gazetakifa.ru
Газета «Кифа»
 
Главная arrow 1917 - 2017 arrow Май 1917: «церковная революция»
12+
 
Рубрики газеты
Первая полоса
Событие
Православие за рубежом
Новости из-за рубежа
Проблемы катехизации
Братская жизнь
Богословие – всеобщее призвание
Живое предание
Между прошлым и будущим
Внутрицерковная полемика
Язык Церкви
Конфессии
Конференции и встречи
В пространстве СМИ
Духовное образование
Церковь и культура
Церковь и общество
Прощание
Пустите детей приходить ко Мне
Книжное обозрение
Вы нам писали...
Заостровье: мифы и реальность
Люди свободного действия
Лица и судьбы
1917 - 2017
Гражданская война
Беседы
Миссионерское обозрение
Проблемы миссии
Раздел новостей
Открытая встреча
Встреча с Богом и человеком
Ответы на вопросы
Стихотворения
Региональные вкладки
Тверь
Архангельск
Екатеринбург
Воронеж
Санкт-Петербург
Вельск
Нижневартовск
Кишинев
Информационное агентство
Новости
Свободный разговор
Колонка редактора
Наш баннер!
Газета
Интернет-магазин
Интернет-магазин
Сайт ПСМБ
 
 
Трезвение
 
 
Печать E-mail
23.06.2017 г.

Май 1917: «церковная революция»

Image
В мае-июне 1917 года на епархиальных съездах Петрограда и Москвы были избраны самые любимые народом архиереи: митрополит Вениамин (Казанский) и будущий патриарх Тихон (Беллавин). На этой фотографии 1920 года они вместе едут по Петрограду. Через 2 года митрополит Вениамин будет расстрелян. Через пять лет патриарх Тихон, переживший арест и суд и после недолгого освобождения вновь оказавшийся под следствием, скончается при загадочных обстоятельствах в Москве
 

Говоря о событиях мая 1917 года, мы наконец обратимся к теме, которую было бы странно и дальше оставлять «за кадром». Конечно, эта тема – «сквозная», но в мае, когда по всей стране начали проходить епархиальные съезды духовенства, она впервые с февральских дней проявилась наиболее явно для всех. Эта тема – отношение Российской церкви к происходившим в 1917 году событиям. Нам важно понять и то, как сами эти события отразились на церковной жизни.

Конечно, к этой теме мы неминуемо вернемся в столетнюю годовщину открытия Поместного собора – в августе. Но очень важно поговорить и о том, что ему предшествовало.

Тема эта непростая, прежде всего потому, что подавляющее большинство народа, все более и более втягивавшегося в революционное безумие, формально считалось православным. Так что разграничить «касавшиеся церкви» и «не касавшиеся церкви» события почти невозможно. Если же рассказывать только о священниках и архиереях, это неминуемо окажется ограниченно-клерикальным подходом. Тем не менее мы попробуем рассказать о каких-то характерных чертах «церковной революции» в надежде, что остальные материалы и этого номера, и последующих номеров дополнят наш рассказ.

Отношение церкви к Февралю

В февральские дни 1917 года Священный синод Православной российской церкви работал в обычном режиме. В архивах сохранились протоколы заседаний Синода в первые дни уличных беспорядков – 23–25 февраля. 26 февраля заседания как будто бы не было, однако порядковый номер последнего постановления от 25 февраля – 1192, а первого от 27 февраля – 1203. Товарищ обер-прокурора Синода князь Н.Д. Жевахов в своих мемуарах писал о том, что 26 февраля Синод все-таки собирался. В тот день Жевахов, в отсутствие обер-прокурора Н.П. Раева, предложил первенствующему члену Синода митрополиту Киевскому Владимиру выпустить воззвание к народу «вразумляющее, грозное предупреждение Церкви, влекущее, в случае ослушания, церковную кару», однако никакого воззвания не последовало.

Вероятно, это было связано с тем, что не только среди церковного духовенства, но и непосредственно в Синоде1 были сторонники происходивших перемен. Например, еп. Арсений (Стадницкий)2 так описывал первое заседание Синода после Февральской революции: «4 марта, когда мы, члены Синода, пешком по грязи, старались проникнуть в здание Синода, охраняемое солдатами с ружьями... нас не хотели пускать. Явился обер-прокурор. И вот когда из зала заседания было вынесено кресло как символ цезаре-папизма в церкви Русской, я не мог сдержать себя и обратился с приветствием, что церковь свободна. Я предложил сложить нам свои полномочия. Но нам не позволили»3.

На этом заседании новый обер-прокурор В. Н. Львов от лица Временного правительства объявил об освобождении РПЦ от опеки государства и предоставлении Православной церкви полной свободы в управлении, сохранив за собой лишь право останавливать решения Синода, в чём-либо не соответствующие закону и нежелательные с политической точки зрения. Однако уже 7 марта В.Н. Львову было поручено представить правительству проекты о преобразовании церковного прихода и о переустройстве епархиального управления на церковно-общественных началах. Обер-прокурор заявил, что он и Временное правительство при решении церковных вопросов считают себя облечёнными полномочиями, которыми ранее обладала императорская власть. Попытка 6 из 10 членов Синода протестовать не увенчалась успехом.

И уже 9 марта в первом после февральских событий обращении Синода к народу говорилось:

«Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на её новом пути... Святейший Синод усердно молит Всемогущего Господа, да благословит Он труды и начинания Временного Российского Правительства, да даст ему силу, крепость и мудрость, а подчиненных ему сынов Великой Российской Державы да управит на путь братской любви, славной защиты Родины от врага и безмятежного мирного её устроения». Обращение подписали: Владимир, митрополит Киевский; Макарий, митрополит Московский; Сергий, архиепископ Финляндский; Тихон, архиепископ Литовский; Арсений, архиепископ Новгородский; Михаил, архиепископ Гродненский; Иоаким, архиепископ Нижегородский; Василий, архиепископ Черниговский; протопресвитер Александр Дернов4.

До получения распоряжений от Синода местные архиереи в дни революции по-разному поминали власти на богослужении. Например, епископ Томский Анатолий поминал «наследника цесаревича и его родителей, затем вел. кн. Михаила Александровича и Николая Николаевича». Вскоре почти все перешли на унифицированную форму поминовения о «Богохранимой державе и благоверном Временном правительстве».

Однако и позже некоторые священнослужители, например, священник Алексий (Вешняков) Троицкой Устьевской церкви Вологодской епархии на протяжении весны 1917 г. совмещали молитвы и о Временном правительстве, и о царской власти. Молитва о царе вплоть до конца марта и даже до середины апреля 1917 г. возглашалась и в отдельных приходах различных епархий, в пригородах Петрограда и в действующей армии. Основной задачей архиереев, судя по их письмам в Синод, а также воззваниям к народу, опубликованным в прессе, было стремление успокоить смятение народа после отречения императора. Архиепископ Кишиневский Анастасий (Грибановский) призывал верующих в проповеди «уподобиться Государю императору Николаю Александровичу, который из-за любви к России... отрекся от престола своих благочестивейших предков, сложил с себя верховную власть, чтобы хорошо было общей родине»5. В апреле в своем пасхальном обращении к пастве он советовал подчиниться Временному правительству «и молиться о нем, пока весь великий народ не соберется на Учредительное собрание и не изберет себе властителя»6.

Впрочем, по мнению некоторых историков, проповеди архиереев вряд ли влияли на ситуацию в целом и на позицию их прихожан в частности: «Политическая эффективность выступлений епархиальных архиереев, не говоря уже о приходском духовенстве, фактически равнялась нулю... Можно предположить, что выступления высших иерархов имели влияние лишь на позицию рядового приходского духовенства»7.

14 апреля царский Синод был распущен. Единственным человеком, вошедшим в новый состав из старого, стал будущий патриарх, а тогда архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский). Также в Синод вошли экзарх Грузии архиепископ Платон (Рождественский), архиепископ Ярославский Агафангел (Преображенский), епископ Уфимский Андрей (Ухтомский), епископ Самарский Михаил (Богданов), а также протопресвитер Н. Любимов и протоиереи А. Смирнов, А. Рождественский и Ф. Филоненко.

Борьба «с реакционными владыками»

Один из архиереев, высказывавшийся в поддержку царя, – епископ Екатеринбургский Серафим (Голубятников) был уволен Синодом на покой после проповеди, в которой он назвал Временное правительство «кучкой бунтовщиков»8. Еще три архиерея были почислены на покой усилиями В.Н. Львова как самые одиозные представители «распутинского епископата» – Петроградский митрополит Питирим (Окнов), митрополит Московский Макарий (Невский) и архиепископ Тобольский Варнава (Накропин). Все остальные архиереи принесли присягу Временному правительству. Монархистами продолжали себя называть лишь два архиерея – архиепископ Харьковский Антоний (Храповицкий) и епископ Пермский Андронник (Никольский)9.

Стоит подробнее остановиться на кампании в отношении известного миссионера и просветителя Алтая Макария (Невского). В 1917 году это уже был 82-летний старец, порой засыпавший за богослужением и не имевший сил реально управлять епархией. Дважды его уговаривали подать прошение на покой – один раз в Петрограде сразу после революции, где он находился на заседании Синода. С этой целью из Москвы приехала целая делегация во главе с Ю.Ф. Самариным, также в ней были М.А. Новоселов, П.Б. Мансуров, прот. Николай Любимов и другие известные церковные деятели. Отправленное по требованию Львова прошение Синод вернул владыке «как написанное под угрозой». Позже владыка вспоминал об угрозах со стороны обер-прокурора: «вынуждая меня подать прошение об увольнении... прибегал к угрозам включительно до заточения меня в Петропавловскую крепость». Вернувшись в Москву, митрополит Макарий под давлением духовенства написал второе прошение об увольнении, по которому был направлен на покой. Однако вскоре при поддержке епископа Волоколамского Феодора (Поздеевского)10, в то время ректора Московской духовной академии, он отказался признать свое увольнение, т. к. считал незаконными действия обер-прокурора и части московского духовенства, на собраниях которого с требованием отставки митрополита «присутствовали учащиеся, солдаты, рабочие и лица женского пола... присутствующие громко бьют в ладоши, кричат и смеются. Это не собрание... а скорее... скопище»11. 5 апреля по постановлению военного комитета местного гарнизона оба архиерея были подвергнуты домашнему аресту. Сам митрополит Макарий своего увольнения так и не признал и лишь в 1920 году, получив пожизненный титул митрополита Алтайского, перестал писать прошения в адрес сначала Поместного собора, а затем патриарха Тихона.

Тем временем революционные настроения при отсутствии должного управления епархией вели к тяжелым последствиям. В Даниловом монастыре Москвы произошел бунт: насельники изгнали своего настоятеля архимандрита Иоакима и «устроили в обители настоящий притон с местным самогоноварением и девицами легкого поведения»12. Направленный в монастырь член Синода прот. Николай Любимов признал, что положение там полностью соответствует описанному в прессе: «повсюду в кельях валяются окурки, на столах бутылки с вином и ханкою»13, а главный бунтарь иеродиакон Софроний не в состоянии был давать интервью по причине сильного алкогольного опьянения.

В Киевской епархии, третьей по значимости после Петрограда и Москвы, вообще сложилась ситуация многовластия. Образовавшийся после революции комитет духовенства и выбранный съездом епархиальный совет действовали параллельно с Консисторией и епископами. Комитет даже учредил должность комиссара по духовным делам, на которую поставил священника Феодора Поспеловского. Тот требовал, чтобы его извещали обо всех «делах духовного управления»14. Митрополит называл комитет учреждением «самочинным... стремящимся к захвату ему не принадлежащих прерогатив»15 и не признавал его. В это же время Киевская академия после заявлений Центральной Рады о территориальной автономии Украины и украинизации, резко изменила свое отношение к новой власти и выступила с протестом против «насильственной украинизации».

Архив Синода за 1917 год показывает, сколько писем отправлялось из разных епархий по поводу «реакционных» и «контрреволюционных» архиереев. Причем вопросом об увольнении таких епископов занимались не только обер-прокурор и Синод. Например, с просьбой удалить на покой викарного епископа Ефрема (Кузнецова) в Чите в связи с его «реакционной деятельностью как организатора черной сотни» председатель забайкальского Комитета общественной безопасности Г.А. Оболдуев обращался в Петросовет. После этого председатель Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Н.С. Чхеидзе требовал от обер-прокурора в составе Временного правительства В.Н. Львова «сообщить о принятых мерах». Одновременно и комиссар Временного правительства Н.К. Волков16 писал об этом вопросе Львову. В результате комитет предложил еп. Ефрему выехать из Читы в Петроград в распоряжение обер-прокурора, однако тот до пункта назначения решил не доезжать, не понимая причин такого обращения. Вообще же общее число арестованных при Временном правительстве епархиальных архиереев было невелико – восемь человек. Аресты были краткосрочными и вскоре архиереи были отпущены.

Епархиальные съезды и выборность иерархии и клира

Начиная с апреля, но в основном в мае по России прокатилась волна епархиальных съездов, на некоторых из них было выражено недоверие правящим архиереям. Некоторые архиереи (епископ Тобольский Гермоген (Долганев)17, архиепископ Волынский Евлогий (Георгиевский)) смогли сохранить свои должности благодаря личному авторитету. Епископ Ярославский Агафангел (Преображенский)18 получил в мае 1917 года от епархиального съезда недоверие, но его сторонники провели ответную агитацию, в результате чего была отменена даже ревизия епархии со стороны Синода.

Три епархиальных архиерея получили недоверие от епархиальных собраний. Под ударом оказались и очень достойные архипастыри, будущие священномученики, например, митрополит Серафим (Чичагов), об удалении которого из епархии (!) просило местное духовенство. Знаменательно, что делегаты тверского епархиального съезда, прошедшего 20–25 апреля 1917 года19, были уже 28 апреля 1917 года допущены на заседание Синода, где предложили упразднить консисторию, а власть в епархии передать избранному на съезде Совету (епископу оставалось только право вето на решения Совета, которое могло быть преодолено Синодом).

Синод на происходящее реагировал по-разному, но старался примирить конфликтующие стороны. Митрополит Серафим был отправлен в четырёхмесячный отпуск (в декабре 1917 года удалён из епархии членами местного Совета рабочих и солдатских депутатов). Орловский епископ Макарий (Гневушев)20 получил недоверие от прошедшего в мае 1917 года епархиального съезда и был уволен Синодом на покой (в ноябре 1917 года судная комиссия Поместного собора признала его невиновным). В мае 1917 года съезд духовенства и мирян Владимирской епархии выразил недоверие архиепископу Алексию (Дородницыну), обвинив его в связях с Распутиным (которому архиерей дарил книги с дарственными надписями), грубости, деспотизме и карьеризме. Архиепископ был в августе 1917 года уволен Синодом на покой, причём возможности выступить с оправданием ему не дали.

В мае 1917 года определение Синода «О привлечении духовенства и паствы к более активному участию в церковном управлении» признало приходские собрания, благочиннические, уездные и епархиальные съезды, разрешив участие в них мирян. Синод установил целую вертикаль выборных органов: благочиннические съезды могли избирать местных благочинных, уездные съезды – членов уездных отделений епархиальных училищных советов и других уездных церковно-административных учреждений, а епархиальные съезды – членов духовных консисторий, епархиальных училищных советов, епархиальных попечительств о бедных духовного звания и остальных епархиальных учреждений. Однако все избранные лица утверждались либо местным епископом, либо Синодом. Выборность усилилась и в монашеской среде (где формально она отчасти существовала и прежде).

Однако воплощение принципа выборности в ситуации возраставшего революционного безумия часто было далеко от его умозрительного идеала. Наместник Троице-Сергиевой лавры архимандрит Кронид (Любимов) рассказывал о том, как проходили выборы делегатов на майский съезд монашествующих Московской епархии: «До момента сего царившая в обителях тишина, мир, братская любовь и спокойствие вдруг поколебались; все мгновенно зашумело, образовались партии, и обители превратились в злобные митинги, и восташа брат на брата до сего дне. А в одном из монастырей... делегатом... братия выбрала худшего инока. Я спросил иноков, что заставило их избрать заведомо столь порочного человека, и они, нисколько не стесняясь, ответили: "Он нам обещал на съезде говорить против начальников"»21. Согласно Временному положению о православном приходе от 21 июня 1917 года и священники избирались приходом (выборность была отменена Поместным собором в апреле 1918 года).

Духовные образовательные учреждения получили академическую автономию. Уже в мае 1917 года Определение Синода ввело самоуправление в Духовных академиях, где ректор, его помощник и все преподаватели избирались отныне на 4 года (с последующим утверждением духовной властью). Кроме того, духовные Академии получили право присуждать ученые степени без утверждения их Синодом.

Выборы архиереев прошли в Москве, Орле, Туле, Курске, Владимире, Харькове и Саратове. Следует отметить, что Синод иногда использовал право вето, а также в крайних случаях прибегал к назначению. Например, в 1917 году в Екатеринбурге было три попытки избрания архиерея, а в Рязани – две. Все они были признаны Синодом несостоявшимися. В итоге в ноябре 1917 года в обе епархии Синод назначил архиереев.

Но если в некоторых епархиях выборы архиереев вызвали распри и нестроения, то в Петроградской епархии в мае месяце выборы правящего архиерея на альтернативной основе прошли на редкость спокойно. Духовенство и миряне, в частности, питерские рабочие, избрали на Петроградскую кафедру своего любимого викария епархии епископа Гдовского Вениамина. После своего избрания епископ Вениамин заявил: «Я стою за свободу Церкви. Она должна быть чужда политики, ибо в прошлом она много от нее пострадала. Я приветствую новую жизнь Церкви, когда народ призван к живейшему участию в церковных делах. Самая главная задача Церкви сейчас – это устроить и наладить нашу приходскую жизнь». Митрополит свою главную задачу видел в единении верующих. Неслучайно он возглавил «Союз церковного единения», в который входили участники Общества религиозно-нравственного просвещения и Общества в память отца Иоанна Кронштадтского – протоиереи Философ Орнатский, П. Миртов, П. Лахостский, П. Кульбуш, А. Ставровский, П. Скипетров, И. Орнатский, М. Прудников и мн. другие. В августе 1917 года по инициативе протоиерея Философа Орнатского было учреждено Братство приходских советов Петрограда и Петроградской епархии.

Подход митрополита Вениамина по объединению и просвещению верующих, проявившийся и впоследствии вплоть до его расстрела в 1922 году, оказался наиболее действенным: благодаря этому реформы в Петроградской епархии были не разрушительны, а созидательны для церковной жизни. Там же, где такого собирания не было, ситуация доходила до полного упадка. Но среди этого крушения и развала обнаружили себя те, на кого церкви можно было реально опереться – и среди архиереев, и среди клира, и среди мирян. Однако их оказалось слишком мало, чтобы спасти страну и даже просто взять на себя ответственность за ее судьбу.

Материал подготовила Анастасия Наконечная

 

----------------

1 Напоминаем, что Синод был правительственным учреждением, и в него входили светские чиновники: обер-прокурор и его заместитель (товарищ обер-прокурора).

2 Архиепископ Арсений был заместителем председателя Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 годов, но, по свидетельству других участников, «фактически руководил почти всеми соборными заседаниями». В октябре 1917 года на Соборе был один из трех кандидатов в патриархи (наряду с митрополитами Антонием (Храповицким) и Тихоном (Беллавиным). С 29 ноября 1917 года возведён в сан митрополита. Поместный Собор избрал его членом Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Неоднократно подвергался арестам, последние 10 лет жизни провел в ссылке в Ташкенте. С 11 августа 1933 года – митрополит Ташкентский и Туркестанский. В связи с закрытием всех храмов Ташкента совершал богослужения под открытым небом, у кладбищенской часовни иконы Богородицы «Всех скорбящих Радосте». На эти службы стекалось до двадцати тысяч верующих из города и окрестных селений, молящиеся заполняли всю обширную территорию кладбища. Был духовным наставником архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) и умер на его руках в ташкентской больнице. Похоронен на Боткинском кладбище Ташкента.

3 Новгородские епархиальные ведомости. 1917. 1–15 июня.

4 Церковные ведомости. 1917. № 9–15. С. 57.

5 Рогозный П.Г. Церковная революция 1917 года. СПб, 2008. с. 47.

6 Кишиневские епархиальные ведомости. 1917. 2–9 апреля.

7 Рогозный П.Г. Церковная революция 1917 года. СПб, 2008. с. 59.

8 Там же. с. 55–56. Владыка был уволен на покой с назначением местопребывания в Московском Новоспасском монастыре, который в начале января 1918 года был обращён большевиками в застенок. Первым узником стал настоятель закрывшегося монастыря епископ Серафим. По всей видимости, он там и погиб в 1921 году.

9 Некоторые из архиереев (например, архиепископ Евлогий (Георгиевский)) считали, что тяжко отказываться «от идеи самодержавия», но с оговоркой, что лишь в «той возвышенной форме, как оно отразилось в наших церковных песнопениях», ибо эта «частная идея, к сожалению, не находила себе практического применения в нашей русской действительности... так как русский царь был окружен... тесным кольцом безответственных и темных влияний». Рогозный, с. 43.

10 Владыка Феодор (Поздеевский) с 1924 года почти беспрерывно находился под арестом, в тюрьме или в ссылке. Расстрелян в 1937 году по делу «Даниловского братства». Вопрос о его канонизации пока открыт, возможно, потому, что принадлежал к крайнему крылу «непоминающих» (возглавлял т.н. «даниловскую оппозицию» митр. Сергию (Страгородскому))

11 Рогозный П.Г. Церковная революция 1917 года. СПб, 2008. с. 67.

12 Там же. с. 69.

13 Утро России. 1917. 6 мая.

14 Рогозный П.Г. Церковная революция 1917 года. СПб, 2008. с. 73.

15 Киевлянин. 1917. 7 мая.

16 Н.К. Волков (член партии кадетов) был комиссаром, а потом товарищем министра в министерстве земледелия (поэтому ему очень логично было вмешиваться в церковные дела). Умер в эмиграции во Франции в 1950 году.

17 Священномученик Гермоген (Долганёв) погиб в 1918 году. Был обвинён советскими властями в симпатиях к находившемуся в Тобольске Николаю II (есть данные, что бывший император и епископ простили друг другу прежние обиды), а также в попытках организовать помощь бывшим фронтовикам (большевики расценили это как стремление сорганизовать их в контрреволюционных целях). В июне 1918 года епископ и ещё несколько заключённых (священник села Каменского Екатеринбургской епархии Пётр Карелин, бывший жандармский унтер-офицер Николай Князев, гимназист Мстислав Голубев, бывший полицмейстер Екатеринбурга Генрих Рушинский и офицер Ершов) были увезены в Тюмень и доставлены на пароход «Ермак». Все узники, кроме епископа и о. Петра, были расстреляны на берегу, близ села Покровское. Владыка Гермоген и о. Пётр погибли несколько позднее. Вначале их заставили работать на строительстве укреплений около Покровского, затем они были утоплены в реке Туре.

18 Священноисповедник митрополит Агафангел (Преображенский) был одним из местоблюстителей патриаршего престола, назначенных патриархом Тихоном. В 1922–1925 гг. был арестован, находился в заключении в одиночке, потом в ссылке. Скончался в 1928 году.

19 По воспоминаниям очевидцев съезд происходил крайне неблагочестиво, на заседании пахло «ханкой» (самогонкой), разговор велся в хамском нецерковном тоне.

20 Священномученик Макарий (Гневушев) 4 сентября 1918 года по обвинению в «организации белогвардейского восстания» расстрелян чекистами в пригороде Смоленска. По воспоминаниям его дочери, четырнадцать приговорённых к смерти были доставлены в пустынное место за Смоленском и построены спиной к свежевырытой могиле. Палач подходил к каждому и производил выстрел в лоб. Владыка, находясь в конце шеренги, горячо молился за каждого из казнимых. Он был застрелен последним.

21 Деяния Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. М., 2000. Т. 10. С. 7.

Кифа № 6 (224), май 2017 года

Ещё материалы по теме

Май – июнь 1917: Свидетельства очевидцев

Май 1917: «Церковная революция»

Апрель 1917: Поражение кадетов

Март 1917: «Приказ № 1»

Март 1917: Отречение

Февраль 1917: Краткая хроника

Январь 1917: Затишье перед бурей

Декабрь 1916: Как это было

Декабрь 1916: Убийство Распутина

Ноябрь 1916: Накануне катастрофы

 

 
<< Предыдущая   Следующая >>

Телеграм Телеграм ВКонтакте Мы ВКонтакте Твиттер @GazetaKifa

Наверх! Наверх!