«Не раз нам приходилось слышать от представителей обновленческой церкви всевозможные угрозы, что пастырей наших разгонят, арестуют, почислят за штат»

О том, как силами НКВД насаждалось обновленчество на Урале и как верующие боролись против этого, избрав епископа, которому могли доверять, – в очередном материале рубрики «Церковь сопротивления»

Епископ Лев в период первой ссылки продолжал поддерживать связь с епархией и укреплять ее в стремлении противостоять обновленчеству

 

После волны Красного террора 1918 г., во время которого многие десятки священников достойно и по-христиански приняли смерть от рук обезумевших палачей, авторитет церкви значительно повысился. Церковь-мученица стала привлекать внимание прежде равнодушных к ней людей. Вот, например, свидетельство Петра Александровича Мещерякова, 46 лет, рабочего: «Приблизительно в 20-м году, по втором приходе на Урал красных особо сильный подъем религиозных чувств испытывали граждане. Это настроение переживала и наша община, а с ней вместе и я. Тогда я был записан в члены общины и совета с моего согласия»¹. Не добившись поставленных целей по быстрому уничтожению церкви, власть была вынуждена сменить тактику и дополнить в 1922 г. внешнюю борьбу инспирированием внутрицерковного раскола. К сожалению, во многом это удалось, обновленческий раскол пришел и на Урал. Как пытались противостоять этому сторонники патриаршей церкви, видно из нескольких дел, заведенных на деятелей Нижнетагильской автокефалии.

Арестовав в Екатеринбурге епископа Григория, власть навязывает верующим своего кандидата. Городские общины с этим не согласны, но как противостоять претензиям самозванцев? Для собирания церкви необходим канонически приемлемый центр, не подверженный влиянию НКВД, и он появляется. Как видно из «Протокола экстренного общего Собрания Приходских Советовг. Н. Тагила, происходившего в Введенском храме в 6-ть часов вечера 19/6 декабря 1922 года», в своей борьбе с обновленчеством верующие решили опираться на постановления Собора 1917–1918гг. и выбрать себе епископа, которому доверяют: «Повестка собрания: Избрание кандидата Епископа Н. Тагильского, в связи с учреждением в Н. Тагильском уезде Епископской кафедры».

«...Для церковного общения Епископа со своей паствой – мирянами необходимо, чтобы Архипастырь церкви мог совершать посещения своей паствы, включая все уголки ее, и чтобы как Архипастырь был знаем на местах своей паствой, а это возможно, когда Епископ будет ведать меньшим количеством приходов и в состоянии, по крайней мере, не менее одного-двух раз в год бывать на местах в приходах и видеть вверенную ему духовную паству; вследствии чего и принято Российским Церковным Собором положение об Уездных Епископах, состоящих в общем ведении у Епархиального Епископа»².

Архимандрит Ксенофонт и епископ Тагильский Лев (Черепанов)

Как видно из протокола, вопрос об избрании епископа поднимался не впервые, причем одним из предыдущих кандидатов (победивший!) был мирянин: «Председатель собрания приводит фактическую справку о том, что весной текущего года поднимался вопрос приходскими Советамиг. Тагила об избрании кандидата на Епископскую кафедру Н. Тагила. На означенную кафедру были выдвинуты кандидатуры о. архимандрита Иринея, священнослужителя Входо-Иерусалимского собора и академика члена Патриаршего Совета Куляшева Андрея Гавриловича, причем последний получил фактическое избирательство, но в августе месяце с. г. он неожиданно скончался и кандидата на место Н. Тагильского епископа до сих пор нет»³.

Возможность свободно собираться и выбирать епископа, с одной стороны, радует многих, но есть и опасающиеся: «Гр. Всехвальнов вносит запрос: вправе ли и полномочно ли настоящее собрание выдвигать кандидатуру Епископа. Гр. Ветлугин на предмет запроса Всехвальнова информирует собрание с юридической точки зрения о законности его, так как количество собравшихся верующих представителей целого уездного города, безусловно, правомощно»⁴.

Из 4 кандидатур наибольшее количество голосов набирает молодой вдовый священник Леонид Черепанов, гораздо меньше голосов получают 2 архимандрита из крупных монастырей и более маститый протоиерей. «Решили: Собрание единогласно просит о. Леонида Черепанова принять кандидатуру на пост Епископа Н. Тагила»⁵. Организацию его хиротонии Союз религиозных общин берет на себя: «После выбора Льва Сидоров Владимир Игнатьевич предложил Льва на хиротонию послать вг. Уфу, епископам из черного духовенства Иоанну идр. фамилии не помню. Сидоров говорил, что с Уфимскими епископами он знаком с детства, и это будет наикратчайший пункт, а, следовательно, и наименьшие расходы. Екатеринбург во внимание не принимался ввиду того, что там епископ Никанор был из белого духовенства (Григорий был в заключении) ... Сидоров ездил в Уфу и потом доложил мирянам всех общин, что Уфимские епископы посвятить Льва согласны...»⁶.

«В первой проповеди по приезду епископ Лев говорил: "когда я поехал из Уфы, то мне Уфимские архипастыри в наставление говорили, что ты идешь не розы снимать, а шиповник, не страшись, хотя бы тебе пришлось пострадать – в том твой крест"»⁷. Без страданий, конечно, не обошлось.

В феврале 1923 г. по приходам Урала рассылаются Правила устроения новой епархии и условия вхождения в нее, вполне свободные и не очень связанные с географией, т. к. церковная почва почти в прямом смысле слова уходила из-под ног: «1. Полное единение со всеми православно-верующими членами Православной Российской церкви, а тем более с православно-верующими членами Екатеринбургской церкви. 2. В своей церковно-приходской жизни религиозные общины Н. Тагила управляются своим Епископом на незыблемом основании церковных канонов. 3. Н. Тагильские общины могут принимать в церковные общины, возглавляемые Епископом, только те общины, которые примкнут к нему по личному желанию»⁸, т. е. решение возлагается на усмотрение общин, которые в условиях тотального недоверия к обновленческой иерархии получают шанс на каноническую связь с Патриаршей церковью. При этом предпринимается попытка найти и форму связи с остатками епархиальных структур митрополии: «5. Объединяющим центром всех религиозных общин епархии считать Екатеринбургское Епархиальное Управление, как орган, избираемый Епархиальными съездами, и все дела общего характера должны проходить через этот орган»⁹. Однако отпечаток времени в том, что доверять весьма уязвимым структурам общины были готовы только «дела общего характера», а в реальных проблемах предпочитали проверять: «Епархиальное Управление сносится по делам приходской жизни с Правлением Союза религиозных общин Нижнего Тагила»¹⁰. Такая решительность со стороны Союза религиозных общин смягчалась некоторым утешением: «6. Все материально-денежные расходы по содержанию обще-епархиальных учреждений обязуются принимать на себя на общих основаниях».

Реакция общин Екатеринбурга, пытающихся оградить себя от навязываемой обновленческой иерархии, последовала незамедлительно. Из показаний председателя общины верующих Крестовой церкви Ивана Федоровича Аристова, 47 лет, бухгалтера завода «Сталькан»: «нам навязали помимо воли мирян Еп(ископа) Никанора и требовали квартиру, а, следовательно, и все содержание: прислуга, выезд ит. п., а избранный Тагилом Епископ Лев – избранный волей народа от наших экономических забот отпадал...»¹¹.

Именно миряне активнее всего проявили себя в этой истории, духовенство колебалось, раздумывая, на чью поддержку опереться в стремительно меняющихся условиях – властей или народа. Из показаний Гавриила Петровича Вишумирского, 57 лет, монаха-священника («живет в Архиерейском доме, сочувствует соввласти»¹²): «На той неделе во вторник или четверг состоялось первое собрание или это, пожалуй, совещание, которое не знаю, было ли разрешено. ... На собрании этом было человек 8 из нашей общины ... затем были представители из церквей города почти от всех. ...На этом собрании избрано было 7 человек депутатов в Тагил к еп. Льву, в числе семи был и я, а остальные 1. Гр. Стоев – рабочий, состоящий в нашей общине 2. Елькин – завед(ует) мойкой у Царского моста, тоже наш, из общины 3. Козлов – торговец, по Архиер(ейской) лавочка есть 4. Расторгуев от Рязановской церкви 5. Аристов от нашей общины. Средства от общины. Там же и решено было всему Екат(еринбургу) присоединяться к выбору общин вер(ующих) Тагила»¹³. Подобные собрания проходят и в других регионах: «В мае месяце 23г. вг. Оса Пермской губ(ернии) на окружном съезде всего духовенства и предст(авителей) от мирян решили выделиться в самост(оятельный) епископат с кафедрой вг. Осе, с общинами Осы и Оханским уездом Пермской губ. ...Причиной такого нашего решения было разногласие наше с обновленческими епископами в догматических, канонических и обрядовых сторонах церковной жизни. ...Лев Тагильский не прочь был принять нас под свое духовное руководительство»¹⁴.

Такой поворот дела вызывает большую обеспокоенность у органов НКВД, местное руководство пишет наверх: «Совершенно секретно. Москва СОГПУ, Начальнику 6-го отделения тов. Тучкову. ...Таким образом, осуществляется автокефалия Н.-Тагильского уезда, частиг. Екатеринбурга, но организация идет дальше. Из Екатеринбурга священник Конев связывается с Шадринским попом Знамировским (впоследствии епископом. – О.И.)... И в Шадринском уезде идет та же работа»¹⁵. Свидетельство о том страхе, который испытывают репрессивные органы к неподконтрольной им церковной самоорганизации с т. зрения церкви и закона вполне возможной, сохранилось в докладной начальника губотдела ГПУ Юртаева и начальника секретного отделения Глушкова: «Формально вся эта братия арестована за устройство нелегальных собраний. ...Конечно, главный их аргумент – каноничность первого и неканоничность второго Собора. ...Итак, задачи всей этой компании: объединить реакционное духовенство вокруг Черепанова, Знамировского, Аристова, объединить верующих в союз общин сначала Н-Тагильского уезда, г. Екатеринбурга, Шадринского уезда, а затем и всей губернии... Показания всех обвиняемых говорят, что основой всей этой работы была идея отрицания ВЦУ, непризнания ее ставленников /здешнего архиерея Никанора Пономарева/ и идея борьбы с Советской властью. Компрометирующих данных о последней их цели у нас нет. Мы поставили себе задачей показать, что вся эта компания во главе с Черепановым, Знамировским, Аристовым и др. вела политику борьбы с Советской властью по директивам ставленников бывшего Епископа Уфимского Андрея князя Ухтомского и таким образом связать это с процессом Тихона аналогично в части Ухтомского ...Если не удастся собрать материал для процесса, то представим и дело и их всех Вам для высылки отсюда»¹⁶.

На показательный процесс материала собрать не удалось. Всех арестованных отправляют в Москву. Однако, епископ Лев не назначен, а избран народом, поэтому 600 (!) рабочих и служащих Н. Тагила посылают «председателю ВЦИК тов. КалининуМ.И.» требование об освобождении всех арестованных: «вся деятельность этих лиц, в особенности деятельность епископа Льва, проходила на глазах наших, и мы можем свидетельствовать, что они не контрреволюционеры. ...Самый арест совпал с обновленческим движением в церкви. Не раз нам приходилось слышать от представителей обновленческой церкви, к которой, кстати сказать, наши тагильские общины верующих людей относятся отрицательно, – всевозможные угрозы, что пастырей наших "разгонят", "арестуют", "почислят за штат". В виду настоящего положения дела у нас невольно закрадывается мысль: "уж не враги ли наши – «обновленцы» действуют, клевеща на нужных и видных людей нашей общины"»¹⁷.

Не смиряются с произволом и приходские советы церквейг. Н. Тагила, пишут в ГПУ: «Арест был произведен по предписанию из Екатеринбурга, без ведома местных властей. Все страдающие лица наши избранники, начиная с епископа Льва. Поэтому мы озабочены их судьбой и усердно просим осветить все их следственное дело настоящим образом ...спросить местное начальство, местных жителей ...и вернуть их в свое местожительство»¹⁸. Реакция народа слишком сильная, власти вынуждены уступить, фигурантов дела освобождают, но епископа Льва отправляют в ссылку в Хиву (Ташкент), надеясь этим поставить крест на жизни епархии.

Протокол избрания епископа Льва

Однако церковные общины, духовенство и сам епископ ищут выход, понимая, что церковная жизнь не должна останавливаться. Из докладной записки уполномоченного СО Н. Тагильского Окротдела ГПУ Коробицина, датированной 1924г.: «В 1922г. Н. Тагильским епископом Львом был создан т. называемый Епископский совет в лице священника Воецкого, Боголепова, от мирян Ветлугина и др. под председательством б/епископа Льва, но указанный совет в то время как административная единица зарегистрирован в соответствующих органах не был. Во время раскола церкви в 1922г. епископский совет во главе с епископом Львом повел бешеную борьбу с обновленческим течением, стараясь доказать массе, что б/патриарх Тихон, находящийся в то время под стражей, является не больше не меньше, как мученик за веру православную. Летом 1923 года Епископ Лев со своим советом, не желая подчиниться Екатеринбургскому Епархиальному Церковном Управлению, повел компанию по созданию союза церковно-приходских советов в пределах Н. Тагильского уезда... В период этой компании Епископ Лев и совет старались восстановить массу не только против обновления, но и против существующей власти, которая, по их мнению ...поддерживала обновленцев, за что Епископ Лев, священник Воецкий, гр. Ветлугин идр. были арестованы, впоследствии Лев был выслан в Ташкент (где находится и по сие время), а остальные были освобождены. Находясь в ссылке, Лев завязал тесную связь с местным духовенством через своего отца протоиерея Всеволода Черепанова и уполномочил священника Воецкого с Черепановым создать новый совет и объединять церковно-приходские советы на предмет создания Н.-Тагильской епархии, совет был создан из Воецкого, Черепанова, священника Ляпустина, дьякона Роганова»¹⁹. В отсутствие епископа совет разрешал бракоразводные дела, выдавал церковно-приходским советам удостоверения в том, что последние принадлежат к Н. Тагильской епархии, исполнял роль объединяющего центра для церковно-приходских советов. Интересно, что в отношении духовенства совет только регистрировал те решения, которые принимались самостоятельно приходскими общинами. И в целом, роль общин в этот период необычайно велика, именно благодаря их активности удавалось противостоять обновленчеству. Вот, например, протокол общего собрания верующих Никольской церкви Николае-Павловского села. 16 марта 1924г. приход решает

вопрос своей канонической принадлежности: «по всестороннем обсуждении общее собрание постановило единогласно присоединиться к Н-Тагильскому Епископскому совету, а Екатеринбургское Епархиальное управление не признает ввиду расхождения нашей общины с Екатеринбургским епархиальным управлением в вероучении и догматах». Приход пытается найти законно приемлемую возможность независимости от обновленческого (т. е. подконтрольного спецслужбам) «вмешательства в нашу общину»²⁰.

Таким образом, документы фиксируют удивительную вещь – епархия в отсутствие епископа самоуправлялась нелегально еще 2 года, вполне успешно сопротивляясь обновленчеству. К несчастью, органы наладили поступление агентурных сводок. В конце 1924г. священников Воецкого и Черепанова арестовывают и приговаривают к ссылке сроком на 2 года каждого за незаконное создание в Нижнем Тагиле Епископского совета с целью объединения «тихоновских» церковно-приходских общин. Освобожденные из ссылки в 1926г., они лишаются права поселения в крупных городах страны, в частности, в Нижнем Тагиле.

Как видно из архивных материалов, только благодаря активному вмешательству органов ГПУ церкви навязывается влияние «обновленческого» течения. Судьба епископа Льва складывается обычно для судьбы епископата в это время. После ссылки в 1927г. он становится епископом Алма-Атинским и Туркестанским. Его деятельность опять не устраивает власти, в 1929 году его приговаривают уже к трем годам лагерей. После заключения в 1933г. его утверждают епископом Ставропольским. В 1934 г. он опять арестован, в 1935г. приговорен к пяти годам заключения. В 1937г. постановлением выездной тройки УНКВД по Ленинградской области приговорен к высшей мере. Расстрелян 8 декабря 1937г. Реабилитирован.

Оксана Иванова

Так выглядит одна из обложек следственного дела

 

----------------
¹ ГААОСО (Государственный архив административных органов Свердловской области). Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 55 об. Здесь и далее сохранена орфография оригинала.
² ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 20-20 об.
³ Там же.
⁴ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 21.
⁵ Там же.
⁶ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 66 об.
⁷ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 133.
⁸ Там же.
⁹ Там же.
¹⁰ Там же.
¹¹ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 8 об.
¹² ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 7.
¹³ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 7.
¹⁴ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 56.
¹⁵ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 360.
¹⁶ Там же.
¹⁷ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 210.
¹⁸ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 18284. Л. 354 об.
¹⁹ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 21512. Л. 58.
²⁰ ГААОСО. Ф Р-1. Оп. 2. Д. 21512. Л. 46-47.

Кифа № 16 (202), декабрь 2015 года