Зачем нужно христианство

Фрагменты миссионерской Открытой встречи

На миссионерской Открытой встрече. Ноябрь 2015 года

 

Священник Георгий Кочетков: В прошлый раз¹ мы с вами говорили о нашей жизни и вообще о жизни человека, который живет в современном мире со всеми его обстоятельствами, внутренними и внешними. Говорили и о том, что очень много тупиковых ситуаций, трудных ситуаций, иногда слишком пессимистических – но все-таки совершенно ясно, что человек не может жить без надежды, без веры, без того, чтобы найти достойный выход из любого, даже самого неприятного положения. Мы говорили о том, что для этого нужны усилия. Мы их назвали прорывом, потому что прорыв – это выход за пределы обыденности, за пределы обычной нашей жизни.

Такие прорывы есть. И в прошлый раз мне лично было очень интересно слушать те свидетельства, которые прозвучали здесь. Люди просто рассказывали о себе, рассказывали о своей внутренней жизни, о том, как они эти прорывы осуществляли. И это действительно интересно, потому что это звучало живо, по-настоящему, без всякой идеологии, без всякой фальши.

В наших встречах повторений не будет, мы будем все время идти вперед. В прошлый раз мы говорили о христианстве очень немного. Да, какие-то важные вещи прозвучали, но тем не менее я не думаю, что этого достаточно. Поэтому сегодня мы будем говорить не вообще о жизни современных людей, которые живут, выживают и стараются это делать достойно, но именно о христианстве в контексте современной жизни.

Я заранее, как и в прошлый раз, скажу вам о том, как я планирую проводить эту встречу, чтобы вы могли как-то сориентироваться и подготовиться. Сегодня вторая встреча из трех. Так вот, примерно час с небольшим мы поговорим с вами о христианстве, каким вы его себе представляете. Мне кажется, было бы очень интересно, если бы мы все еще друг другу рассказали и о том, каким мы христианство хотели бы видеть – вот мы, простые люди, не патриархи, даже не епископы, хоть некоторые и священники. На этом напряжении двух полюсов – что мы думаем о христианстве и чего мы хотели бы – я думаю, может возникнуть очень интересный диалог. Заранее предупреждаю, что вы можете быть абсолютно открытыми. Если вам хочется сказать искренне что-то критическое, пожалуйста, говорите. Здесь никто обижаться ни на что не будет. Даже если кто-то будет ошибаться, ничего страшного, все люди в чем-то ошибаются.

Итак, в первой половине встречи мы будем диалогизировать. А во второй вы зададите вопросы уже непосредственно мне и моим помощникам.

Я не хотел бы, чтобы вся наша встреча в этот раз проходила только в вопросно-ответной форме. Может быть, это будет более уместно в следующий раз, поживем – увидим. Но хотя бы половину времени посвятить этому, я думаю, будет интересно. Чтобы вы не только что-то говорили, но могли что-то узнать или же «сверить часы», как-то согласоваться. В прошлый раз к концу нашей встречи сложилась очень живая и теплая атмосфера. И я очень надеюсь, что такой же открытой, живой и теплой она будет и сегодня.

Мы живем в Москве, в очень специфическом, но христианском, культурном, духовном, интеллектуальном, жизненном, даже житейском ареале. Люди так или иначе сталкиваются и с церковью, и с христианством.

Многие читают Священное Писание, какие-то его интерпретации, что-то слушают, что-то видят и имеют какие-то свои суждения. Еще раз призываю вас не стесняться, не бояться любых суждений, при условии, что мы будем уважительны друг к другу, понимая, что здесь самые разные люди – и уже верующие, и неверующие, православные и не православные. Что, наверное, и интересно. Пожалуйста, давайте попробуем найти общий язык. Кто бы хотел начать?

Первый участник встречи: Каким я себе представляю христианство?

Это, конечно же, соблюдение канонов христианства, Десяти заповедей – по мере возможности для меня. И если у меня не получается с какой-то заповедью справиться, то у меня есть Бог, есть человек, который поможет мне, какой-то духовник, который наставит. Я не являюсь священнослужителем. Я – обычный гражданин Российской Федерации. Но для меня приемлемо жить без греха. То есть я не употребляю алкоголь, не курю никакие сигареты. Если я не в браке, для меня нет никаких внебрачных отношений. Все, что соответствует Десяти заповедям. Для меня, в принципе, понятны эти истины, которые можно черпать в Библии. Каким я вижу христианство? Для меня это ежедневная жизнь в этом всем. И каким бы я хотел его видеть? Я бы хотел его видеть не так, как я его увидел, в тридцать лет (мне сегодня сорок), а я хотел бы его увидеть еще в год, два, три, в своей семье, в детском садике, в школе. Чтобы я был знаком с этой информацией, и для меня не были бы некоторые вещи шоком. Чтобы до меня это доносили с самого детства. Вот таким я его хотел бы видеть.

О. Георгий: Я тоже буду честным и откровенным, как и Вы. Мне кажется, что Вы мало сказали о христианстве. Вы сказали о Десяти заповедях, о том, что надо жить по ним. Говоря по-простому, переводя это на общеупотребимый язык – по правде и справедливости. Ведь что такое заповедь? Это норма правды и справедливости. (Голос из зала: «И совести».) Совесть тоже говорит об этом, правильно. А чем это не голос Божий? Да, он звучит внутри нас, спасибо за расширение. Но в первом выступлении мы слышали о заповедях, и имелись в виду Десять заповедей. А это еще не совсем христианство, это все-таки дохристианское время – Ветхий Завет. Заповедь – дело великое. Кто же поставит их под сомнение? (Я имею в виду не все шестьсот с лишним заповедей Ветхого Завета, а именно Десять заповедей). Ни одна из них не устарела, и слава Богу. И для нас это важное свидетельство. Если проходят тысячелетия, а заповеди не устаревают, это говорит, что в этих заповедях действительно присутствует правда и истина. Формы меняются, культуры меняются, история меняется, люди меняются, все меняется, а смысл и дух заповеди не меняется. Да, он претерпел однажды некоторое изменение в связи с пришествием Христа. Христос здесь поменял что-то важное. Но Он не отменил Десять заповедей. Не было такого, и не могло быть. Так что то, что Вы говорите, важно, потому что для нас очень важно знать, что значит жить по правде, по справедливости, по-Божески. И я думаю, что даже если здесь есть совсем полные атеисты, это все равно для них не пустые слова. Всякий человек стремится к правде, он хочет жить по-человечески. Он может не сказать «я хочу жить по-Божески», хотя и это тоже слова, которые имеют смысл не только для верующих людей. «Живи по-Божески, говори по-Божески, поступай по-Божески» – согласитесь, это можно сказать любому человеку, не спрашивая его о том, верующий он или неверующий, и какой он верующий. Но для нас очень важно то, что жить по-Божески и значит жить по-человечески. А жить по-человечески, то есть достойно, и значит жить по-Божески. Ну, и по совести тоже. Тут, мне кажется, мы с вами нашли общий язык.

Второй участник встречи: Для меня христианская жизнь – это главные слова Христа, когда Он сказал: «Люби Бога и люби ближнего своего». Когда ты любишь только человека, не любя Бога, ничего не получится. И когда ты любишь только Бога и не любишь человека, тоже ничего не получается. Если человек это понял, если он это воспринял сердцем своим, то тогда у него получится жить по-христиански, и это есть христианская жизнь, и это есть Путь, истинный Путь.

О. Георгий: Было бы прекрасно, если бы мы все уже жили по любви к Богу и ближнему, то есть полностью исполнили бы эти заповеди, которые Христос, хотя и цитирует опять же из Ветхого завета, но цитирует уже в новом контексте, наполняет их новым содержанием. Само понятие любви у Христа обретает новые обертоны, новый смысл. Он берет древние заповеди и ставит их еще и в какой-то новый, совершенно удивительный, какой-то фантастический, с точки зрения немыслимости для ветхозаветного сознания, контекст.

Я очень надеюсь, что мы все можем согласиться с тем, что если бы мы жили по любви к ближнему – не просто к близким, то есть к родным и друзьям, а к ближним, ко всем, с кем мы лицом к лицу встречаемся, даже если это совсем незнакомые люди – так вот, если бы мы эту презумпцию любви могли предъявить каждому, даже тому, кто нас не любит (а такие люди всегда найдутся, кто же не знает), то это уже было бы очень много. Но Вы совершенно правы – только любить Бога, не любя ближнего, или наоборот, любить ближнего, не любя Бога, недостаточно в принципе, нельзя оторвать одно от другого. Поэтому эту заповедь так и называют – двуединой. Правда, между ее сторонами существует завуалированная вертикаль. Все-таки первая заповедь – возлюби Бога всем сердцем, и всем помышлением, и всей крепостью: всей своей жизнью, всеми своими силами. А вторая, подобная ей: возлюби ближнего, как самого себя. То есть не исключая и самого себя из этого ряда любви, и это не будет эгоизмом. Эгоизм – это когда ты только себя любишь и без Бога, и без ближнего. А если ты любишь ближних, как себя, то ничего предосудительного, уверяю вас, в этом нет. Мы иногда боимся любить себя, а иногда почему-то боимся любить ближних. И еще чаще боимся любить Бога. Я как раз на днях об этом думал и пытался найти ответ на вопрос, почему людям трудно любить Бога. Кажется, это самое простое, о чем говорит заповедь: просто полюби Бога, который Сам есть Любовь. Что здесь трудного? В чем проблема? Почему многие современные люди готовы идти на что угодно, только не на это? Это один из вопросов. Я для себя только констатировал то, что это так и есть: современные люди не понимают, что значит любить Бога. Тогда у меня возникает следующий вопрос: во-первых, почему, а во-вторых – понимают ли они тогда, что значит любить ближнего? Имея в виду как раз то, что эти вещи неразрывны. Если я не понимаю, что значит любить Бога, то может быть, я и не понимаю, что значит любить ближнего, а поэтому часто и не люблю ближнего. В лучшем случае люблю близких своих, и то – сколько хочу и как хочу. Сегодня близкий, а завтра уже и не близкий, сегодня – молодая семья, завтра – мы развелись, сегодня – мы друзья, а завтра – ненавидим друг друга...

Третий участник встречи: Про Десять заповедей понятно все, а почему Заповеди блаженства не освещаются так ярко христианством? Потому что их понять обычный человек тоже не сможет, даже читая Библию. И второй вопрос. Хотелось бы, чтобы христианство больше давало человеку понять, как приобрести Святой Дух, Который помогал бы ему справляться со своей греховной массой или телом.

О. Георгий: Сначала о блаженствах Евангельских.

Все, кто читал Евангелие от Матфея, помнят, что прямо в начале этой книги, в Нагорной проповеди Христа, есть знаменитые «Блаженства». «Блаженны нищие духом, блаженны плачущие, блаженны алчущие и жаждущие правды, скорбящие... блаженны вы, когда вас будут поносить и гнать, и всячески неправедно злословить из-за Меня». Конечно, Блаженства менее известны, чем заповеди Моисея, хотя они поются каждый день в храме. Они поются по-церковнославянски, но не то чтобы совсем непонятно; многое понятно. И хотя их поют каждый день, почему-то это усваивается хуже. Может быть, потому, что это сложнее, здесь нет таких четких понятий. Одно дело «да не будет у тебя иных богов, кроме Меня, говорит Господь» или «не убей, не прелюбодействуй, не кради и не лжесвидетельствуй», а другое дело – «блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное». Да, здесь одни уравнения с множеством неизвестных. Это кто же такие – нищие духом? И что это за Царство Небесное, которое почему-то населяют только нищие духом? Совершенно непонятно. Для того, чтобы такие вещи понять, нужно, действительно, хорошо понимать Слово Христово. Многие люди ценят больше внешнюю силу и могущество, и знатность, и богатство. И чтобы понять, почему блаженны скорбящие, кроткие, то есть те, кто не всегда в чести среди людей, надо от Ветхого Завета пойти значительно дальше, к самому центру христианства. Так что, действительно, с Блаженствами непросто. И здесь уже на язык, повторяю, все не свалишь. Нельзя сказать, что это самый непонятный текст, пусть даже на церковнославянском, в том виде, в котором он каждый день поется на литургии в храмах.

Видимо, чтобы его воспринять, надо действительно иметь тот самый дар Духа Святого, о котором Вы говорите. Нужно уже иметь Любовь Христову. Ведь что такое Дух Христов? Это Его Любовь, крестная и воскресная. Нельзя себе представить Христа без Креста, без Распятия, как и без Воскресения. Нам порой трудно понять, что все это значит. Но все-таки мы пытаемся себе это представить. И, конечно, в этом есть своя тайна – это Тайна Любви, той самой Любви и Свободы, о которой мы уже не первый раз упоминаем. Если у человека есть дар Духа Святого, значит, у него есть эта Любовь, эта Свобода. А много ли мы знаем людей, которые живут Любовью и Свободой? Много ли мы знаем людей, которые живут даром Духа Святого? И как обрести этот дар, как познать тайну Любви Христовой, да еще не просто познать сердцем, но и жить этим Светом всю жизнь? Да еще в наших современных условиях, где все против этого? Пока поставим многоточие, Вы согласитесь?

Из вопросно-ответной части встречи

Вопрос. У меня дерзновенный вопрос. Мы знаем Десять заповедей, две заповеди о любви и заповеди Блаженства... Например, есть такая заповедь: «почитай отца и мать». Но почему в Библии нигде не сказано о том, что надо любить своих детей – кормить, одевать, поить, воспитывать, не сдавать в детдома? А сколько у нас таких случаев, когда дети-подростки брошены на произвол судьбы. В Библии это как-то упущено.

О. Георгий: Нет, это там не упущено, скажу Вам честно. Просто там об этом говорится как о том, что в нормальном случае свойственно всем людям, в том числе и язычникам. Любить своих близких – это свойственно просто всем, даже животным, потому что когда ты любишь своих – свою жену, своих детей, родителей – ты на самом деле любишь себя. Они в определенном смысле то же, что и ты. Ты без них – не совсем ты, согласитесь.

Нужно сказать, что один из первых шоков, который пережил античный мир, когда стало распространяться христианство, был связан как раз с этим. Давайте перенесемся с вами на две тысячи лет назад. Язычники в то время (рождаемость была большая, детей прокормить было трудно) выбрасывали новорожденных детей на помойку. Что сделали христиане? Они не только не выбрасывали своих детей на помойку, как все остальные, они еще и брали к себе, спасали чужих детей. Здесь ведь не нужно никаких специальных заповедей. Если есть хоть какая-то любовь в сердце человека, если она чуть-чуть шире, чем просто любовь к себе и к своему – к своему удовольствию, своим удобствам и выгодам, – то невозможно быть жестоким по отношению к другим людям, просто невозможно. А когда умирает вера, когда умирает любовь, то неизбежно возникает жестокость. Скажем, советская власть совсем не декларировала, что нужно быть жестоким к детям, к родным. Но она так жила, что жестокость стала естественным следствием того духа, который она насаждала. Вот и все.

Вопрос. Что это за состояние, когда у меня совсем нет вопросов? Я объясню сейчас, о чем я говорю. Вы уже говорили о том, что, если человек не просто читал Евангелие, не просто изучил его, а когда он это открыл у себя, в своем сердце, когда он понимает, какую жертву принес Христос, и это не просто знание, а в сердце твоем это есть, тогда гораздо проще приступать к вопросам, даже к Ветхому Завету, даже к каким-то духовным течениям. Тогда можно уже не смущаться, когда ты размышляешь о братолюбии, или аскетизме, или мистицизме, и у тебя уже нет сумбура в голове. Потому что у тебя есть главное – у тебя есть этот Свет. Я не хочу сказать, что это не смутит совсем, конечно же, есть вопросы, которые могут смущать, которые терзают человека. Но в человеке есть уже главное, и все остальное уже не так важно, потому что можно прийти к священнику, если у человека есть духовный отец. Это прекрасно, когда он есть, и все остальные вопросы можно уже обсудить с ним. Он поможет. Я хочу сказать, что если нет вопросов благодаря тому, о чем я сказал, не есть ли это гордыня? Это нормально, если нет вопросов?

О. Георгий: Нормально то, что Вы сейчас сказали. Потому что на самом деле в Вашем выступлении вопрос есть, только это «отложенный вопрос». То есть он не касается первооснов, он уже явно выводит на дальнейшие шаги. Вопрос в том, как все это осуществляется и как быть при этом целостным и последовательным. Мы очень грешим непоследовательностью и нецелостностью, и в этом вопрос самый большой. Поэтому мы и планируем, что после нашего цикла встреч мы попытаемся организовать для желающих встречи более длительные, но и не в таком большом количестве народа, а более личностные, чтобы можно было отвечать на такие вопросы, как построить свою настоящую христианскую жизнь целостно и последовательно. Этому будет посвящен следующий цикл, но после этого цикла. Поэтому, если у Вас сейчас нет вопросов, я Вас только поздравляю.

Записка: Как изменился мир на физическом уровне после восхождения Господня, восшествия Христа?

О. Георгий: Думаю, всем понятно, что имеется в виду Воскресение Христово, хотя, видите, оно так сложно здесь обозначено.

Что же изменилось? Оказалось, что физический мир может быть союзником Бога, оказалось, что он может быть одухотворен. Не молекулы и атомы изменились; оказалось, что свойства мира могут быть другими, но это отдельный большой разговор. Для того, чтобы полностью ответить на этот вопрос, надо говорить о знаменитом библейском повествовании о грехопадении, о том, что все подвержены последствиям грехопадения, что от этих последствий освобождает только Христос. Но это уже сложный, специальный разговор, видимо, не на сегодня.

Вопрос. Вы сказали: политика сложно, бизнес сложно, много сложностей в жизни. Скажите, а христианство – это сложно? (Смех в зале.) И еще один вопрос: скажите, в принципе, мне, по-Вашему, зачем христианство? (Смех в зале.)

О. Георгий: Спасибо. Знаете, даже если сегодня вопросов не будет, то этим вопросом и стоит заняться, я думаю, всем нам будет интересно. Сложно или не сложно христианство? Знаете, можно сказать и так, и этак. Можно сказать, что оно очень просто, потому что любовь – самое простое дело. Коли Господь свел всё к любви к Богу и ближнему, а мы с этим согласились, то значит, мы говорим, что христианство просто и доступно всем. И я глубоко уверен, что нет людей на земле, которые по месту рождения, по психологии, по национальности, по культуре, по социальному положению и по каким угодно иным обстоятельствам не могли бы быть христианами по призванию. Я готов обратиться с добрым словом, с Евангельским словом к любому человеку земли, каким бы он ни был, с надеждой на успех, а не просто чтобы выговориться и себя показать.

С другой стороны, есть то, что можно назвать трудными моментами, особенно вначале. Человек должен встать на путь, а потом он должен научиться по нему идти. В эти первые периоды духовной жизни, когда человек уже согласился сердце свое Богу отдать, нужно научиться по-другому жить. Ради этого мы устраиваем катехизационные встречи, и для этого же учим в нашем институте людей, потому что это не получается «просто изнутри». Кто-то сегодня говорил: «Давайте исполнять заповеди о любви, и все, больше нам ничего не нужно». Но мы уже сегодня говорили: не надо идеализма, ни у кого не получается, думаете, у вас получится? Не получится. Здесь нужны какие-то совместные действия, какой-то совместный опыт, здесь нужна живая среда. Это и называется Церковью. Потому что ни один человек, какую бы ответственность он сам на себя ни брал, никогда все вопросы правильно решить не сможет. Нужно действовать с Господом, а Господь там, где двое или трое собраны во имя Его, где есть церковное собрание. Это по поводу простоты и сложности. Не надо упрощать, но не надо и усложнять: «а это не мое, потому что слишком просто». Не спешите такие слова говорить. Это может плохо кончиться.

И второй вопрос: «Зачем нужно христианство?» А вот для этого. Разве Вы не хотите жить в любви? Так вот, именно для того, чтобы жить в любви, Вам и нужно христианство. (Аплодисменты.)

------------------
¹ Фрагменты первой открытой встречи из осеннего цикла 2015 года опубликованы в приложении к № 1 (203), январь 2016 года. В этом номере опубликованы фрагменты второй встречи.

Фото: Сергей Калинин 

Кифа № 5 (207), апрель 2016 года