На уроках истории В дни столетия февральского переворота в Международном информационном агентстве «Россия сегодня» прошло несколько встреч, посвященных этой дате. «Кифа» участвовала в двух из них – пресс-конференции «Столетие Февральской революции: уроки истории» и круглом столе: «Падение великой империи. К 100-летию Российской революции». По следам этих встреч мы публикуем те их фрагменты, которые посвящены проблеме национального покаяния. Нам кажется важным видеть, насколько разные мнения, разные подходы возникают в ходе этого разговора. Одни с пониманием и с памятью о таких людях, как святитель Тихон, соглашаются с необходимостью покаяния, другие считают проблему трудной, третьи резко выступают против. И может быть, каждому из читателей стоит заранее подумать: а что мы могли бы сказать в ответ тем, с кем мы не согласны? Мне и после круглого стола все хотелось возразить хотя бы на тезис о том, что только октябрьский переворот создал социальные лифты (на самом-то деле уже в Первую мировую чуть не половина генералитета происходила из крестьян – а вот советская власть «прикрепила» тех из крестьян, кто остался в живых после коллективизации и голода 1930-х, к земле; и скорее всего пресловутые «лифты» были возможны прежде всего на одном пути: на партийной работе и на службе в «органах»)... В каких-то из материалов этого номера можно найти ответы на заданные на этой странице вопросы. Хотелось бы надеяться, что это станет частью разговора, так необходимого всем нам в год столетия событий 1917 года Фрагмент круглого стола: «Падение великой империи. К 100-летию Российской революции» «Кифа»: Сегодня не раз во время круглого стола возникал вопрос о недостатке ответственности у всех, кто участвовал в событиях столетней давности. Но ведь после этого в течение столетия по разным причинам наиболее ответственных людей «выбивали» в первую очередь. Именно такие люди, скажем, первыми гибнут на войне. Я думаю, что они в первую очередь подвергались репрессиям и т. д. И в этом смысле мы пришли к сегодняшнему дню с некоторой наследственной анемией ответственности. Мы знаем, что одна из причин катастроф – это такое явление, как «усталость металла», то есть некоторый недостаток качества. Но невозможно вернуть это качество ответственности и другие необходимые для жизни народа качества просто напрягшись и надув щёки. Необходимо какое-то экзистенциальное усилие. Я знаю инициативную группу, которая считает, что выйти из этой ситуации анемии тех качеств, которые мы утратили – утратили, может быть, задолго до революции, – возможно путём покаяния. То есть не какого-то чина, а признания произошедшего в минувший век и в первую очередь сто лет назад – национальной Катастрофой и осознания необходимости возвращения к тем корням народной жизни, которые оказались перед этой Катастрофой утрачены.  Владимир Рудаков, редактор журнала «Историк»: Я согласен с первой частью Вашего выступления и не вполне согласен со второй. Я действительно считаю, что в ХХ веке Россия, Советский союз, Российская империя – историческая Россия – пережила несколько серьёзнейших демографических катастроф. Связаны они были как с внешним фактором – две мировые войны, так и с внутренним - революцией. И конечно, в таких событиях нация теряет наиболее активных, наиболее выдающихся своих представителей. Это правда. А что касается идеи покаяния, я, честно говоря, противник этой идеи. Она абстрактно правильная, и хорошая, и нужная. Но в реальной истории, в сегодняшнем дне она вновь актуализирует те расколы, которые мы пережили сто лет назад. То есть у нас опять появятся люди, которые будут призывать к покаянию, и опять им будут противостоять люди, которые будут совершенно справедливо недоумевать, а за что же им каяться. Всё-таки генетически идея покаяния происходит из той части нашего общества, которая вынуждена была покинуть нашу страну после событий 1917 года и которая, назовём вещи своими именами, чувствовала себя проигравшей. И в 1990-е годы, после того как возникла современная Россия уже в нынешнем формате, наметились пути объединения двух миров – России зарубежной и России здешней. Церкви объединились – и та, которая была за рубежом, и Московский патриархат. Так вот, нужно помнить ещё и о том, что здесь, в стране нашей, осталась значительная часть, огромное количество людей – потомков, назовём опять-таки вещи своими именами, «красных», победителей в этой истории или тех, кто приспособился к режиму. Но тем, которые считают себя в определённом смысле победителями, есть почему считать себя победителями. Как бы мы ни относились к самой революции, те процессы, которые она развернула в обществе уже в 1920-1930-е годы, создали колоссальные социальные лифты. Они вывели огромное количество людей на те траектории, на которые они никогда не вышли бы при старом режиме. Возьмём хотя бы наших прославленных во время Великой Отечественной войны маршалов, например крестьянского парня Георгия Константиновича Жукова, который стал выдающимся полководцем ХХ века. Поэтому тема покаяния тут же расколет эти два мира. И расколет по линии меньшинства, которое требует покаяния, и большинства, которое не понимает, в чём каяться. Я считаю, что каждый должен каяться индивидуально. А общество не должно вновь подвергать себя такой вот морально-нравственной и, на самом деле, политической экзекуции. Это опасно. Это чревато расколами. Я бы не хотел, чтобы мы в это дело себя всё время ввергали.  Роман Газенко, режиссёр: Покаяние – категорически нет. Ни одна страна мира не кается за исторический бред, который она прошла... Надо анализировать ошибки... Извините, мозгами надо начинать работать. Каяться – это смотреть в прошлое и себя высекать, как унтер-офицерская вдова. Простите, пожалуйста, я не несу ответственности за то, что делали мои прадеды, которые оказались по две стороны тогдашних баррикад. Что мне делать сейчас? Одной частью личности каяться за то, что сделали одни, а другой частью – за то, что сделали другие? Я хочу жить в будущем, я хочу жить в настоящем! Я хочу смотреть в будущее – никакого покаяния! Только серьёзный анализ, только знание, только просвещение, только серьёзный разговор с обществом.  Армен Гаспарян, журналист: Давайте я очень быстро скажу про покаяние. Вы знаете, в недрах церковной русской эмиграции ни у представителей Карловацкого собора, ни потом у сторонников митрополита Евлогия этой идеи почему-то не было. «Кифа»: А у патриарха Тихона была... Армен Гаспарян: Хорошо. Если мне не изменяет память, то каяться должны были бы изначально участники всех этих событий. Они почему-то не то чтобы не стремились к этому процессу, а, наоборот, всячески уходили от этих разговоров. Мы с вами являемся потомками. Вот я, например, правнук участника тех революционных событий. Означает ли это, что я, как правнук, должен с кем-то, я не знаю, пойти на Красную площадь, пасть ниц и, задрав голову, начать каяться? «Кифа»: Только если Вы сами захотите этого. Армен Гаспарян: Нет, за кого я должен покаяться? За своего прадеда? За всю РСДРП(б)? Вообще за всю страну? Как Вы себе видите этот процесс?.. Ведущая: Давайте на этой оптимистичной ноте завершим наш замечательно интересный круглый стол... Подготовила Александра Колымагина Кифа № 4 (222), март 2017 года Ещё материал по теме: Фрагменты пресс-конференции: «Столетие Февральской революции: уроки истории» |
