Церковные памятники в музеях: мировой опыт

Многие сугубо музейные экспонаты, не будучи «религиозными объектами», также находятся «на стыке» музейного и церковно-исторического интереса. «Святой Августин крестит катехуменов». Джироламо Дженга. Италия, начало XVI века

В ноябре 2010 года был принят Федеральный закон «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». И процесс возвращения Русской православной церкви и другим российским конфессиям ранее принадлежащих им ценностей вышел из стадии законотворчества в практическую сферу. При этом интересы музейщиков оказались сильно ущемлены.

В этом смысле Россия сегодня движется в сторону Израиля. Да, там есть значительные выставочные комплексы, например, Музей Израиля в Иерусалиме. Созданный на частные пожертвования, он вобрал в себя целую сеть музейных проектов. Чего здесь только нет: и иудейские древности, и античные раритеты (можно увидеть, например, обломок плиты с надписью, из которой следует, что строительство начато префектом Иудеи Понтием Пилатом), и пинакотека, и этнографические выставки. Посетителям, конечно, запомнятся древние рукописи, выставленные под пуленепробиваемым куполом. Рядом – Музей библейских стран с очень любопытными экспонатами.

Но всё-таки многие древности Палестины отданы на откуп религиозным организациям. Скажем, в католическом храме Благовещения в Вифлееме устроен прекрасный музей. И Иерусалимская патриархия создала свой небольшой музей в Святом граде. И на Храмовой горе любопытный музей ислама.

Во многих сакральных местах Святой земли находятся замечательные произведения искусства. К сожалению, государство Израиль даже не пытается их музеефицировать, создать определённый регламент пользования культурным достоянием. Да и доступ специалистов к сакральным ценностям сегодня сильно ограничен. Стоят в той же базилике Гроба Господня византийские иконы. И бессмысленно спрашивать о том, когда в последний раз к ним прикасалась рука реставратора.

Но если в Израиле вопрос о музеефикации религиозных артефактов не ставится по политическим соображениям, то наши проблемы во многом связаны с отсутствием просвещения, с нежеланием некоторых высокопоставленных чиновников вплотную заняться вопросами культуры.

Похожая ситуация сложилась во многих странах третьего мира: раритеты эксплуатируются в богослужебных целях без всякой оглядки на их культурную значимость. Но такая практика не соответствует мировому опыту.

Скажем, чрезвычайно интересен европейский опыт хранения памятников культуры и искусства, относящихся к религиозной сфере.

В дальнем зарубежье широко распространена практика совместного использования объектов религиозными и светскими организациями. Так управляются, к примеру, Кёльнский собор в Германии и Нотр-Дам де Пари во Франции.

Зарубежный опыт показывает, что создание механизма взаимодействия государственных и конфессиональных органов возможно. К примеру, в Греции в музеях содержится масса православных икон, и все иконы, изготовленные до 1453 г., принадлежат государству, независимо от их местонахождения. Никакому греческому иерарху в голову не придёт просить о выдаче хотя бы временно иконы из музея церкви. Это абсолютно нормальная закономерность с точки зрения не только общей культуры, но и православной культуры. В Португалии, где по закону, принятому в 1911 году, все памятники, представляющие культурную ценность, были переданы государству, с 80-х годов прошлого века ситуация изменилась. Благодаря цивилизованному диалогу церкви и государства удалось создать или переквалифицировать несколько связанных с религиозной тематикой музеев – Сокровищницы соборов Лиссабона в Визеу, Музей Богоматери-Утешительницы в Фатиме, Музей Пия XII в Браге. Была учреждена Ассоциация церковных музеев, которой подписаны протоколы о сотрудничестве с полицией по особой программе «Безопасность церкви». Недавно между Министерством культуры и несколькими епископами Португалии принят протокол «Пути церкви», нацеленный на привлечение специалистов по реставрации и повышение доступности храмов с коллекциями для посетителей. Особый пример являет собой совместное решение с церковью проблемы сохранности культурного наследия в Ватикане. Наблюдение за состоянием зданий и экспонатов ведёт большая группа музейных профессионалов, а с церковной стороны в этом принимает участие Папская комиссия по культурному наследию Церкви, сотрудничающая с музеями, архивами и библиотеками во всём мире. Штат сотрудников музеев Ватикана (более тысячи) содержится на церковные деньги.

В Великобритании никакие перемещения из государственных музеев категорически не допускаются. Если Церковь изначально является владельцем объектов религиозного назначения, представляющих культурную ценность, то в интересах сохранности национального наследия контролирует их использование всё равно государство. Разумеется, с привлечением музейных специалистов и с проявлением уважения к нормам религиозной этики. Можно привести пример новых экспозиций Сокровищницы собора в Сейнт Эдмундсберри, созданных благодаря тесному сотрудничеству с музеями и светскими культурными организациями.

В Германии в результате секуляризации начала XIX в. множество ценных экспонатов перешло от церкви в собственность государства, которое предпочитает выплачивать за них компенсацию, но пересматривать существующие нормы не склонно. Власть и музеи запросы религиозных организаций выполняют сегодня редко и неохотно, что объясняется невозможностью следить за историческими и художественными ценностями после передачи их религиозным общинам, так как такая передача может нанести ущерб или привести к их полной утрате, в то время как ответственность за сохранность культурно-исторического наследия лежит на государстве.

В то же время после Второй мировой войны имущество, конфискованное нацистами у католической и протестантской церквей, было возвращено в костёлы и кирхи для создания музеев. Эти хранилища обеспечивались квалифицированными кадрами из лучших германских университетов. Благодаря государственной поддержке многие такие музеи поднялись до уровня научно-исследовательских центров мирового значения. В нулевые годы бундестаг принял очередные поправки к законам, позволяющие содержать за государственный счёт церковные раритеты, признанные национальным достоянием.

В Швеции насчитываются тысячи исторических объектов, на которые распространяется различная степень юридической защиты. Диапазон владельцев широк: от частных лиц и общественных организаций до региональных властей и государства. Владельцы обязаны заботиться о памятниках, отмеченных значком «К» – культурное наследие. В наиболее рискованной ситуации находятся переходящие из рук в руки старинные замки, новые владельцы которых порой стремятся модернизировать жильё по своим вкусам. Хотя нарушителей приговаривают к штрафам и обязывают восстановить разрушенное, вернуть зданиям первоначальный облик зачастую не удается. Храмы Швеции – в куда более благоприятной ситуации, поскольку веками принадлежали церкви. У шведского духовенства накопился богатый опыт сохранения принадлежащей ей собственности, так что их конфликты с музейщиками и реставраторами просто исключены.

В Италии наиболее значительные памятники церковного искусства, как правило, хранятся в музеях, но в храмах остаётся и достаточно много известных, прославленных произведений – достаточно вспомнить про древние чудотворные иконы в римских церквах. Что касается процесса формирования музейных собраний, то происходил он достаточно сложно, многоступенчато и разными путями – так же, как и у нас в XIX столетии. Огромную роль играли здесь частные коллекции – например, коллекция кардинала Барберини, семьи Боргезе и другие. Многие произведения итальянского церковного искусства были в своё время куплены королевой Викторией и принцем Альбертом для их знаменитого Лондонского музея. Какую-то часть музейных экспонатов католическая церковь, вероятно, передавала государству сама – несмотря на то, что в Италии уже довольно давно наряду с государственными музеями существуют музеи епархиальные. В любом случае сложившееся положение вещей – результат постепенного мирного развития, которое шло естественным путем и не переживало никаких чрезвычайных «катаклизмов».

Представители церкви в этих странах всецело осознают свою ответственность за сохранность реликвий, обращаясь с ними в строгом соответствии с инструкциями специалистов, которые наблюдают за состоянием экспонатов, подбирая оптимальный способ хранения и экспонирования для собственников.

В России, к сожалению, паритета между клириками и музейщиками пока не получилось. Остается надеяться, что со временем мы выработаем взвешенные и учитывающие интересы всех сторон практики сбережения культурного достояния.

Борис Колымагин

Кифа № 9 (179), август 2014 года