К 80-летию С.Ю. Юрского

Интервью со священником Иоанном Приваловым

Отец Иоанн, что для Вас, для братства, для города значили встречи с такими людьми, как Сергей Юрьевич Юрский?

Я думаю, что это было выявлением Церкви, той реальности, где, по словам христианских мыслителей, растёт трава и сияют звёзды, где есть место каждой былинке. Преподобный Силуан Афонский говорил о вселенском измерении Церкви. Ведь если благодать Духа Святого входит в наши сердца, души и тела, то естественно, что она охватывает нас целиком и приемлет всё. И способность к творчеству, которая Богом заложена в каждом человеке, тоже приобретает новое измерение. Мы не говорим сейчас о творчестве, которое Бог через Христа во Святом Духе совершает ради нас, – это либо святость, либо гениальность. Мы говорим о человеческом творчестве, о высоком мастерстве. Сергей Юрьевич Юрский – это Мастер с большой буквы. И когда явление творческого духа происходит в церковном собрании, то оно создаёт совершенно другой контекст. Может быть, это то, что Мандельштам называл христианским искусством – «жмурками и прятками духа». То есть происходит пир духа, духа в данном случае с маленькой буквы, но где-то в просветах пульсирует Дух с большой буквы. Так происходит, если собралась не просто благодарная аудитория, а православное, христианское, церковное братство, которое не надмевается своим православием, которое не устраивает эти встречи, чтобы вобрать всех в себя, «втянуть» в православие, а скорее наоборот, – чтобы самим чем-то поделиться. Я всегда считал, что эпиграфом к нашим встречам были слова Пастернака: «... как будто вышел человек, и вынес, и открыл ковчег, и всё до нитки роздал...» – развертывание, разворачивание, раскрытие тех сокровищ, которые есть в православии. Это совершенно не воспринималось как некая псевдомиссионерская программа (мол, пригласим людей на замечательную встречу, пусть они знают, что такие актёры, как Сергей Юрский, и такие поэты, как Ольга Седакова, – верующие люди, а потом зрители и в церковь придут). Нет, это воспринималось как то состояние, которое знает любой творческий человек – когда появляется тот избыток, которым хочется поделиться с другим. А людей жаждущих и духовно, и душевно, всегда было много. И на этих встречах всегда было много самых разных людей – православных, инаковерующих, неверующих... Но в какой-то момент что-то происходило удивительное: мы переживали сострадание, сопереживание, какая-то совместная радость открывалась в том, что происходило на сцене. Нужно сказать, что наши гости никогда не получали никаких гонораров за свои приезды и выступления. Единственное, что мы всегда оплачивали, это дорогу туда и обратно. Всё остальное было их вкладом, их пожертвованием. И они всегда отмечали, что, приезжая сюда, они многое получали, что для них общение с архангельской частью Преображенского братства было событием. 

Среди этих встреч (к вам ведь многие люди приезжали) как-то выделялись встречи с Сергеем Юрьевичем? Он один раз к вам приезжал?

Сергей Юрьевич приезжал к нам шесть раз! Конечно, его слово было наиболее доходчиво. Он ведь мастер сцены, мастер донесения до слушателей и зрителей того, чем живёт. Бывает, что человек знает свой материал, своё дело, но донести этого не может (я сейчас не о наших гостях говорю, просто делаю замечание на полях). Сергей Юрьевич мою жизнь перепахал вдоль и поперёк... Есть целые произведения, которые после того, как он их прочитал, я ношу в себе. Например, рассказ Евгения Попова про Полярную звезду. Рассказ заканчивается словами: «Никто ничего не знает, и поэтому всех нас надо простить». Вот вам тема прощения. Рассказ я услышал в 2002 году, а схватил он меня за душу в 2006-м. Жил-жил во мне этот рассказ четыре года, а потом взял, да и выстрелил прямо в сердце. Просто бывает так, что какие-то чисто христианские темы лучше доходят через художественное творчество. Может быть, ещё сердце не готово, дух не готов к тому, чтобы жить так. Но что-то заронилось туда. Это слово может прийти через поэзию, через литературу. А может, даже ещё не прийти, а подготовить, почву создать. Потому что зерно-слово куда-то должно упасть. Я думаю, что подлинная культура много делает для того, чтобы подготовить почву наших сердец, куда Господь потом забросит зерна новой жизни.

Крестный ход в с. Заостровье. Крайний справа - С.Ю. Юрский

 

КИФА № 4(190), март 2015 года

Еще статьи по этой теме:

Творчество как свидетельство о свете >>