Как перейти от критики к действию?

Письмо протоиерея Павла Адельгейма членам Свято-Петровского братства

Добрый день!

Ваш вопрос о том, как перейти от критики к действию, уязвляет совесть, потому что сказать нечего. Каждый понимает, что позитивная, созидательная работа лучше критики. В церкви не может быть революции и ниспровержения власти, даже если она плохая. Каждому приходится оставаться на том месте, на которое он поставлен Богом. Если правящий епископ вместо соединения народа Божия - "едино стадо и един Пастырь" - делит его на "своих" и "чужих", остаётся только скорбеть о несостоявшемся единстве.

"Свои" не возражают, не задают вопросов, посещают его ежегодные юбилеи, публично льстят, приносят цветы и подарки. "Чужие" тоже приносят подарки, но остаются в изоляции. Со временем разделение становится невыносимым и вынуждает объясниться. Но епископ отказывается от обсуждения в силу особенности своей психологии, не допускающей пересмотра решений и однажды сложившегося мнения. Ситуация сохраняется неразрешимой долгие годы, возможно, навсегда.

«Проблема права для Церкви есть, главным образом, проблема церковной иерархии и её взаимоотношений с членами Церкви. Здесь лежит начальная точка, в которой и через которую право стало проникать в Церковь и в ней утверждаться »(«Церковь Духа Святого» прот. Николай Афанасьев изд. Рига 1994,стр. 295). Отец Николай Афанасьев указывает средоточие проблемы права и его практическую задачу в церкви. В древней церкви проблемы церковной жизни можно было решать на основе права, поскольку римляне и византийцы имели правовое сознание. Нынешнее сознание российского населения трудно назвать "правовым". Поэтому создание церковного суда мне кажется не решаемой проблемой. "Церковным судом" будут называть тот карательный орган, который тайком куёт для нас профессор Цыпин. От названия до правосудия курится дальняя дорога.

Когда случается говорить о вопиющих недостатках епархиальной жизни, люди, воспитанные в демократических традициях, обычно спрашивают: "А что можно сделать, чтобы исправить это положение?" Церкви одинаково чужды как демократия, так и авторитарное управление. Церковная жизнь должна быть соборной. Церковью правит не епископ и не коллегия. Церковью правит Святой Дух. Епископ призван слушать и свидетельствовать Его волю. "Всякого, кто слушает слова Мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне"(Мф.7, 24).

Иногда человек спрашивает совета в устройстве своей частной судьбы. Если ты готов принять на себя ответственность, посоветуй. Решение последовать совету и совершить поступок человек принимает сам, потому что сам будет расплачиваться за удачу и неудачу. Я могу советовать, сознавая ответственность только за совет. Право решать мне не предоставлено. Я не отвечаю за принятое решение. Можно указать недостатки, сказать как их устранить. Можно описать правильное устройство епархиальной жизни. Осуществить это устройство мы можем в том случае, если на нас возложат такую ответственность. Те, кому Бог вверил судьбу Церкви, выбирают и принимают решения. К сожалению, облечённые властью не всегда поступают в интересах дела. За их нерадивость страдать приходится всем, в последнюю очередь им самим.

Есть три возможности. Первая, когда епископу удаётся сочетать личные интересы с интересами церкви. Это лучший вариант: волки сыты и овцы целы.

Епископ может осуществить личные интересы вопреки интересам епархии. Это худший вариант, когда личные интересы противоречат церковным. Волки сыты, овец не досчитались.

Третий вариант встречается всё реже: епископ жертвует своими интересами ради церкви. Мне посчастливилось видеть епископов, которые не искали личного благополучия. Они отдавали жизнь за свою паству: "душу Мою полагаю за овцы". Пройдя через все испытания советской репрессивной машины. Архиепископ Ермоген (Голубев) до конца жизни сохранил верность интересам церкви.

Совет по делам религий при СМ СССР завёл жёсткий порядок регистрации духовенства. Епископ должен был "согласовывать" кандидатуру священника прежде его рукоположения и назначения. Архиепископ Ермоген не подчинился этому порядку. Он сперва рукополагал и назначал священника, а затем с Указом на руках посылал за регистрацией к уполномоченному Совета. Такая практика вызывала раздражение уполномоченного.

В 1958 г., когда в храмах запрещались даже косметические ремонты, архиепископ построил в Ташкенте великолепный кафедральный собор. Архиепископ организовал епархиальную гостиницу. Приезжая в Ташкент по вызову архиерея или по личной нужде, каждый клирик бесплатно получал уютную комнату, завтрак, обед и ужин. Гостиница не имела коммерческой цели. Владыка заботился о клириках.

Архиепископ распорядился приобрести причтовый дом для каждого храма Ташкентской епархии. Были выделены епархиальные средства и куплены дома. Каждый священник и диакон ташкентской епархии, приезжая на приход, получал благоустроенное жильё.

Своим Указом архиепископ запретил младшим клирикам делать подарки старшим по положению. Только старшие могли одаривать стоявших ниже на социальной лестнице.

Такое положение исключало симонию и коррупцию.

Вскоре после назначения на кафедру епископ Ермоген написал Распоряжение:

"Ко мне обратился настоятель одного из приходов с приглашением совершить богослужение в день Престольного праздника. При этом он выразил озабоченность по поводу расходов, необходимых для приёма архиерея и сопровождающих клириков. Довожу до сведения всех настоятелей храмов, что архиерей будет посещать каждый храм своей епархии и совершать богослужение. Приходы не несут никаких расходов, связанных с посещением архиерея. Все расходы по приёму архиерея и сослужащих ему клириков возлагаются на Епархиальное Управление".

Где нашёл епископ средства для столь щедрой благотворительности?

В пятидесятые годы духовенство РПЦ получало доходы от "кружки". Деньги за требы и пожертвования клались в кружку, опечатанную приходской печатью. Раз в месяц "кружку" делили. Собирался весь причт, снимали печать, считали деньги. Две части оставляли на храм, одну часть отдавали причту. В то время духовенство облагалось по ст. 19 Налогового кодекса, исчислявшей процент налога по прогрессирующей шкале. Размер налога мог вырастать до 95% от суммы годового заработка. В качестве налога духовенству приходилось отдавать суммы, превышавшие заработок. Причём, духовенство, как и осуждённые в СССР, были лишены социального страхования: пенсий, бюллетеней, оплаты инвалидности, обеспечения жилищем и транспортом, санаторно-курортного лечения и прочих социальных льгот.

Архиепископ Ермоген ввёл новую форму оплаты. Всё духовенство Ташкентской епархии перешло на твёрдые денежные оклады. Оклады были минимальными, в пределах 100-150 рублей. Все приходские средства епископ сосредоточил в своих руках, купил на них облигации 3% золотого займа, который ходил в свободном обращении и начал выдавать премии всему епархиальному духовенству к каждому празднику по 1000-3000 рублей. Кроме двунадесятых и Престольных праздников он давал премии к Покрову, Рождеству и Усекновению Иоанна Предтечи, свят. Николая и другим праздникам великих святых. К рождению ребёнка, на свадьбы или похороны выделялись духовенству деньги в размерах 5000-10 000 руб.

Когда финансовые органы потребовали выплаты налогов от премиальных средств, архиепископ обратил их внимание на государственную гарантию, обеспечившую каждую купюру: "не подлежит обложению никакими налогами и сборами". Ограничусь одним аспектом многосторонней деятельности архиепископа Ермогена, поскольку подробное освещение его деятельности не вместят рамки письма.

В наше время епископу открыты большие возможности для заботы о благополучии клира. Почему он не реализует их? В последние 20 лет не наблюдаются конкретные примеры заботы епископа о клире.

Епископ имеет несколько прекрасных резиденций в городе и округе, а приехавшему в город клирику негде переночевать. О посещении епископом храмов и подносимых ему подарках лучше промолчим. Пишу об этом исключительно для сравнения. Едва ли клирику придёт в голову жаловаться на отсутствие заботы со стороны епископа. Такова современная норма епархиальной жизни.

Гораздо труднее смиряется христианская совесть перед не легитимными требованиями легитимной власти. Например, если епископ запрещает священнику в воскресный день служить Литургию в собственном храме или совершать богослужение в дни святой Пасхи и Рождества Христова. Дисциплина обязывает к подчинению, а с совестью никак не справиться! "Застонала Сусанна и сказала: тесно мне отовсюду; ибо, если я сделаю это, смерть мне; а если не сделаю, то не избегну от рук ваших" (Дан.13, 22). Даже теоретически клирику не дано право возразить епископу в таких обстоятельствах. Такое право имеет церковная власть. Но власть молчит, а произвол торжествует.

Поэтому, когда спрашивают: "как исправить нелепости, вызванные некомпетентными решениями епархиального начальства?" - клирик вынужден отвести от себя коварный вопрос. Пусть на него ответят те, кому дана власть принимать решения.

За свою твёрдость и верность архиерейскому долгу архиепископ Ермоген лишился кафедры. Церковная власть избрала местом его заточения Жировицкий монастырь. В 1961 году из своего заточения архиепископ приехал на Архиерейский собор, чтобы воспрепятствовать отречению архиереев РПЦ от управления храмами, церковным имуществом и хозяйством. Ему не позволили войти. Тогда он передал письмо в качестве своего выступления на Соборе. Это письмо не зачитали и поступили не по принципам, а по обстоятельствам. Архиереи РПЦ отказались от прав на храмы и церковное имущество, сославшись на Священное Писание и святые каноны. Выступление архиепископа Ермогена было последней каплей. До самой смерти он провёл в заточении 15 лет. Все прошения о назначении на кафедру остались без ответа.

Бог прославил архиепископа Ермогена нетлением. Его тело взято от земли и почивает пока в частном доме неподалёку от Киева. Эта тайна хранится до времени, когда Бог явит её Своей Церкви. Иногда созидание невозможно до тех пор, пока церковная неправда будет осознана и очищена покаянием. Прежде чем строить приходится очистить площадку от залежалого мусора. В этом я вижу смысл анализа недостатков церковной жизни. Привычка всегда сознавать свою правоту "в силу иерархического положения" мешает покаянию. Поэтому изменения в церковной жизни наталкиваются на непреодолимые трудности. Божие благословение Вам, Саше, семейству и братии.

С любовью во Христе, свящ. Павел АДЕЛЬГЕЙМ

Псков, 11.06.04

КИФА №5-6(20-21), май-июнь 2004 года