Отец Илья Шмаин – жизнь и служение

24 мая продолжился цикл встреч «Свидетели ХХ века», подготовленных Благовещенским, Введенским и Покровским братствами

Окончание встречи: фрагмент фильма со словами о. Ильи Шмаина

 

Первая, апрельская, встреча была посвящена тем, кто не боялся исповедовать веру и жить братством во времена Большого террора, – епископу Макарию (Опоцкому) и его братству. Героям второй встречи довелось жить не в столь жуткие времена, но и на их долю выпали гонения и даже лагеря. Если от братства владыки Макария до наших дней дошли только документы архива и запись рассказа последней оставшейся в живых свидетельницы, то на этот раз пришедших ожидало счастье встречи с живым свидетелем – Марией Валентиновной Шмаиной, женой о. Ильи Шмаина, прошедшей рядом с ним полувековой путь от исканий юности до его кончины.

Очень короткий промежуток времени отделяет уход владыки Макария от тех послевоенных лет, когда вокруг студента мехмата Ильи Шмаина, будущего отца Ильи, стал собираться круг молодежи, интересующейся литературой, историей, философией, выходящей за рамки диамата. Постепенно эти поиски стали уже не просто интересом к религиозной философии, но и поиском веры. Собственно, рассказ Марии Валентиновны в основном был посвящен тому, как всё начиналось. О священническом служении о. Ильи, о жизни в Израиле и во Франции было сказано не так уж много. Впрочем, рассказанное подтверждало известный вывод: подлинная христианская жизнь всегда вызывает противление. Если в СССР на ищущую молодёжь ополчилось государство, сослав членов кружка в лагеря, то в Израиле жизнь о. Ильи вызвала противление «общественности» – вчерашних выходцев из СССР, сменивших, по выражению матушки Марии, «партбилет на кипу», но сохранивших обыкновение писать доносы.

Но всё же основной темой, о которой шла речь, стало начало служения отца Ильи ещё до принятия священства: религиозно-философские семинары, по сути – миссия среди круга интеллигенции. И здесь было немало сказано о том, что представляется самым важным в опыте жизни о. Ильи, – о том, что христианство есть совместная жизнь. Трудно представить себе что-нибудь более далёкое от идеала индивидуального спасения и отгороженности от мира, которые нередко пытаются выдать за «самое подлинное» христианство, чем деятельность отца Ильи. Христианство невозможно без общины, а община может вырасти из общения в дружеском кругу, объединённом жаждой истины и свободы. Казалось бы, кружок вокруг отца Ильи сильно отличался от братства владыки Макария – но вот этот опыт жизни в свободе в условиях несвободы внешней неожиданно оказался удивительно похожим. Не случайно встреча завершилась фрагментом фильма со словами самого о. Ильи – он напомнил слушателям слова ап. Павла о том, что мы куплены дорогой ценой, и потому недопустимо забыть об этой цене и сделаться «рабами человеков».

Ещё как ценнейший опыт запомнилось ощущение неразрывной связи веры и культуры, укоренённости семьи Шмаиных в российской и мировой культуре. И то качество, которое почти разрушено у сегодняшнего жителя России за годы советской власти и постсоветских пертурбаций – ощущение единства семьи, того единства, что прочнее простого кровного родства соединяет детей не только с отцами, но и с дедами и прадедами. Пожалуй, больше всего запомнился один момент из рассказа Марии Валентиновны: встреча в Поленове с Елизаветой Самариной, дочерью последнего обер-прокурора Синода. Пожилая женщина сохранила свою веру, но в послереволюционные годы не рисковала говорить о Боге со своими детьми, и те выросли людьми вполне советскими. Когда она услышала от Марии Валентиновны рассказ о забавной реплике её маленькой дочки во время литургии в храме, то расплакалась: «Я думала, что мы – последние христиане в России».

И конечно, всё услышанное заставляет задуматься и о нас самих. Станем ли мы для кого-то тем, кто соединил разорванную нить традиции жизни в вере и свободе? И что сможем сказать, когда придёт пора слушать свидетелей века XXI?

Ольга Ярошевская