«Троечисленное число всему добру начало...»

Скажем несколько слов о заказчике иконы прп. Андрея Рублёва или, лучше сказать – заказчиках, хотя одного из них на момент заказа уже не было среди живущих. Вот что пишет об этом автор «Сказания о святых иконописцах» – источника, появившегося приблизительно через полтора-два столетия после написания «Троицы». «Преподобный отец Андрей радонежский, иконописец, прозванием Рублев, многая святыя иконы писал, все чудотворные <...> А преже живяше в послушании у преподобного отца Никона Радонежского. Он повеле при себе образ написати святыя Троицы в похвалу отцу своему святому Сергию Чудотворцу <...>».

Как много ценных сведений уместилось в нескольких строчках! И о том, что иконы Рублёва считались чудотворными. И о том, что он не один год провёл в Троицком монастыре. И главное – что «Троица» написана по заказу игумена Никона, но «в память и похвалу» его духовному наставнику, «отцу», основателю этой и нескольких других монашеских обителей, которого сейчас называют «игуменом земли Русской», преподобному Сергию Радонежскому. Стоит напомнить, что ученики Сергия в течение сравнительно небольшого времени создали более 100 монастырей, причём большинство из них – в новых, «нецивилизованных» местах.

Но только ли потому написана эта икона, что преподобный Сергий дал такое имя своему монастырю? Нет, потому что его посвящение Святой Троице – очень редкое на Руси, первое в Средней Руси и единственное в ней на долгие годы – было им глубоко осознано. Монастырь во имя Святой Троицы он создал для того, чтобы у тех, кто пришёл туда жить, как писал автор одной из лучших книг о русской иконе начала ХХ века, князь Евгений Трубецкой, «взиранием на Святую Троицу побеждался страх ненавистной розни мира сего».

Современнику и автору жития преподобного Сергия, Епифанию (кстати, дата написания жития – 1418 год – также может быть датой написания «Троицы». – А.К.), принадлежит удивительный по изяществу формы текст о числе «три». Завершает свой текст Епифаний, не случайно прозванный Премудрым, размышлением о Самой Святой Троице, о единстве божественных Лиц, о том, что у них «едина сила, едина власть, едино господьство». И подчёркивает особую роль в почитании Троицы преподобного Сергия, о котором ещё в его детстве было возвещено, что он «будет некогда Троицы служитель [троичный ученик], еже и бысть, и многиа приведет въ разум уведениа Божиа». Это значит, что и сам преподобный Сергий, и его ученики, среди которых можно твёрдо (пусть и заочно) числить Андрея Рублёва, смогли увидеть, что победа над «ненавистной рознью» может быть достигнута не внешним единством перед лицом общей опасности, а только полным единством с Богом. Единством, которым должна быть пронизана вся человеческая жизнь. Для его достижения, как с очевидностью следует из написанного выше, Сергий предлагал своим последователям не созерцание иконы Святой Троицы (скорее всего, икон в его монастыре вообще было немного, и они были простого письма), а обращённость внутреннего взгляда – ума и сердца – к Ней Самой. Но, может быть, именно поэтому одним из плодов его монашеского «делания» стала прекраснейшая из икон Святой Троицы – «Троица» Андрея Рублёва.

Александр Копировский

Из статьи «Троечисленное число всему добру начало...» («Русский мир.ru», 2011, № 1)

Кифа № 9 (179), август 2014 года