Комментарий французского историка литературы, слависта, профессора Жоржа Нива

Георгий Иванович¹, Вы согласны с мыслью Солженицына, которую он высказывает в «Красном колесе», – о том, что участие России в войне 1914 года неизбежно приводило к катастрофе 1917 года, что бесы начали разгуливаться уже тогда?

Немецкий историк Эрнст Нольте считал, что Первая мировая война вместе со Второй – это великая общеевропейская гражданская война. Первая во всяком случае была великой гражданской войной между христианскими государствами. С обеих сторон священники благословляли пушки, полки и т. д. В нашей савойской деревушке (Франция) список погибших в этой войне – около 250 человек (во Второй мировой войне – 15 имён). У нас в каждой деревне, в каждом городе или селе вы обязательно найдёте памятник со всеми именами погибших; у вас, кажется, такая память существует только о жертвах Второй мировой. Что потрясает – что каждая крестьянская семья отдавала всех мужчин: отца, сыновей...

Резня Первой мировой войны привела к опустошению умов, к хаосу. Наверное, без этой катастрофы Россия могла бы продолжать свой естественный путь с реформами. Но сказать, что всё бы пошло по другому пути... В процессе написания «Красного колеса» Солженицын думал, что он найдет ключ ко всему этому. И этот ключ он даёт в статье, которая называется «Уроки февраля»²: что всё это учинили либеральные политики, всё началось с них, а большевики, октябрьский переворот – это последствия. Во втором томе «Красного колеса» он даёт враждебный портрет Павла Милюкова, как будто Милюков виноват во всём. Александр Исаевич в Стэнфорде и в Калифорнии читал все парламентские отчёты, всю прессу: ему посылали микрофильмы. Всё это я видел у него, и это колоссальный труд. Но он не учитывает, например, жанр парламентской речи. Если вы возьмёте, скажем, речь в нашем парламенте в Париже и будете судить о жизни Франции по этим речам, вы не получите верного представления. И если мы будем судить о России по речам вашей Думы, то мы ничего не поймём. Так что здесь он совершает ошибку как историк, но он её исправляет, потому что под конец, в «Апреле 1917», суждение о Милюкове смягчилось значительно. Очень интересно проследить, как меняется отношение автора к персонажу. А для будущих исследователей это огромное поле.

На «Красное колесо» можно смотреть по-разному, и я это доказываю в своей книге «Солженицын: борец и писатель»³. Там я повторяю одну идею, которую выдвинул перед Натальей Дмитриевной на первой конференции в Америке. Я сказал, что «Красное колесо» – это гениальная неудача. Я имел в виду, что автор «Красного колеса», действительно, хотел показать, где сломался, где сбился с пути «паровоз России». Ну, например, штаб собирается, и он смотрит на лица генералов. Это на самом деле подлецы, которые обманут царя, Россию, трусливо поведут себя. И он пишет, как изменились русские лица. Они раньше дышали добротой, широтой души, а теперь они злые, узкие, совсем изменились. Однажды я его спросил: «Александр Исаевич, Вы много говорите об изменении русских лиц, но Вы не даёте ответа на вопрос, почему они изменились, почему этот добрый с широкой бородой русский мужик, который изображал собой святую Русь, вдруг превратился в лихого дьявола, который поднимается на колокольню, чтобы свергнуть колокола, всё уничтожить и повсюду нагадить». Он добродушно рассмеялся и ответил приблизительно так: «Да, Вы меня поймали. Может быть, я не совсем это объяснил». Ему казалось, когда он писал «Уроки Февраля», что у него есть этот ключ, а в «Красном Колесе» ключа нет. Но это гениальная неудача, потому что ведёт перо не он как публицист, а он как романист, художник. Такое бывает со всеми великими художниками, возьмём ли мы Бальзака или Толстого. Я попытался это доказать, и Наталья Дмитриевна поняла, что я, во всяком случае, не враг, а большой поклонник... и простила!

И в Первой, и во Второй мировой войне наши народы были союзниками. Сохраняется ли память об этом во Франции, сказывается ли на отношении к России?

В какой-то мере я себя чувствую «гражданином Европы». И я считаю: была первая Европа, Европа отцов-основателей: Жана Монне, Робера Шумана, Конрада Аденауэра и генерала де Голля. Без них не было бы той Европы, которая преодолела страшную гражданскую войну, а мы её начали и один раз, и второй раз, не учтя ошибок ни с одной, ни с другой стороны (хотя, конечно, сторона Гитлера виновата бесконечно больше, но объяснение феномену Гитлера тоже есть: это, как все уже знают, последствия Версальских трактатов⁴). Вторая Европа возникла для меня после того, как рухнула коммунистическая империя и в особенности Берлинская стена. Польша, Чехия, Словакия, Румыния, Прибалтика стали Европой. Это был трудный процесс, который вполне удачен, что касается Польши.

И теперь «третья Европа» – в ваших руках. Потому что нельзя мыслить Европу без Украины, Белоруссии и России – то есть без восточных славян. А среди них гигантская Россия, с наследством гигантской империи – и с замечательной культурой, которая и есть часть европейской культуры. Это значит, что мы не мыслим Европы без России, но и также без ее сестер... Как это осуществить – я не знаю. Рецептов у меня нет – ни политического, ни геополитического. Но иначе быть не может, если, конечно, Россия захочет этого. Конечно, это будет Европа вплоть до Владивостока. Представить себе Беларусь и Украину в лоне Европы, но отдельно от России, тоже немыслимо. Я считаю, что главная задача молодого поколения – построить эту «третью Европу». Конечно, можно возразить, что это идёт против идеи Евразии. В какой-то мере – да, но ведь каждый член Европы входит и в другие конфигурации. Одно другому не мешает.

-----------------------

¹ Жорж Нива разрешает своим знакомым в России называть его так, переделав на русский лад и свое имя, и имя своего отца Жана.

² Солженицын А.И. Размышления о Февральской революции. М. : Российская газета, 2007.

³ Нива Жорж. Солженицын: борец и писатель. СПб : Вита Нова, 2014.

⁴ Мирный Версальский договор был подписан между участниками Первой мировой войны в 1919 году. Унизительные для Германии условия договора способствовали в дальнейшем приходу к власти в стране нацистов во главе с Гитлером.

Кифа № 9 (179),  август 2014 года

Комментарий одного из руководителей петербургского историко-культурного центра «Белое дело» Кирилла Александрова>>