Ядовитые ягодки

Аутодафе. Гравюра

Семена, посеянные на конференции «Единство церкви» и в годы последующих гонений на Преображенское братство, дали разрушительные плоды. Среди них – ситуация в Красноусольске, где недавно отказали в причастии двум девочкам-школьницам – за то, что они «дети кочетковцев»

Рассказывает прихожанка храма Покрова Божьей Матери Надежда:

Старшую из моих девочек зовут Светлана, младшую Руфина (в крещении). Старшей 12 лет, младшей 8. Причащаются они со своего крещения – старшая с пяти лет, а младшая с года. Сначала это было регулярно, при о. Александре, бывшем настоятеле храма, мы все с радостью ходили в храм. Я там служила, и они всегда были со мной. Но до оглашения я как-то всё внимание обращала прежде всего на себя. Мне хотелось понять, что происходит в храме, и я вообще отключилась от детей. И я их приучила, конечно, не очень правильно: они приходили только на причастие. А сейчас, уже после оглашения, когда я сама стала ходить в храм осознанно, я хочу, чтобы и они приходили с самого начала службы. И как всегда, наверное, когда делаешь какое-то усилие, начались искушения.

Водить девочек в храм к началу службы я стала где-то год назад. Ходят они примерно раз в 3 недели. Я стараюсь, чтобы они ходили со мной.

В первое время после того, как сняли о. Александра, как все эти беззакония пошли, их вообще было трудно привести, они же всё это слышат. Им это тяжело было.

Но мы все-таки старались ходить с ними в храм, и о. Рафаил, который был до о. Димитрия, и о. Дмитрий их исповедовали и причащали.

И когда мои дети подошли на исповедь 19 октября, священник увидел, что они с моей стороны идут. Он исповедовал их, ничего не сказал. Благословил как бы на причастие. А когда они стали подходить к причастию, он спросил меня: «Это ваши дети?» Я говорю: «Да». Он говорит: «Уведите их отсюда». Я говорю: «Почему?» – «Решите сначала вопрос с митрополитом, мы же договаривались с вами, что причащаться вы не будете». Я говорю: «Ну их же и о. Рафаил причащал, и Вы причащали». «Я их первый раз вижу, – говорит. – Я их вообще не знаю». Я подошла за детьми и сказала: «Бог Вам судья, батюшка». Развернулись и пошли; до плача он нас довёл. Правда, младшая сначала даже не поняла, что случилось, а потом уже, выйдя из храма, когда мы стали успокаивать их с сестрами, с братом: дескать, не переживайте, значит, так должно быть, значит, Господь всё равно вас причастит, тогда уже до неё стало доходить. А до этого только один вопрос звучал: «За что он маму нашу обидел?!»

А через неделю он сам к нам подошёл. Оказалось, это была личная его инициатива такая – детей не причащать, скорее всего, он перестраховался. И он подошёл к нам до литургии и во всеуслышание сказал, что звонил митрополиту Никону, и тот сказал, что причащать детей можно. Потом старшая дочка подошла на исповедь (младшая в то в воскресенье осталась дома). И я сказала ей: «Обязательно попроси прощения, ты же на него обижалась». Она говорит: «Хорошо, попрошу». Но он сам первый попросил прощения, и, в общем, они друг друга простили. Для меня это тоже было так... хорошо

Интервью с Геннадием Холкиным, бывшим алтарником храма Покрова Божьей Матери

Сейчас у вас ситуация в храме достаточно накаленная. А как все это началось?

Все началось еще года четыре назад, когда настоятелем у нас был отец Александр Сухов. Он уже давно знает отца Георгия Кочеткова, еще с 1995 года. Ездил в Москву, участвовал в конференциях, в соборах Преображенского братства. Мы познакомились с отцом Александром и стали служить на приходе: я был алтарником и сторожем, помогал ему в оглашении, сестры служили на клиросе. Отец Александр решил сплотить, объединить приход, хотел, чтобы люди больше участвовали в богослужении и понимали его. Он хотел, чтобы на приходе проходила катехизация, и не только для тех, кто хочет креститься, а для всех. У нас была воскресная школа, проходили миссионерские богослужения.

До этого в Уфе было два миссионерских съезда, в 2010 и 2011 годах, и там как раз говорили о том, чтобы на приходах проводились такие богослужения. Даже методические указания были напечатаны и присланы на приходы, где было сказано, чтобы не меньше двух раз в год проводились миссионерские богослужения, на которых богослужение сочетается с элементами катехизации, подробным объяснением богослужебных текстов, чтением русского перевода. И не говорилось, что надо еще какое-то специальное благословение брать у владыки. Мы это поддержали, и такие богослужения проводили. Например, на вечернем богослужении шестопсалмие, кафизмы читались на русском языке или на литургии апостол прочитывался один раз на церковнославянском, другой раз в русском переводе. И Евангелие также. И потом отец Александр сразу после чтения Евангелия говорил проповедь, хотя у нас в епархии это не принято.

Некоторые прихожане все это не поняли и не приняли, и появились первые доносы в епархиальное управление.

Владыка воспринял все это очень плохо и сначала потребовал у отца Александра, чтобы тот нас – меня, Юлю, остальных сестер – убрал со всех служений и не причащал. Чтобы у нас оглашение не проводилось. Но отец Александр этого не сделал, и в мае 2012 года владыка переместил его на другой приход, в соседний город Стерлитамак. Прихожане, около тридцати человек, написали письмо владыке в защиту отца Александра. Тех, кто подписывал это письмо, потом принуждали каяться... Какое-то время мы ездили к о. Александру на службу в Стерлитамак и он нас причащал (нас уже к тому времени не причащали в Красноусольске). На него опять стали писать за это доносы, владыка его вызвал и велел покаяться в «кочетковской ереси», признать, что отец Георгий еретик. Отец Александр ответил, что не может этого сделать, потому что это неправда. И владыка его запретил в служении, сначала на месяц, «чтоб он одумался, покаялся», и до сих пор он в таком «подвешенном» состоянии, в запрете. А у него четверо детей.

Когда все это началось, мы еще проходили оглашение: оно началось в сентябре 2011 года, а воцерковились мы на Пятидесятницу 2013 года.

Как же вы держались, будучи оглашаемыми? Как вы все это терпели?

Держались все вместе, поддерживали друг друга. Но не все выдержали: в огласительной группе нас было человек десять-двенадцать, сейчас нас семеро.

В конце августа 2012 года нам прислали другого священника – отца Боголепа, которого одновременно назначили благочинным. Тот нас сразу убрал со всех служений, сразу не стал причащать, стал требовать, чтобы мы покаялись, признались в «кочетковской ереси». Он проводил особый придуманный им чин над всеми прихожанами: заставлял всех каяться в ереси и мазал их маслом. Он называл это елеопомазанием. Молебны проводил, типа отчитки.

И все покаялись?

Да-да. Некоторые из тех, кто оглашался, и вообще многие прихожане. Он им говорил, что иначе их не допустит до причастия.

Потом к нам на приход прислали второго священника, отца Рафаила (Королева). В марте 2013 года о. Боголеп уехал Табынск, где и раньше служил, а о. Рафаил стал настоятелем. Но он также на каждой исповеди требовал от нас, чтобы мы покаялись в участии в агапах, в том, что «пили из бесовской чаши». Чтобы мы признали, что отец Георгий, братство – еретики, что это ересь. Он даже не допускал до причастия людей, которые с нами общаются, бабушек – за то, что они с нами здороваются. Или что они с нами общались когда-то, что при отце Александре участвовали в агапах или в чаепитиях после литургии.

В августе этого года отец Рафаил уехал в Уфу, а нам прислали отца Димитрия Медведева. Мы думали, что с новым священником что-то изменится. Но он так же сразу, когда мы подошли к нему на исповедь и исповедовались, не допустил нас к причастию. Потом во всеуслышание в храме сказал: «Пусть кочетковцы не подходят на исповедь, а исповедуются только у митрополита Никона». (А в епархии из нас выбивают письменное покаяние. Хотят, чтобы мы написали неправду – что братство это ересь, секта и так далее. Для чего-то им это нужно.)

А сколько в Красноусольске жителей и сколько храмов?

По разным данным у нас от 12 до 15 тысяч человек. А храм один.

И сколько в приходе народу?

На литургии, в лучшем случае, может быть человек двадцать, на вечерних службах почти никого не бывает.

Что вам помогает держаться, ведь вас там так мало?

Сначала нас сплотил отец Александр, в этом его большая заслуга. Потом оглашение проходили вместе, сейчас общая жизнь, общение с братьями и сестрами из других городов помогает. Мы поняли, что мы не просто познакомились, собрались, а действительно нас собрал Господь, и поэтому стараемся вместе преодолевать все искушения, внутренние и внешние.

Возможности проводить оглашение дальше у вас, наверное, нет?

Мы сейчас думаем об этом, проводим миссионерские встречи. Недавно проводили вечер, посвященный Лермонтову, миссионерскую экскурсию по нашему селу.

А приход проводит какие-нибудь миссионерские встречи?

Отец Рафаил пытался, проводил воскресную школу для взрослых. Еще раньше, при отцах Александре и Сергии, приходило много молодёжи, храм был полон. Сейчас народу стало меньше, и это в основном пожилые люди.

Вы ставите целью добиться справедливости, чтобы вас начали причащать? Вы верите, что это возможно?

Мы верим в это, конечно. Мы же отстаиваем не что-то личное, идет борьба за Церковь, за правду. У нас не какие-то личные обиды, поэтому, действительно, молчать нельзя.

Беседовала Анастасия Наконечная

КИФА № 14(184), ноябрь 2014 года