали, с ликом на иконе. Этот человек – он такой? И зрители сразу затихали, потому что видели перед собой не страдальца или борца с плотью, а умиротворённого, мудрого, свободного и, одновременно, чистого и прекрасного человека, «мужа совершенного». Почему он так преобразился, ведь по жизнеописанию мы представляли его себе совсем другим? Потому что Креститель теперь видит Христа «как Он есть», в Его славе (икона «Христос Вседержитель» стояла в иконостасе вплотную к этой слева и входила в «деисис» – чин, в котором святые с двух сторон склоняются перед Христом). И он уже не задаёт вопроса, как когда-то: «Ты – Мессия, или нам ждать другого?» Он духовно прозрел и от этого сам стал подобным Христу... Группа от долгого лицезрения такой иконы тоже в определённой степени «прозревала» и получала, пусть на время, способность что-то главное видеть во всех иконах.

Показателен один эпизод конца 1970-х гг., связанный с этим образом Предтечи. Я вёл экскурсию для молодых людей с Западной Украины, из Львовской области – там верующих было большинство. Мы подошли к иконе, я рассказал о ней, группа с почтительным интересом всё выслушала и пошла за мной к следующему экспонату. Вижу: одна девушка осталась, стоит и что-то шепчет. Я подумал: наверное, молится. Подхожу к ней и слышу: «Если бы я встретила такого парня...» Можно, конечно, посмеяться, но готовность выбрать в спутники жизни очевидного праведника, «земного ангела и небесного человека», о многом говорит. Не стоит забывать: «...кто принимает праведника, во имя праведника, получит награду праведника» (Мф 10:41)...

Сравним теперь иконописные изображения одного из самых почитаемых в православии святых – святителя и чудотворца Николая, праведника, которого тропарь называет «правилом веры и образом кротости, учителем воздержания». «Правило», т. е. образец, веры – это о его противостоянии еретику Арию (с ним он боролся, судя по житию, весьма решительно). А «образ кротости» – наоборот, представление о его внешнем виде. Но оба изображения показывают нам святителя несколько отличающимся от такого представления о нём.

Этот фресковый образ написан Дионисием в Ферапонтове монастыре в самом начале XVI века. Он расположен в апсиде дьяконника, на её изогнутой внутренней поверхности. Поэтому получается, что святитель Николай как будто обнимает каждого входящего, несмотря на то, что его пальцы подняты при этом в традиционном жесте благословения, а в левой руке он, тоже традиционно, держит Евангелие. Удивителен его лик: строгий, одухотворённый, возвышенно прекрасный. Возраст не накладывает на него никакого отпечатка, волосы и борода – не седые, а как будто светоносные. Но нельзя не заметить, что если на предшествующей иконе св. Иоанн Предтеча был исполнен мира, любви и царственного покоя, то в облике святителя на фреске ощущается некоторая напряжённая нота. Здесь нельзя употреблять психологические характеристики, потому что это икона, показывающая состояние вышеестественное, однако эмоциональный акцент в ней, несомненно, присутствует. Во взгляде святителя прочитывается тревога, скрытая скорбь, может быть, даже укор. Это значит, что праведник и в Царстве Небесном может пребывать не только в состоянии полноты благодати и абсолютной внутренней гармонии. Он тревожится о живущих в этом мире, сострадает им, наставляет их...

Святитель  Николай. Икона 1530–1540  гг.

Но это далеко не всё, что может показать нам облик праведника – причём, что важно, того же самого! Вот небольшая икона святителя Николая, написанная всего на 20–30 лет позже фрески Дионисия. Она малоизвестна, потому что находится в частном собрании. Несмотря на огромное количество самых разных сохранившихся образов «Николы Чудотворца», она отличается от них очень сильно. Иконописный канон в ней полностью сохранён. Однако неизвестный русский иконописец поставил, по сравнению со знаменитым Дионисием, совсем другие смысловые и художественные акценты. В лике святого подчёркнута удивительная доброта, открытость. А ещё – внутренне ощущается (да и воочию видна) его улыбка! Святитель всё видит, всё понимает и при этом светится не только духовным, но и душевным теплом и внутренней радостью, готовностью помочь. Как здесь не вспомнить сценку из его жития, согласно которой он прямо в своих архиерейских ризах полез в грязь, чтобы вытащить завязшую телегу мужика...

Царь Фёдор Иоаннович (парсуна)

А вот изображение человека, предстоящего Богу в молитве, как и Предтеча, но в состоянии, далёком от умиротворения. Взгляд его по-детски открыт, доверчив. И в то же время в лике – и печаль, и тревога, и трепетная мольба о помиловании. Наверное, все уже заметили отсутствие сияющего нимба вокруг его головы? Это не утрата от времени. Нимба не было не случайно. Ведь это не икона (хотя изображение написано иконописными средствами), а «парсуна», буквально – «персона», портрет. Такие портреты не писались при жизни. Перед нами посмертный, вероятнее всего – надгробный образ, подобный известным древнеегипетским «фаюмским портретам». Эта парсуна относится к началу XVII в., на ней изображён царь Фёдор Иоаннович (ум. 1598 г.), сын Ивана Грозного.

Подобные парсуны обычно считают переходной ступенью к светскому портрету. На самом деле они интересны как раз обратным: направленностью от обычного лица к «лику», к иконе, но с максимально возможным сохранением в условном изображении естественных черт лица и характера изображённого человека. Оценка жизни и правления царя Фёдора противоречивы, но в народной и церковной памяти он остался праведником – кротким, боголюбивым и человеколюбивым правителем, ничем не похожим на своего страшного отца.

И.Е. Репин. Портрет П.М. Третьякова. 1883  г.

А вот и настоящий светский портрет. Он написан почти через два столетия после парсуны, совсем в другой манере, технике, с другими целями. Его автор – один из выдающихся русских художников второй половины XIX в. Илья Репин, и заказчик портрета ему позировал. Это Павел Михайлович Третьяков, купец, владелец нескольких фабрик и магазинов. А ещё – основатель знаменитой художественной галереи, которая теперь носит его имя.

Но Репин показывает нам Третьякова не властным и энергичным хозяином, не снисходительным и изысканным меценатом, а человеком «не от мира сего», полностью погружённым в свой внутренний мир. Он подчёркивает это и ракурсом (Третьяков изображён почти в профиль), и жестом (правая рука прижата к груди), и отрешённым выражением лица, и общей строгостью облика, редко свойственной персонажам этого художника. На первый план выходит не реальная деловитость и тонкий вкус портретируемого, а его духовная глубина. И ещё – кажется, что он скрывает от зрителя какую-то печальную тайну, как будто предчувствует скорую смерть любимого маленького сына – наследника...

Таким увидел и воплотил Репин образ одного из тех, кого без натяжки можно назвать «светским праведником». О своих рабочих и сотрудниках Третьяков по-настоящему заботился, сам жил достаточно скромно. Много любви и внимания уделял семье – жене и шести детям, обручальное кольцо на его руке выделено художником не случайно. Был, действительно, несколько замкнут и молчалив (домашние за глаза называли его «архимандритом»). Показательная деталь: в своём приходском храме свт. Николая в Толмачах во время службы стоял, прячась за выступ стены. Его завещание – просто поэма милосердия: он не забыл никого. А своё главное сокровище – галерею – подарил Москве ещё при жизни. Ведь целью его собирательства было не собственное удовольствие или «вложение капитала». Вот его слова: «Моя идея была, с самых юных лет, наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу) в каких-либо полезных учреждениях; мысль эта не покидала меня никогда во всю жизнь».

Что у него и получилось. Кроме того, он стал коммерции советником, почётным гражданином Москвы, весьма состоятельным, всеми уважаемым человеком. В области живописи его авторитет был также чрезвычайно высок: ведущие художники России считали за честь приобретение их картин для Третьяковской галереи. И все же лучшим его изображением остается этот портрет «праведника печального образа»...

Кифа № 9 (227), июль 2017 года