Люди потаённой церкви

Скоро в издательстве Преображенского братства выйдут в свет письма Михаила Владимировича Шика (с 1927 года – о. Михаила) и Наталии Дмитриевны Шаховской (Шаховской-Шик) из семейного архива Шиков-Шаховских. О работе над изданием рассказывает сотрудник Издательского отдела КПФ «Преображение», редактор книги Ольга Борисова.

Михаил Владимирович Шик и Наталия Дмитриевна Шаховская. 1920-е годы

Как возникла мысль об этом издании?

Всё началось со знакомства Преображенского братства с семьёй Шиков-Шаховских. Прошло несколько братских встреч с Елизаветой Михайловной Шик, на которых она рассказывала о своих родителях, о своём детстве, о том, как родители их воспитывали. Было очевидно, что разговор идёт об очень важных духовных вещах, и Елизавета Михайловна была приглашена выступить на конференции «Равнина русская. Опыт духовного сопротивления», ведь опыт жизни её родителей – о. Михаила Шика и Наталии Дмитриевны Шаховской-Шик – это, несомненно, пример духовного сопротивления всему тому, что происходило в XX веке в нашей стране, – кровопролитию Первой мировой войны и революции, разрушению духовных ценностей, тоталитарному режиму. Причём сопротивления именно духовного – без скрежета зубовного и ломания копий, но в простом следовании за Христом в любых ситуациях своей жизни. Сама конференция стала удивительным собиранием как свидетельств об опыте духовного противостояния в XX веке, так и собиранием самих людей, неравнодушных к нашей истории и сегодняшней жизни. И рассказ об о. Михаиле Шике, исповеднике веры, расстрелянном осенью 1937 года на Бутовском полигоне, явился одним из очень важных свидетельств жизни по вере. Думаю, что Елизавета Михайловна понимала важность такого духовного опыта в наше время, потому что как-то сказала, что старается выступать всюду, куда её приглашают, чтобы о нём рассказывать. Поэтому, когда после конференции Елизавета Михайловна поделилась тем, что хотела бы издать переписку своих родителей и уже на протяжении нескольких лет готовит письма к публикации, но пока не может найти издательство, которое бы взялось за это, в нашем брат-стве было принято решение издавать эту переписку. Мы понимали, что это дело церковно важное.

Не могли бы Вы рассказать о совместной работе с Е.М. Шик?

Наша совместная работа над подготовкой писем продолжалась больше года. Дело в том, что она проходила не совсем так, как виделась изначально Елизавете Михайловне. Она проделала гигантскую работу – собрала более 500 писем, разобрала трудные для прочтения места, которых было немало, самостоятельно перевела все письма в электронный вид. И эту работу она начала делать, когда ей было уже более 85 лет! Но когда я стала читать письма, которые она передала мне, я быстро поняла, что нужно писать комментарии. Ведь читателю важно быть в контексте времени, к которому относится переписка, и в контексте событий, о которых идёт речь в письмах, но которые часто остаются как бы «за кадром». Также есть вещи, о которых в письмах говорится прикровенно или которые обходятся стороной, но отражаются на судьбах и отношениях их авторов. Незадолго до этого я прочитала «Записки монахини Таисии» А.П. Арцыбушева. Это записи его мамы, втайне принявшей монашество и бывшей активным членом потаённой церкви. Алексей Петрович даёт свои комментарии к этим записям, во многом раскрывающие события, о которых его мама не могла писать откровенно. И я подумала, что комментарии к переписке о. Михаила и Наталии Дмитриевны также помогут обретению полноты этого издания, помогут полнее, яснее показать её церковный и духовный контекст. Тем более что переписка затрагивает тему потаённой церкви, во многом сегодня ещё не раскрытую. Поэтому в её истории важна каждая мелочь, каждая деталь. Тема потаённой церкви в нашем братстве была поднята во многом благодаря общению с А.П. Арцыбушевым, а это издание во многом её продолжает. Для нас здесь очень важна мысль о втором, скрытом и чистом, русле одной и той же реки – реки церковной жизни советского времени. Отношение к Декларации митрополита Сергия и его политике положило разделение между о. Михаилом и его ближайшими друзьями, и это разделение было незаживающей раной до конца жизни о. Михаила. Задача сегодня – соединить разорванные нити подлинной традиции, и для этого тоже необходимы свидетельства о том, как всё было. Предложение о написании комментариев было для Елизаветы Михайловны полной неожиданностью. Но когда я ей объяснила, что и почему мы от неё хотим, она согласилась. Она вообще была человеком, удивительно легко воспринимавшим всё новое, и это меня восхищало. Был, например, такой случай. Как-то мы были на праздничной вечерне в братской часовне. По дороге домой Елизавета Михайловна сказала, что ей было довольно трудно воспринимать молитву на русском языке. А вскоре после этого мы остались после нашего трудового дня на будничную вечерню с братьями и сёстрами. И после молитвы Елизавета Михайловна нам сказала, что в первый раз ей было трудно воспринять «Отче наш» на русском, а теперь она как-то в это вошла и просит нас дать ей тексты тропарей на русском языке, чтобы она могла дома разобрать их и выучить. На ближайший день рождения мы подарили ей сборник «Православное богослужение» с переводами тропарей на русский язык, и она была очень рада этому подарку. Работа и общение с Елизаветой Михайловной стали для меня большой радостью. Мало того, что я не чувствовала сорокалетней разницы в возрасте, но это общение ещё и давало мне силы. Мы встречались раз в 1-2 недели. Обычно наш рабочий день складывался так: в 8.30 мы встречались на станции метро «Беляево» и вместе ехали в братский офис. У нас уже сложились свои традиции: по дороге к метро Елизавета Михайловна покупала ужасно свежие и вкусные сормовские плюшки, и, приехав в офис, мы раскладывали наши рабочие принадлежности, делились тем, что удалось сделать, а что нет (у каждого из нас было всегда «домашнее задание» к следующей встрече), намечали план на день и шли пить чай с этими плюшками, а уж потом садились за работу. Обеденная трапеза в эти дни была событием для всех. Мы просили Елизавету Михайловну что-то рассказать нам, и возникал разговор, который всегда оказывался духовно очень ценным. Заканчивали мы работу после 18.00. Потом всегда переживали, что надо было бы всё же закончить пораньше, но всегда оправдывали себя тем, что не могли же мы разойтись, не выполнив план на день. Работоспособность Елизаветы Михайловны и её ответственное отношение ко всему вызывали глубокое уважение. Запомнился такой случай. Как-то раз мы опять засиделись. А когда вышли – пошёл сильный дождь, была осень, холодно, по дороге к метро промокли и продрогли. Я добралась до дома и только стала приходить в себя – вдруг звонит Елизавета Михайловна. Думаю: что-то случилось… Оказывается, она уже нашла книгу, о которой у нас днём шла речь, и звонит, чтобы сказать это и сообщить выходные данные! На каждого человека, упоминаемого в переписке, ею была заведена отдельная карточка, где указывались даты жизни, его отношения с авторами переписки и их ближайшим окружением, род занятий, должность и проч. – целая картотека. Благодаря этому о каждом, кто встречается в переписке, есть сведения. Это даёт контекст времени и окружения авторов писем, более того – вырисовывается какая-то общая картина жизни круга людей, неравнодушных к тому, что происходит вокруг них, неразрывно связывающих свою жизнь с тем, что происходит в стране и в мире. Нужно сказать, что в какой-то момент мы с Елизаветой Михайловной поняли, что тонем в этом объёме лет и событий. Изначально переписка казалась нам неделимой, а тут вдруг от какой-то безысходности мы стали думать о том, чтобы поделить её на две части и издать двухтомник. И неожиданно для нас издание вдруг обрело границы и какую-то логическую завершённость. В последние месяцы жизни Елизавета Михайловна чувствовала, что слабеет. И самым важным делом для неё было издание «Переписки». Как-то она сказала, что если раньше принимала все предложения о встречах и выступлениях, то теперь старается от всего отказываться, так как силы уходят, а главное сейчас – закончить подготовку писем.

Что в этой книге оказалось самым важным лично для Вас?

Умение полагаться на волю Божью в любых обстоятельствах своей жизни. Не клясть судьбу, не унывать от, казалось бы, невыносимых внешних обстоятельств, а помнить, что Господь тебя никогда не оставляет. И тогда Господь не только не оставит, но и поможет из любых невыносимых обстоятельств выйти с прибытком. Ведь именно на этапе, на пути в ссылку Михаил Владимирович встретил своих духовных наставников – епископа Германа (Ряшенцева) и епископа Тихона (Шарапова), именно там было принято решение о рукополо-жении во иереи. В одном из писем к жене он пишет: «Какая прекрасная духовная школа – тюрьма и этапное путешествие». И у самой Наталии Дмитриевны именно во время заключения в Бутырской тюрьме происходит, может быть, одна из важнейших встреч в жизни – с епископом Германом (Ряшенцевым). Именно там происходит новое осмысление своей жизни, о чём в «Весенней поэме» она позже напишет:

И лишь в тюрьме оковы с сердца спали,

Когда нашёл меня мой Пастырь в первый раз.

Хотелось бы поскорее увидеть эту книгу напечатанной…

Когда Елизавета Михайловна заболела, работа над первым томом в основном была закончена. Главное – написаны, выверены и отредактированы все комментарии, практически подготовлены все письма. Оставалась работа с картотекой. После того как Елизавета Михайловна отошла ко Господу, в работу включились её родные: старший брат Сергей Михайлович Шик, младший брат – Дмитрий Михайлович Шаховской, племянник Иван Дмитриевич Шаховской. Хочется выразить им благодарность за помощь в работе над книгой. Они тщательно проверили все комментарии и сноски, уточнили сведения по некоторым лицам и событиям. Сергей Михайлович подобрал недостающие документы и фотографии из семейного фотоархива Шаховских-Шиков. Особенно же важна их работа над вторым томом, к которому Елизавета Михайловна только начала писать комментарии. Сейчас первый том сдаётся в печать. Думаю, что в декабре читатели уже смогут его приобрести. Понимая, что выход такой книги – событие церковного масштаба, мы получили на это издание гриф Издательского совета Русской православной церкви и надеемся, что книга будет распространяться как в магазинах, так и в храмах Москвы. Это издание – ещё одно важное свидетельство о жизни церкви в XX веке, о жизни людей, оставшихся верными Богу и своему духовному пути до конца, и очень хочется надеяться, что тот духовный опыт, который там отражён, послужит углублению и нашей жизни.

Елизавета Михайловна Шик на встрече в Свято-Филаретовском институте

 

Беседовала Александра Колымагина