«Да будет наша Русь светом мира и солью земли»

Как священнослужители и миряне молились о нашей стране в разные эпохи ее истории

 

Отче наш Всемилостивый!
Россиюшку Твою многострадальную
не покинь в ошеломлении нынешнем,
в ее израненности, обнищании
и в смутности духа.
Господи Вседержитель!

Не дай ей, не дай пресечься:
не стать больше быть.
Сколько прямодушных сердец
и сколько талантов
Ты поселил в русских людях.
Не дай им загинуть, погрузиться во тьму, –
не послуживши во имя Твое!
Из глубин Беды –
вызволи народ Свой неукладный.
А.И. Солженицын

Когда речь заходит о патриотизме, то чаще всего можно услышать отражение двух крайних, диаметральных позиций. Или «мы отвратительны, мы вечные рабы» (причем стоит учитывать, что «исторические обоснования» этой позиции – вовсе не изобретение новейшего времени; не так давно я видела репринт брошюрки конца XIX века, изображавшей русскую историю именно таким образом – чем дело кончилось, мы хорошо помним), или «мы лучше, глубже, прекраснее всех» (наиболее ярким примером этого подхода был один из центральных залов выставки «Православная Русь. Моя история: от великих потрясений к великой победе», весь заполненный цитатами о том, какие мы замечательные).

Христианским ни тот, ни другой подход назвать нельзя. «Я по природе, по задаткам своим больший грешник, чем другие» – совершенно ложный посыл, приводящий не к покаянию, а к унынию и отчаянию. В такое уныние и отчаяние может впасть и целый народ, поверивший, что он онтологически хуже других. О том же, к чему приводит ложное самомнение, да и вообще всякое самомнение, наверное, можно и не говорить.

Мы уже говорили в «Кифе» о патриотизме подлинном и мнимом, и встреча, о которой мне хотелось бы рассказать, невольно встает в этот ряд.

Священномученик Ермоген (1530–1612)

Встреча

«Ты видишь, Господи, немощь нашу и скорбь душевную, знаешь растление умов и сердец наших, оскудение веры, отступление от заповедей Твоих, умножение нестроений семейных, разъединения и раздоры церковные, Ты видишь наши печали и скорби, происходящие от болезней, голода, наводнений, пожаров и междоусобной брани. Но, Премилостивый и Человеколюбивый Господи, вразуми, наставь и помилуй нас, недостойных. Исправь нашу греховную жизнь, положи конец разделениям и нестроениям, собери расточенных, соедини рассеянных, подай мир и благоденствие стране нашей...»

Это слова из молитвы священномученика Ермогена, патриарха Московского и всея Руси. В том разговоре, который состоялся во время «Преображенских встреч» на заключительной части фестивальной площадки «Литургическая жизнь Церкви», эту и другие молитвы о России внимательно читали, а потом обсуждали, стремясь ответить на те вопросы, которые встают перед нами сегодня. Главным из них был вопрос – как нам молиться о своей стране.

Причины бедствий

Молитвы, которые мы читали, принадлежат к разным историческим эпохам. Но большинство из них были написаны или незадолго до Русской катастрофы 1917 года, или в советское время. Сейчас, когда приближается год 2017, невозможно не думать о причинах произошедшего сто лет назад. Историки, писатели, публицисты, философы – многие искали ответа на этот вопрос (мы не учитываем здесь, конечно, тех, кто никогда об этом не задумывался и считает, что у нас все всегда было отлично). Но самый главный ответ звучит в молитвах – и в тех, которые написаны еще в начале XX века и говорят о произошедшем лишь пророчески, и особенно в тех, которые написаны уже после (а в каком-то смысле во время) катастрофы – это слова святителя Тихона, патриарха Московского: «...мы отступили от Тебя, Владыка, и заповедей Твоих не сохранили, и не сотворили дел, которые Ты заповедал нам. Потому и поразил Ты нас нестроением, и предал нас на попрание врагам нашим, и мы умалены более всех народов, и стали притчей и поношением у соседей наших».

Еще более определенно через несколько десятилетий, уже после Великой Отечественной войны, говорит о том же священноисповедник Афанасий (Сахаров): «Мы согрешили, беззаконствовали, неправдой жили пред Тобою, Господи Боже наш; не сохранили заповедей Твоих, не соблюдали повелений Твоих, но возжелали ходить по воле сердец наших. Не сохранили мы первой любви к Тебе, Жениху душ наших, нашему Владыке и Благодетелю, к Матери нашей Церкви Православной и Ее уставам, к Отечеству нашему, Святой Руси, и его святыням, к памяти отцов наших и благочестивым обычаям и заветам предков».

Святитель Тихон (1865–1925)

Что это значит для каждого из нас сегодня? Совершилось ли то покаяние, к которому призывают эти молитвы и каждого человека, и весь народ? В начале 1990-х казалось, что это покаяние совсем близко, что мы становимся на дорогу, ведущую к храму, что преступления, продолжавшиеся десятилетиями и наконец ставшие известными всем, вызывают ужас и оторопь, и мы все поняли, что именно нарушение завета любви к Богу и человеку – причина бед России (не об этом ли пророчески говорил Николай Неплюев: «Господи, прости Россию за великие преступления поругания святой правды Твоей, отвержения верховного завета любви...»)

Но все-таки чего-то не хватило, что-то главное не произошло.

Исполнение молитвы

Та встреча, о которой я рассказываю, и которая была лишь частью многообразной мозаики «Преображенских встреч», проходила так, чтобы каждый из нас смог сказать свое слово. Мы разделились на шесть небольших групп, где-то по 15 человек в каждой, и вместе размышляли над словами одной из выбранных заранее молитв. Нашей группе досталась самая длинная, трехстраничная молитва святителя Афанасия (Сахарова), и сначала мы минут десять сосредоточенно читали ее. Каждого задело что-то свое. Кто-то говорил о покаянии, о том, что сам лично кается за то, что происходило в советское время – потому что жил в те годы и ничего не делал, чтобы исправить. Кто-то – об отсвете небесного отечества в отечестве земном. А я думала больше всего о том, почему такие удивительные молитвы, с которыми наши несоизмеримы ни по силе, ни по внутреннему содержанию, не исполняются тотчас же? Да, конечно, тот «утилитарный» языческий подход к молитве (помолился – получил блага), который так распространен сегодня, имеет мало общего с христианской верой. Мы хорошо знаем, что наши горячие и искренние молитвы могут остаться неисполненными, и этому есть множество объяснений. Но ни одно из них не хочется прикладывать к молитве свт. Афанасия: ведь в ней не просится ничего «своего»! «Что-то исполнилось, пусть и через десятилетия» – ответили мне все остальные.

Да, конечно, во многом из того, что случилось за последние двадцать пять лет, трудно не увидеть осуществления каких-то прошений этой молитвы. Сердце переворачивается, когда читаешь слова, написанные не больше семидесяти лет назад: «Сохрани священный Кремль Московский и в нем матерь церквей русских – собор Успения Богоматери и все уцелевшие еще (курсив мой – АКол) храмы, обители и святыни. Возврати их верным людям и помоги восстановить в прежнем благолепии, дабы ими по-прежнему украшалась святорусская земля, дабы к ним припадающие принимали благодать, освящение, умножение радостей, облегчение скорбей...»

Но что-то пока что так и не исполнилось. Вряд ли мы можем с чистым сердцем поверить, что сегодня мы видим осуществление прошения: «По молитвам святых очисти, Господи, Русскую землю от нечестия, безбожия, разврата. По молитвам святых очисти, Господи, русских людей от всех злых привычек, усвоенных ими во дни отступления от веры, и да украшаются они верой, благочестием, смирением, терпением и прочими христианскими добродетелями...» Можно вспомнить и слова свт. Тихона «...прогони от нас зависть и распри, убийства и пьянство, раздоры и соблазны, попали в сердцах наших всякую нечистоту, вражду и злобу, дабы мы все снова возлюбили друг друга и едиными пребывали в Тебе, Господе и Владыке нашем, как Ты повелел и заповедал нам» или Николая Неплюева: «Да будет хлеб насущный, телесный и духовный, для всех без изъятия. Да будет мир и любовь между всеми нами, и да будут бессильны козни врагов, внутренних и внешних, злых сеятелей плевел на ниве Твоей, писанием, словом или делом вносящих шаткость в умы, горечь в сердца, соблазн, раздор и всякую скверну в жизнь».

Нам остается с надеждой присоединиться к этим молитвам, добавив к ним и свои прошения...

Святой праведный Иоанн Кронштадтский (1829–1909)

Молитва о врагах

Приближается столетие начала страшных событий, изменивших судьбу России и всего мира. А если мерить не столетиями, а днями, то вновь приближается скорбная дата – День памяти жертв политических репрессий, и снова в разных городах нашей страны люди выйдут читать с молитвой бесконечные списки расстрелянных и замученных. И проще всего перед лицом этого неизмеримого зла возненавидеть тех, кто это сделал, кто так или иначе участвовал в страшных делах тьмы, проклясть их. Или, наоборот, «по-христиански» сказать: давайте не будем разбираться; все одинаково хороши, на всех есть доля вины, что теперь делить всех на правых и виноватых?

Но этот выбор («или» – «или»), как всегда, от лукавого. О том, как действительно по-христиански, без всяких кавычек, относиться к врагам, говорят нам молитвы – прежде всего те, которые написаны в годы гонений. Вот что говорит о гонителях свт. Афанасий: «Не прогневайся до конца, Творец и Создатель всех, не желающий смерти грешников, но ожидающий их обращения и покаяния, и на братьев наших, которые по неведению, по наущению или по злобе враждуют на Тебя, хулят превеликое имя Твое, в кощунство обращают святейшие предметы веры. Ибо и они – творение Твое. Потому и их, как дело рук Твоих, не презри, но одних скорбями и наказаниями, других милостями и благодеяниями, иных же чудесными знамениями к Себе призови и делателями искусными заповедей Твоих покажи». Ему вторит сщмч. Николай Сильвинский, чью молитву часто читают во время молитвенного чтения имен репрессированных: «О распинающих Тебя, милостивый, милосердный Господи, и о врагах рабам Твоим молиться повелеваешь: так ненавидящих и обижающих нас прости, не воздай им, Господи, по делам их и по лукавству начинаний их, ибо не ведают, что творят, но к братолюбной и добродетельной жизни наставь их, дабы обратились к Тебе, своему Владыке, и вместе с сынами Церкви прославили Тебя, Единого в Троице прославляемого Бога».

Николай Неплюев (1851–1908)

На что мы надеемся?

Мы читали слова, написанные еще до 1917 года: «Отец наш Небесный! Да святится Имя Твое в России! Да придет царствие Твое в России! Да будет воля Твоя в России! « (молитва св. прав. Иоанна Кронштадтского), «Пошли, Господи, деятелей добрых на российскую ниву Твою. Да огласят они ее словом Правды Твоей, да просветят ее примером жизни по вере. Пошли, Господи, народу российскому чуткость сердца, да разумеет он святые речи избранников Твоих. Да разумеет он святую волю Твою и неизменно и с радостью творит ее, да будет Русь воистину свята, да соединится она единомысленно и единодушно в одно великое Братство Христово, мыслью, словом и делом верное Богу и Христу Его. Да будет наша Русь светом мира и солью земли, да видят все народы пример доброй христианской жизни и прославят Отца нашего Небесного. Господи, Владыка мира, посети отчизну нашу благодатью Своею, да облечется она святостью, как ризою, и да будут сыны ее в смирении своем достойны одежды брачной, в которой надлежит войти в чертоги Царства Твоего. Дай, Господи, России пройти путь покаяния и осознания в смирении; дай, Господи, ей преображения!» (молитва Николая Неплюева) и думали о том, чего мы хотим, чего просим сегодня для своего земного отечества.

Святитель Афанасий (Сахаров) просил: «Даруй нам утешение всегда видеть Отечество наше во всей славе, силе и величии. Даруй нам утешение всегда видеть в Отечестве нашем Церковь Православную возвеличенную и прославленную, как во дни отцов наших.

Даруй нам утешение всегда свободно и беспрепятственно ходить в храмы Твои поклоняться святыням нашим, услаждаться красотой церковной, укрепляться таинствами веры, утолять наш духовный голод. Даруй нам утешение вскоре увидеть братьев наших, от веры отпавших, вновь к Тебе возвратившимися и вместе с нами во дворах Твоих славословящими Тебя».

Храмы открыты, но исполнились ли остальные прошения? И в чем та сила и слава, о которой говорит нам молитва? Это вопрос к нам, живущим сегодня...

Александра Колымагина

Кифа № 12 (214), сентябрь 2016 года