«Знание приводит к Богу, полузнание удаляет от Него»

Фрагменты статьи иеромонаха Кронида (Печевистого) «Философия, религия и медицина в творчестве святителя Луки, архиепископа Симферопольского и Крымского (профессора медицины В.Ф. Войно-Ясенецкого)»

Святитель Лука оставил после себя множество научных трудов и два богословских трактата

 

«Не здраво рассудителен математик, если он хочет Божескую волю вымерять циркулем. Тако же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтире научиться можно астрономии или химии».

М.В. Ломоносов

Почти двести лет спустя в труде «Наука и религия»¹ святитель Лука (Войно-Ясенецкий) обратится к этим словам великого русского просветителя и будет подводить читателя к важнейшей мысли о том, что «причина предубеждения (как в отношении религии как таковой, так и в отношении сосуществования религии и науки) - в поверхностном знании, как в области науки, так и в области религии, и этим подтверждается мысль: "Знание приводит к Богу, полузнание удаляет от Него"». «Полузнание, - напишет он, - бич нашего времени: оно-то и создает названное только что предубеждение»².

В предисловии к религиозно-философскому и научному труду, в котором он изложил свои взгляды на взаимоотношения науки и религии, да и вообще на религиозно-философское и научно-практическое восприятие мира, автор говорит: «На своём жизненном пути нам встречаются два типа людей. Одни во имя науки отрицают религию, другие ради религии недоверчиво относятся к науке. Встречаются и такие, которые умели найти гармонию между этими двумя потребностями человеческого духа. И не составляет ли такая гармония той нормы, к которой должен стремиться человек? Ведь обе потребности коренятся в недрах человеческой природы.

И не в том ли кризис образованного человека, что у него "ум с сердцем не в ладу"? Не эта ли односторонняя "умственность" разъединила в России интеллигенцию и народ? И уже одно то, что в настоящее время под флагом науки, которая будто бы давно опровергла религию, преподносятся народу атеизм и антихристианство, заставляет нас глубоко обдумать и основательно решить вопрос: противоречит ли наука религии?»³

Даже сегодня, спустя почти 70 лет после написания этих строк, они остаются по-прежнему актуальными. Потому что несмотря на гибель тоталитарной системы на просторах бывшего СССР, наши соотечественники до сих пор пребывают в плену иллюзий относительно взаимоотношений современной науки и религии и живут зачастую какими-то почти мифическими представлениями о Православной Церкви.

* * *

За десять лет до кончины архиепископ Лука начал слепнуть, и в середине 1950-х ослеп полностью, но не оставил служения

Мы знаем, в какое непростое время был написан трактат «Наука и религия». Сам факт его создания был вызовом государственной атеистической идеологии, а тем более попытка показать бессмысленность противопоставления науки и религии и указание на их возможное совместное использование для того, чтобы помочь «страдающему человеку».

Вот какое определение даёт святитель Лука в этом труде термину «наука»: «Наука - есть система достигнутых знаний о наблюдаемых нами явлениях действительности. ...Научная деятельность движется, она есть процесс "созидания истины путём опыта и умозрения". Этот процесс в науке есть нечто динамическое, становящееся: оно проходит через вопросы, искания, сомнения, предположения, которые потом могут оказаться и ложными. И только знания, то есть подлинные отражения действительности, - составляют установленное, статическое содержание науки, знания, то есть доказанные, общеобязательные, общепризнанные, объективные суждения, оправданные и логически, и эмпирически, и умозрением, и опытом. Это знания о явлениях, то есть проявлениях жизни, природы, но не о её сущностях (феноменах, а не ноуменах), о мире, как мы его видим, созерцаем, но не о мире, как он есть сам по себе, по существу»⁴.

«Человеку же, - продолжает автор, - хочется знать больше... Мы хотим знать душу, потому что жизнь вся есть - встречи и взаимодействия человеческих душ, а душа есть сам человек. Странно было бы утверждать, что наука знает или может знать всё бытие. "Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам", - говорит Гамлет у Шекспира. А между тем мы и это запредельное хотим постигнуть, хотим разрешить те вопросы, которыми так полна душа юноши у Гейне: "Что тайна от века? И в чём существо человека? Откуда приходит, куда он идёт? И кто там, вверху, за звездами?"»⁵.

Далее он постепенно подводит читателя к мысли о том, что же, собственно, есть знание, и что оно находится в непосредственной связи с религией.

«Знание больше, чем наука. Оно достигается и теми высшими способностями духа, которыми не располагает наука. Это, прежде всего, интуиция, то есть непосредственное чутьё истины, которое угадывает, прозревает её, пророчески предвидит там, куда не достигает научный способ познания. Эта интуиция всё более (в последнее время) занимает внимание философии. Ею мы живём гораздо больше, чем предполагаем. Она-то ведёт нас в другую, высшую область духа, - то есть в религию»⁶.

* * *

Современная наука своими корнями уходит в глубокую древность, поскольку ростки научного знания возникли ещё в древнем мире. Храмы древневосточных цивилизаций были настоящей колыбелью науки, являясь первыми школами, лабораториями и обсерваториями. Первые анатомические атласы, первые математические формулы, первые карты вышли из рук людей, которые служили религии.

Наука в современном смысле этого слова стала складываться лишь к концу XVI - началу XVII века.

Конечно же, святителю Луке, как видному научному деятелю, для подтверждения своих тезисов о взаимоотношениях науки и религии было просто необходимо привести мнения авторитетных учёных об этом предмете. Ньютон и Декарт, Кеплер и Паскаль в XVII веке не ощущали на себе никаких «конфликтов» науки и религии. Они совершали свои научные подвиги, оставаясь искренне религиозными людьми и богословами. Даже в вольнодумном XVIII веке такие учёные, как Ломоносов, Гершель, Эйлер исходили в своём изучении природы из религиозного мировоззрения. В XIX веке мы видим такую же картину. Религиозными людьми были Либих и Пастер, Кювье и Уоллес, Лайель и Фарадей, Майер и Рентген, Ом и Максвелл и многие другие. Святитель Лука приводит высказывания многих известных учёных из разных областей науки, писателей, философов, своих коллег-врачей, подтверждающие это.

Особое место он отводит Николаю Ивановичу Пирогову, чей авторитет в области медицины был и остаётся непререкаемым. Владыка особо подчеркивает: «В своём дневнике Пирогов утверждает, что он исповедует христианскую веру именно так, как она излагается Православной Церковью»⁷.

«Отношение Пирогова к религии, - говорит святитель Лука, - старательно скрывается современными писателями и учёными. Приведём из сочинений Пирогова замалчиваемые цитаты. «Мне нужен был отвлечённый недостижимо высокий идеал веры. И принявшись за Евангелие, которого я никогда не читывал, а мне было уже 36 лет от роду, я нашёл для себя этот идеал»⁸.

«Веру я считаю психической способностью человека, которая более всех других отличает его от животных».

«Веруя, что основной идеал учения Христа, по своей недосягаемости, останется вечным и вечно будет влиять на души, ищущие мира через внутреннюю связь с Божеством, мы ни на минуту не можем сомневаться и в том, что этому учению суждено быть неугасимым маяком на извилистом пути нашего прогресса».

«Недосягаемая высь и чистота идеала христианской веры делает его истинно благодатным. Это обнаруживается необыкновенным спокойствием, миром и упованием, проникающим всё существо верующего, и краткие молитвы, и беседы с самим собою, с Богом»⁹.

Святитель Лука говорит и о своём жизненном опыте, о тех учёных, с кем ему пришлось встречаться в разные годы и которые были совершенно солидарны с ним во взглядах. «Вспоминаю, - пишет он, - беседу с профессором И.Ф. Огневым... Когда речь зашла о религии, он особенно воодушевился: "Для меня религия - это духовная жизнь, которую мы имеем через Иисуса Христа... Об одном жалею, это о том, что был целый период, когда я этой жизни не знал". При этих словах у него навернулись слёзы.

Как хотелось бы, чтобы мы все исполнились этим священным волнением. Нам нужно живое знание и зрячая вера, и только их синтез и неразрывная связь откроют возможность творческой жизни. Ибо творят жизнь мудрые, окрылённые верой»¹⁰.

Святитель делает вывод: «Много подобных примеров из жизни учёных, но и этих достаточно, чтобы видеть, что только наше "полузнание" удаляет нас от Бога. Если эти гении и таланты, двигавшие науку, были людьми веры, то почему не можем мы быть последними, являющиеся в научном отношении только их слабыми учениками?»¹¹.

* * *

И.Е. Репин. Приезд Н.И. Пирогова в Москву на юбилей. 1883–1888 гг.

Нет сомнения, что главной движущей силой, разрушающей природу, является забвение духовных ценностей, к которым нас призывает Священное Писание, и, прежде всего, аскетизма и воздержания. Идеалы общества потребления, человеческий эгоцентризм, стремление к комфорту и наслаждениям, безудержная погоня за прибылью, вещизм завели общество в тупик, из которого есть лишь один выход - христианский образ жизни. Церковная традиция воспитывает в людях ответственность не только за ближних, но и за природу. Человек, согласно Священному Писанию, призван возделывать и хранить мироздание (Быт 2:15). В христианском отношении к миру нет места ни эгоизму, ни потребительству, человек, по слову прп. Максима Исповедника, должен привести ко Творцу весь сотворенный Им космос. Удаляясь от христианских ценностей, наука становится бездуховной, а её применение теряет нравственные ориентиры. Лишь наука, обратившаяся к Богу, ищущая истины, неотделимой от добра и красоты, способна будет вполне воспринять ту великую меру ответственности, с какой нужно подходить к каждому отдельно взятому творению Божию. «Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь поклонилась суете не добровольно, но по воле покорившего её, в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне» (Рим 8:19-22).

Приблизившись к сокровенным тайнам бытия, к предельным вопросам мироздания (здесь необходимо напомнить о познании тайн вещества и его глубинного строения, появлении новых представлений о вакууме и физических полях, овладении новыми видами энергий, использовании эффекта сверхпроводимости, новейших лазерных технологий, расшифровке ДНК человека (кстати, поставившая одну из важнейших точек в теории эволюции) развитие компьютерных систем и единой информационной сети интернет и многое другое), нынешняя наука как никогда прежде нуждается в серьёзном, в первую очередь богословско-философском осмыслении своих открытий и исследований.

Провозглашение независимости науки от традиционных христианских ценностей в конечном итоге равнозначно отрицанию науки. Потому что наука изучает лишь тот мир, который доступен для наблюдения. Религия же устремляет человеческий дух к миру неземному, который не может быть постигнут чисто научными методами. Поэтому полезно помнить о том, что даже если наука окажется способной объять весь материальный мир, сфера нематериальная останется для неё закрытой. Отсюда можно сделать следующий вывод: по существу своему наука нейтральна в отношении религии и философии.

Священное Писание, не имея прямого отношения ни к одной космогонической теории и повествуя о творении мира лишь в общих положениях, в символах, даёт человеку знание о том, для чего человек живёт и как он должен прожить данную ему Богом жизнь для того, чтобы достигнуть конечной цели своего бытия - обожения. В этом плане религиозное миросозерцание представляет собой более целостную систему, заключающую всю человеческую жизнь, в том числе и жажду познания человека, и научное исследование им мира. Таким образом, наука и религия - это два пути познания человеком материального и духовного мира.

* * *

Но как же тогда должны строиться отношения науки и религии в нашем XXI веке? Ответ на этот вопрос человечество может найти в трудах святителя Луки. «Именно наука доказывает нам необходимость религии. Она ставит те же самые вопросы, на которые отвечает религия. Она (т. е. наука) по закону причинности приводит нас к Первопричине мира, а религия отвечает, Кто является этой творческой первопричиной не только мира, но и человека. Наука открывает вечный Логос бытия, обусловливающий эту гармонию. Наука приводит к необходимости какого-то разумного смысла в жизни, какого-то высшего назначения жизни. Религия отвечает - это Бог».

«Христианство и наука не враждебны друг другу, отнюдь. Оно создало предпосылки для рождения научной картины мира - а потому оно не может быть враждебным по отношению к науке... Наука имеет лишь явления, а философская пытливость человека стремится проникнуть за завесу, которая скрывает от нас подлинную сущность мира, его естество, его истинное бытие, его онтологическую основу, его истину»¹². Как говорил святитель Филарет Московский, «вера Христова не во вражде с истинным знанием, потому что не в союзе с невежеством».

Полностью статья была опубликована в Историко-медицинском журнале «Асклепий», издании Крымского государственного медицинского университета

----------------

¹ При жизни святителя книга не была опубликована и увидела свет впервые лишь в 2000 году. - Ред.

² Войно-Ясенецкий В.Ф (Святитель Лука). Наука и религия. Симферополь, 2006. С. 40.

³ Там же. С. 33.

⁴ Там же. С. 34-35.

⁵ Там же. С. 36.

⁶ Там же.

⁷ Пирогов Н.И. Сочинения. СПб, 1888, т. 1, С. 498.

⁸ Там же.

⁹ Там же. С. 270, 182, 177.

¹⁰ Войно-Ясенецкий В.Ф (Святитель Лука). Наука и религия. Симферополь, 2006. С. 80.

¹¹ Там же. С. 40.

¹² Там же. С. 62, 63.

Валентин Феликсович (в будущем - святитель Лука) Войно-Ясенецкий родился 27 апреля 1877 г. в Керчи, в семье, принадлежавшей к знатному, но обедневшему дворянскому роду. После окончания медицинского факультета Киевского университета работал земским врачом, во время Русско-Японской войны заведовал хирургическим отделением эвакуационного госпиталя в Чите. Впоследствии в разных городах России занимался универсальной хирургической работой по всем разделам медицины. Изобрел новый метод проведения местной анестезии, защитил по этой теме в 1916 году докторскую диссертацию.

В 1920 году, через год после смерти жены, в Ташкенте принял священный сан. Рукополагавший его епископ Туркестанский Иннокентий (Пустынский) говорил, что главное пастырское служение отца Валентина - проповедь. И действительно, во многих местах, куда приезжал служить будущий владыка, его проповеди принимали с большой благодарностью, а часто - переписывали и передавали из рук в руки. Весной 1923 года под давлением ГПУ епископ Иннокентий был вынужден уехать из Ташкента. Отец Валентин и протоиерей Михаил Андреев взяли на себя управление епархиальными делами и сплотили вокруг себя священников - сторонников патриарха Тихона. В мае 1923 года в Ташкент прибыл ссыльный епископ Уфимский Андрей (Ухтомский), который незадолго до того встречался с патриархом Тихоном и получил право избирать кандидатов для возведения в сан епископа и тайным образом рукополагать их. Вскоре Валентин Феликсович был пострижен в монахи в собственной спальне с именем Луки и наречён епископом Барнаульским, викарием Томской епархии. Поскольку для присвоения епископского сана необходимо присутствие двух или трёх епископов, Валентин Феликсович поехал в город Пенджикент недалеко от Самарканда, где отбывали ссылку два архиерея - епископ Волховский Даниил (Троицкий) и епископ Суздальский Василий (Зуммер). Хиротония с наречением архиерея Луки титулом епископа Барнаульского состоялась 31 мая 1923 года.

Владыку четырежды арестовывали, всего он пробыл под арестом и в ссылке 11 лет. Свой самый знаменитый труд «Очерки гнойной хирургии» он начинал и заканчивал в тюрьме. В 1937-м его подвергали «конвейерной» пытке бессонницей в течение 13 дней, заставляя дать на себя и других ложные показания, но не добились этого.

В начале Великой Отечественной войны епископ Лука отправил телеграмму председателю Президиума Верховного совета СССР Михаилу Калинину: «Я, епископ Лука, профессор Войно-Ясенецкий... являясь специалистом по гнойной хирургии, могу оказать помощь воинам в условиях фронта или тыла, там, где будет мне доверено. Прошу ссылку мою прервать и направить в госпиталь. По окончании войны готов вернуться в ссылку. Епископ Лука». В октябре 1941 г. он был назначен консультантом всех госпиталей Красноярского края и главным хирургом эвакогоспиталя. Сам проводил самые тяжёлые операции, осложнённые обширными нагноениями, одновременно управлял Красноярской епархией. В письмах сыну Михаилу он писал: «...в служении Богу вся моя радость, вся моя жизнь, ибо глубока моя вера... Однако и врачебной, и научной работы я не намерен оставлять».

Напряжённый труд дал блестящие научные результаты. В конце 1943 г. вторым изданием, значительно дополненным, выходят «Очерки гнойной хирургии», а в 1944 г. публикуется книга «Поздние резекции инфицированных огнестрельных ранений суставов». Он мечтал об основании института гнойной хирургии, чтобы передать громадный врачебный опыт, однако это ему не было разрешено.

Летом 1943 года владыка впервые получил разрешение выехать из Красноярска в Москву для участия в Поместном Соборе. Недолгое время он был постоянным членом Священного Синода, однако вскоре отказался участвовать в деятельности Синода, сославшись на длительность поездок из Красноярска в Москву.

В 1944 году епископ Лука был переведён на Тамбовскую кафедру, где за два года его служения было открыто 24 прихода. Также он разработал план возрождения религиозной жизни в Тамбове, где, в частности, предлагалось проводить религиозное просвещение интеллигенции, открытие воскресных школ для взрослых.

В 1946 г. постановлением правительства профессор В.Ф. Войно-Ясенецкий был награждён Сталинской премией. Владыка позволял себе делать то, что многие считали невозможным: мог повесить икону у себя в кабинете, перекрестить пациента перед операцией, на совещания врачей приходил в облачении и т. д.

Последние годы жизни возглавлял Крымскую кафедру, где общался с членами Александро-Невского братства из общины митр. Гурия (Егорова), которых знал ещё по Ташкенту. Умер в 1961 году 11 июня, в день всех святых, в земле Российской просиявших.

Кифа № 5 (223), апрель 2017 года