За что мы благодарим Бога

Слово духовного попечителя Преображенского братства священника Георгия Кочеткова после новогоднего молебна

 

Дорогие братья и сёстры!

Как всегда, мы с вами собираемся в этот вечер, чтобы вместе помолиться и подумать о том, что же нам делать дальше, как жить. И первое, что приходит в голову: надо благодарить за то, что Бог дал в течение всего прошедшего года. Потому что если у нас не будет благодарности, останется только уныние. К сожалению, мы очень часто встречаемся с таким унынием – именно потому, что у людей оскудевает благодарность. Они как бы не видят Божьего действия в сегодняшней, нынешней жизни. И если спросить многих людей: «Так что же произошло за прошедший год?», они прежде всего почему-то начинают думать о плохом.

Ну что ж, плохое всегда есть; что здесь нового, оригинального? Но за плохое не благодарят. Плохое напрягает, потому что нужно что-то делать, чтобы этого зла и греха было как можно меньше. Но в первую очередь мы с вами призваны приносить Богу благодарение от всего сердца, тем более, что ведь есть за что. Многие говорят: «Прошедший год был ужасным». Почему-то особенно прошедший год. А что, сто лет назад лучше было? Или в позапрошлом году? Мне кажется, это какой-то духовный сбой, который обязательно нужно преодолевать – так же, как преодолевать и нашу индивидуализированность, раздробленность, неумение жить вместе, понимать друг друга. Но как это сделать? Только силой Божьей. Обычными человеческими усилиями здесь много не сделаешь, далеко не уйдёшь, только до перекрёстка.

Время, история даны нам Господом не просто так. Мы с вами не язычники, чтобы думать, что всё время повторяется одно и то же, одно и то же, одно и то же. Мы не можем так ощущать нашу жизнь, потому что это в действительности не так. Нужно быть совсем слепым человеком, чтобы видеть только утраты. Да, были утраты в прошедшем году: и друзья, и старые сотрудники, и наши братья и сёстры уходили от нас к Господу. И это горько, хотя мы и верим, что Господь не даст им вечного тления. Но даже такие печальные события, как проводы нашего многолетнего друга Никиты Алексеевича Струве, отца Игнатия Пекштадта, дона Патрика де Лобье и многих, уж очень многих за один год, не могли быть только трагедией. Всякая христианская кончина – это всегда какой-то прорыв в запредельное, новое излияние благодати Святого Духа.

Были в этом году и печали, были какие-то напряжения, более того, может быть, они и постоянно происходят, даже каждый день – пусть это так! Но ведь не только же это происходит в нашей жизни. В ней значительно больше светлого, радостного, укрепляющего нас в вере, надежде и любви. И если они есть в нашей жизни, то разве за них мы не должны благодарить? Разве у нас можно украсть радость нашей христианской жизни? Как мы все хорошо знаем, радовались даже мученики, которым приходилось явно нести свой крест со всеми его страданиями. Да, каждому приходится нести свой крест, и без этого невозможно. Но сила-то Божья в немощи совершается, и унывать, и расслабляться, и опускать руки и нос мы никак не можем даже просто пред лицом Божьим, уж не говоря про людей.

Итак, за что же мы благодарим Бога?

Мы весь год радовались многочисленным событиям нашей институтской и братской жизни, не только нашей постоянной работе. Учёба, духовное познание всегда даёт радость и учителям, и студентам – это понятно, – и радость эта велика. Но особенно бывает радостно, когда вдруг находишь общий язык с теми, с кем его найти, казалось бы, трудно. У нас уже три года проходят семинары, которые мы немного в шутку, немного всерьёз называем «Физики и клирики». На них собираются некоторые специалисты мирового уровня в космологической сфере. И это важно, потому что мы с вами призваны познавать мир – и тайны жизни, и тайны человека, и здесь нельзя только вариться в собственном соку или повторять одни и те же мифологемы. Так что мы за это благодарим Бога.

Я хочу вспомнить и прошедшую в начале 2016 года в Москве премьеру фильма «Братство», повторившуюся потом в Петербурге, Воронеже, Архангельске, Екатеринбурге, Твери и других городах, – премьеру, часто сопровождавшуюся обсуждением, в том числе с духовенством. Помните, за год до этого мы сделали фильм, посвящённый Александро-Невскому братству, который был показан в целом ряде городов нашей страны? Иногда церковная власть даже считала нужным приглашать на это событие всех клириков митрополии – прежде всего для дискуссии, для того, чтобы поговорить о том, что братство – это что-то не очень простое и не сразу-таки приемлемое. Но разговор, разворачивавшийся в таких условиях, скажем, в Воронеже, привёл к тому, что миряне, которые не были ангажированы, говорили священникам: «А почему у нас на приходах этого нет?» Этот итог был совершенно неожиданным и для нас, и, я думаю, для кого-то из тех, кто организовывал эти встречи.

* * *

Говоря о братской жизни, мы не можем не вспомнить то, о чём нельзя забыть ни на один день: мы вступаем в 2017 год. Для кого-то в мире это, может быть, ничего не значит, но для нас имеет огромное значение. И мы прекрасно понимаем, что подвести итоги столетия совершенно необходимо. Ведь это ещё не сделано в должной мере ни в нашей стране, ни за рубежом – нигде, хотя многие люди уже над этим потрудились, да и как же иначе? Но всё-таки само собою, изнутри человеческого веления, внутренней потребности раскрывается то действие, которое связано с покаянием, даже с национальным покаянием за преступления советского режима. И не случайно 30 октября на Молитву памяти пришло огромное количество людей. Она прошла в Москве и ещё в 27 городах, в том числе и, как никогда прежде, за рубежом – и во Франции, и в Америке, и в Канаде, и в Германии, и в Латвии. Это очень важно, ведь даже в Париже, в этом центре русской эмиграции, такого никогда не было. А ведь эта молитва людей объединяет, заставляет их не просто уныло оборачиваться в прошлое, а с надеждой смотреть в будущее. И в этот же день в Центральном доме архитектора в Москве мы молились о России, вспоминая исторические молитвы разных веков, начиная с XVII, и принося современные молитвы, которые рождаются сами собой и не могут не рождаться. Это очень важно. И мы не нашли людей, которые были бы потом в принципе против этого, если не считать некоторых совершенно заказных выступлений с очевидной для всех идеологической подоплёкой.

Мы, конечно, благодарим за это Господа и очень надеемся, что весь следующий год мы о таких вещах не забудем и будем продолжать разные встречи, циклы бесед, лекций, каких-то осмыслений, дискуссий, не забывая и о самом покаянии. И покаянии не индивидуальном только, а всё-таки в христианской, и даже ещё общебиблейской традиции покаянии всего народа – и церковного, и всего нашего многострадального народа, прежде всего русского народа, более всех пострадавшего за прошедшее столетие.

* * *

Я думаю, вы все помните прошедший в августе второй фестиваль «Преображенские встречи». Слава Богу, мы имели возможность послужить, как и в прошлом году, Литургию в храме Христа Спасителя. И все братчики могли причаститься, сколько бы тысяч их ни было. Надеемся, что это превратится в церковную традицию. И назывался наш фестиваль в прошедшем году замечательно: «Имеющие надежду». Это тоже оказалось плодотворным попаданием в точку, мы даже решили сохранить это название и на будущее.

В этом году проходил наш первый небольшой молодёжный фестиваль, организованный «Молодёжным кругом»; он собрал 130 человек. Я считаю, что для начала это замечательно. Тем более что было и воодушевление, и вдохновение. И за это мы с вами тоже можем благодарить Бога, даже те, кто совсем и не участвовал в этом.

И братство, и институт проводили разные конференции, семинары, выставки. И здесь, конечно, хочется прежде всего вспомнить мартовскую конференцию, посвящённую дружеским кругам как основе соборности и солидарности в России, и майскую конференцию по катехизации, уже седьмую. Мы закончили этот цикл, посвящённый святоотеческой традиции катехизации, и со следующего года начнём цикл экклезиологический: эти темы естественно вытекают одна из другой.

Мы проводили выставки, конференции, писали статьи, проводили семинары в связи со 125-летием матери Марии (Скобцовой). И это оказалось очень плодотворным. Вспоминали мы в этом году и отца Виталия Борового в связи со столетием со дня его рождения.

Мы делали что-то и в очень далёких краях (например, проводили выставку «Не должно вам быть (Non liсet vos esse)» в Средней Азии – в Ташкенте и во всём Узбекистане) и совсем рядом, около Братского дома в Истринском районе (там мы проводили детские праздники для жителей посёлка, проект «Лето в парке», делали и многое другое).

Слава Богу, что мы традиционно проводили наши соборы, 27-й Преображенский и 17-й Сретенский. Это замечательно, потому что, казалось бы, цифры уже какие-то космические, кажется, даже съездов КПСС было меньше. Но наши соборы – это вещи другого порядка.

* * *

Были поводы для поддержки движения к общехристианскому единству. Здесь хотелось бы вспомнить и мои выступления в связи с встречей патриарха Кирилла с папой Римским на Кубе, и многочисленные встречи, в которых участвовали члены братства. Это и конгресс движения АКЛИ в Милане, и съезд движения «Вместе за Европу» в Мюнхене, и семинар «Диалог и молитва» в Освенциме, и конференция в Бозе, и встреча, посвящённая столетию со дня смерти Шарля де Фуко, и проходившая в монастыре Сан-Сальвадоре презентация совместного издания о наших духовных учителях, посвящённая Джузеппе Ланцатти и матери Марии (Скобцовой)... Хотя, несомненно, здесь надо думать уже о каких-то новых идеях, новых формах. Нельзя просто механически воспроизводить то, что было найдено в XX веке. Я, конечно, имею в виду внешние формы, потому что само по себе христианское единство – заповедь Божья. А заповеди мы просто должны исполнять.

* * *

Мне приходилось выступать в связи с Всеправославным собором на Крите и высказать убеждение в том, что эпоха вселенских соборов закончилась. Я думаю, то, как прошёл Всеправославный собор, подтвердило именно эту идею. Что касается участия братства в укреплении внутриправославных связей, можно вспомнить участие наших братчиков в фестивале Синдесмоса, в молодёжном лагере православного братства «Воинство Господне» в Румынии, в лагере РСХД во Франции.

Кроме того, летом прошли тридцать три братских собора с детьми. Это, конечно, замечательно. И главное, что они прошли не просто как некое облегчённое приятственное времяпрепровождение, а всё-таки как-то лучше. И подростковый лагерь на тему «Русский народ и русский человек» собрал 140 человек.

Были такие приятные вещи, как, скажем, докторская защита нынешнего нашего учёного секретаря Юлии Валентиновны Балакшиной, которую я рад здесь видеть и приветствовать.

Ну, может быть, на этом я и остановлюсь, хотя перечислил только то, что всем более или менее известно и звучит наиболее вдохновляюще. Но этот замечательный год запомнится. И я уверен, что мы будем встречать наступающий год с радостным сердцем, хотя он и не обещает никаких розовых картин и впечатлений. И тем не менее сила Божья действительно совершается в немощи: «Когда я немощен, тогда силён» – как прекрасно это выразил апостол Павел. Поэтому, дорогие братья и сёстры, будем с вами дальше служить Богу и Церкви по любви к Господу и ближним. Да, у нас получается не всё и не всегда, и все мы много согрешаем. И всё-таки все наши согрешения прощаются по ходатайству Господа нашего Иисуса Христа и Святого Духа пред Отцом Небесным. Главное, чтобы мы не оказывались вне действия благодати Божьей, ведь иначе это ходатайство может остаться без действия. Вот это важно для нас. Но чтобы этого не произошло, надо быть и жить вместе, надо устанавливать человеческие связи по принципу любви, свободы и истины, и правды, коль мы живём на земле. И тогда Господь будет с нами. А мы надеемся всегда быть с Богом.

Аминь.

Комментрий

Деятельность Преображенского братства так разнообразна и масштабна, во многих епархиях она осуществляется в плодотворном взаимодействии с местными епархиальными отделами, приходами. Почему же в некоторых местах до сих пор можно слышать нападки на братство и на братчиков, а на одном из приходов Русской православной церкви их вообще отказываются причащать?

Председатель Преображенского братства Дмитрий Гасак:

Так уж случилось, что жизнь Преображенского братства напрямую связана с насущными задачами, стоящими перед нашей церковью начиная с позднесоветских времен, а затем и в 1990-е и 2000-е годы.

Сегодня церковь стремится быть активной в разных сферах жизни. Растёт количество приходских храмов и монастырей. Но главные трудности на путях возрождения церкви мы встречаем не здесь. Жизнь Православной Российской церкви в конце XIX – начале XX века не сводилась к храмовому культу и выглядела более многообразно, и в ранний советский период патриарх Тихон не случайно инициировал создание братств и церковных союзов, преследуя цель сохранения христианских начал, евангельских принципов жизни не только среди клира, но и среди мирян. Патриарх думал о сохранении церкви как народа Божьего, как стада Христова. Разумеется, коммунистическая власть все эти начинания церковного народа методично подавила, многие братчики были расстреляны и сосланы. И если после 1943 года незначительная часть храмов была возвращена церкви, а часть иерархии освобождена из лагерей и восстановлена в служении, то братские отношения между верующими жёстко преследовались весь советский период.

Поэтому и сейчас самым острым вопросом является собственно возрождение жизни церковного народа, его собирание, просвещение, т. е. возрождение церкви как собрания православных христиан, где Божья правда, доверие и братская любовь в Христовой свободе были бы реальностью.

Очень многое здесь было разрушено в советское время, а многие начатки церковной жизни были погублены и в постсоветское время, в период 1990-х – 2000-х. Кто это делал и с какой целью? Конечно, антицерковные силы, действовавшие до 1000-летия Крещения Руси, никуда не растворились и продолжают действовать, сея в обществе и в церкви разделение, провоцируя недоверие людей друг к другу. Достаточно вспомнить, что многие СМИ – от ультралиберальных до ультраконсервативных – намеренно создают негативный образ церковнослужителей, от патриарха до простого священника, а любое проявление свободы в самой церкви, в чем бы оно ни выражалось – в проповеди Евангелия, в молитве, в общении и служении – часто вызывает недоверие и агрессию. Голос же добросовестных служителей почти не звучит, так как в обществе не хотят «пиарить РПЦ».

И отвечая на Ваш вопрос, приходится признать, что все претензии, потоки клеветы, заполнившие интернет, и прямые гонения на братство вызваны и прямыми действиями антицерковных сил, и тем, что братская жизнь, гонимая в течение многих десятилетий, воспринимается теперь как нечто непривычное, отличное от видимого образа Русской православной церкви позднесоветского времени. Невидимая же жизнь той же самой церкви, явленная в опыте новомучеников и исповедников (многие из которых были членами и устроителями общин и братств), ныне остаётся скрытой для многих за стилизованными житиями и формальным почитанием самых близких к нам по времени святых.

Разумеется, мы, члены Преображенского братства, как и все люди, много согрешаем. Будь это не так, мы могли бы жить лучше, с большим вдохновением и большими плодами. Но приписываемые братству сектантство, неуважение к иерархии, стремление созидать «на иной платформе», модернизм и еще Бог знает что – неправда, и с этим мы не можем согласиться. Иногда говорят, что мы ищем только своё, только интересное для нас. Это не так. Правда, мы глубоко убеждены, что без последовательной и полной катехизации воцерковление современного человека невозможно. Но кто из серьезных пастырей в этом не убеждён? Не об этом ли говорит и наш патриарх? Также мы считаем, что невозможна церковная жизнь без общинного и братского начала в духе Христовой любви. Об этом мы говорим всегда и везде, как говорили об этом и многие люди в начале ХХ века. Это слишком важный вопрос, чтобы о нем молчать. Но это как раз не «своё», это то, что касается всей церкви, всех её членов без исключения.

Кифа № 1 (219), январь 2017 года