Общение и милосердие

Интервью с протоиереем Алексием Борискиным

Протоиерей Алексий Борискин и сёстры из сестричества во имя св. кн. Анны Новгородской беседуют с Ириной Гаврилиной, членом тверского Боголюбского братства

Отец Алексий, мы знаем, что человек нуждался в помощи всегда. В разные исторические эпохи человечество сталкивалось с различными вызовами – холера, чума, СПИД, войны, непросвещённость, зависимости. Как Вы считаете, в какой помощи человек больше всего нуждается сегодня?

Сейчас мы уже на таком уровне, что с какими-то болезнями и социальными бедствиями научились справляться. На мой взгляд, основные проблемы, которые нужно сейчас решать, – внутренние и духовные. Именно в наших внутренних, духовных проблемах коренятся и внешние проблемы – материальные, социальные, психологические. Я не говорю о конкретном времени, это общий подход.

Конечно, если в данный момент человек нуждается в материальной помощи, в первую очередь мы должны дать именно её, а потом уже – помощь духовную.

Как можно помогать нуждающимся людям в раскрытии их человечности, их личности?

Человек, приходящий за материальной помощью, всегда находится в зависимости от того, кто даёт такую помощь, и навязывать ему свою веру – неправильно. Я общался с другими священнослужителями, имеющими, как и я, профессию врача. Они рассказывают, что по молодости часто стремились добиться, чтобы их пациенты перед операцией причащались, соблюдали пост. А те из страха, что врач невнимательно проведёт операцию или станет хуже относиться к пациенту, не исполнившему его рекомендации, слушали врача-священника и, чтобы не обидеть его религиозных чувств, исполняли обряды. Но это было внешнее исполнение. А всё, что внешнее, что не идёт изнутри, – это профанация, не имеющая ничего общего с верой. Это не помогает, а даже мешает, вредит. Если человек пришёл за помощью, нужно оказать ту помощь, которую он от тебя просит. Если у него есть желание пообщаться на духовные темы, тогда уже можно что-то предложить: беседы, встречи, общение, чтобы что-то объяснить, рассказать. Но ни в коем случае нельзя начинать лечение с этого!

Часто бывает так, что люди получают помощь и у них возникает эмпатия к тем, кто помощь оказывает, им хочется узнать, почему люди этим занимаются. Наши сестры ходят по больницам, по палатам, общаются с людьми. Возникает взаимопонимание, люди начинают интересоваться тем, что это не просто работники, а добровольные помощники, волонтёры. У нас есть несколько сестёр, бывших пациенток, которые вдохновились таким общением и после выздоровления начали участвовать в милосердном служении.

Как сделать так, чтобы наша помощь не развращала и не унижала человека?

Мы иногда можем задарить подарками, помощью и привести этим к тому, что человек полностью расслабится. Есть известная мудрость о том, что правильнее давать человеку не рыбу, а удочку. Дети могут ждать, что им принесут конфетку, игрушку; они хотят получить что-то материальное. Может быть, для детей это ещё нестрашно, но со взрослым человеком существует более явная опасность.

Может ли помощь, которую оказывают социальные или церковные организации, препятствовать тому, чтобы необходимую помощь нуждающимся оказывали близкие и ближние?

Действительно, сейчас существует развитая система государственного социального служения, и возможность вызвать соцработника, отправить своего родственника в дом престарелых или в детский дом и снять с себя ответственность- это большое искушение для людей. Конечно, когда мы знаем, что есть какая-то организация, помогающая отказаться от личного действия, это помогает жить в современном мире при всех его скоростях, но очень обедняет нас духовно. Иногда без этого невозможно; есть обязанности, дела, которые на первом месте, и ты должен их исполнить. Но нужно быть готовым в любой момент понять, что сейчас у тебя есть время помочь, потрудиться. Нужно стараться не избегать этой возможности. Как показывает опыт святых отцов и церковной жизни, дела милосердия обнажают страсти человека, открывают, как мы относимся к ближнему. Недаром в Священном писании говорится о Страшном суде, где каждому будет задан вопрос: накормил ли ты голодного, посетил ли находящегося в больнице или тюрьме? Поэтому лучше не уповать только на эти организации и самому участвовать в помощи по мере сил.

Как Вы считаете, чем является в современных условиях дар милосердия и плод милосердной любви?

В каждом человеке есть замысел Божий, никто случайно не появился на свет, и наши качества случайно в нас не развились. В нашей жизни проявляет себя и наша свобода, и Божий дар, Божий промысел о каждом человеке. Слово «грех» означает «промах». Когда человек совершает что-то не так, как о нём задумал Бог, он направляет своё служение, свои силы, таланты «мимо цели», и дар свыше тогда не превращается в плод. Это и является грехом. Если же нам удалось установить взаимодействие с Богом, осознать замысел Божий о своём служении, то это может принести плод. И это принесёт радость нам самим, душевный мир и покой, чувство исполненного жизненного предназначения и радость окружающим людям, которые будут этими плодами пользоваться и тоже получать от Бога и свои дары, и вразумление.

Доктор Гааз говорил: «Сначала я христианин, потом уже врач». А что Вам помогает обретать силы, раскрывать свой дар?

Я не знаю, начал ли уже раскрывать свой дар, я все ещё пытаюсь понять, в чём он состоит. Я очень люблю свою работу, профессию – оториноларингологию, вижу именно в ней проявление своих талантов и даров. Конечно, я очень люблю и своё церковное служение. Священнослужение – особый дар, который ни с чем другим не сравнить. Ощущение этого дара присутствует постоянно, я им очень дорожу. В центре стоит служение священника, вера, христианство, т. к. все свои поступки ты анализируешь с духовной точки зрения. И в медицине тоже – всегда стараешься с молитвой совершать все действия, назначать лечение. Иногда рассеиваешься, забываешь, но потом с покаянием возвращаешься к этому. На первом месте стоит вера, потом – работа, но работа тоже пронизана верой. Думаю, что одно без другого уже невозможно.

Каким образом Вы пришли к тому, чтобы собирать сестричество, братство православных врачей, т. е. такое дружество, объединение людей? Что лежит в его основании?

У нас пока идёт поиск. Главное, на мой взгляд, – это общая молитва, общая служба – евхаристия. Я представляю, как это должно быть, но сил не хватает, времени не хватает воплотить это в жизнь. Поэтому сейчас я не очень удовлетворён тем, что у нас есть. У нас есть храм, проходят службы, хотя и не очень регулярно. Сёстры и братья ходят в свои приходские храмы, есть больничные храмы, где они тоже бывают. Такого, чтобы община была при храме, у неё был бы священник, было общение – богослужебное и внебогослужебное, пока организовать не удалось.

Каким должен быть человек, чтобы попасть к вам в сестричество?

Мы принимаем всех желающих попасть к нам. Сейчас нас больше 50 человек. Общая встреча после общего участия в литургии бывает у нас раз в месяц; кто-то чаще бывает на встречах, кто-то – реже. У каждого брата или сестры есть своё направление деятельности, и мы просим, чтобы он находил для этого как минимум два часа в неделю (обычно, конечно, получается больше). В час дня мы совершаем молитву о нашем братстве, сестричестве и о наших подопечных (каждый молится там, где в это время находится). Каждый ходит в свой храм, причащается, исповедуется по мере сил. Если появляется новый братчик, он может походить по разным местам нашего служения. На каждом месте есть координаторы, старшие братья и сёстры, они могут все показать и объяснить, и если человеку понравится, он может остаться. После этого координатор рекомендует его на обучение: пять месяцев на базе медицинского колледжа по специальности «младший медицинский персонал по уходу за больными». Три раза в неделю по вечерам там проходят занятия – параллельно изучаются основы медицинского ухода и предмет «Основы православного мировоззрения», где мы читаем Евангелие, разбираем службу, говорим о личной и общей молитве, рассматриваем основы православного вероучения, потому что у нас много людей крещёных, но не просвещённых, как говорил известный писатель. Общение, просвещение, развитие духовное продолжается и в последующее время. Мы пытаемся организовать малые группы, чтобы братчики сами между собой общались. Но пока что это не очень получается: если батюшка есть – народ собирается, а когда батюшки нет, находятся дела более важные.

Как должно жить церковное собрание, чтобы не было выгорания, чтобы люди не уходили и была нацеленность на служение в сестричестве, братстве милосердия?

Я считаю, что в основе должна лежать общая литургия, духовная общность собрания. Изначально мы приглашали людей воцерковленных. Но когда люди собрались, оказалось, что не все воцерковлены. Кто-то ещё не понимает, что происходит на службе, но потребность в любви, милосердии почувствовал. Мы пытаемся вместе разбираться, что значит воцерковленность, зачем мы ходим в церковь. Некоторые уже через служение милосердия воцерковились и поняли, что в центре жизни верующего человека лежит евхаристия, причастие, общение с Богом.

Иногда мы сами можем оттолкнуть кого-то, у нас есть личные нестроения. Но если мы объединены вокруг веры, вокруг причастия, то есть возможность покаяния, примирения, соединения в литургии, возможность обновить это единое общение через литургию. Поэтому очень важно, чтобы была общая молитва, общинная жизнь. Нужно к этому стремиться и вокруг этого всё строить.

Беседовала Ирина Гаврилина
Фотограф Ирина Лебедева

Протоиерей Алексий Борискин – клирик церкви свв. блгвв. кнн. Бориса и Глеба в Новгороде, председатель Новгородского общества (братства) православных врачей (создано в 2007 г.), руководитель сестричества во имя св. кн. Анны Новгородской (создано в 2011 г.).

Кифа № 1 (219), январь 2017 года