Христианство и современность

Вступительное слово священника Георгия Кочеткова на второй Открытой (миссионерской) встрече в Центральном Доме журналиста 2 марта 2013 года

Так же, как и на первой встрече, те, кто хотел задать вопрос и получить ответ, заполнили просторный зал Дома журналиста

Сегодня мы продолжим нашу встречу на тему «Христианство и современность». Мне кажется, она достаточно интересна и достойна того, чтобы ей действительно уделить серьёзное внимание. Дело в том, что в наше время быть христианином труднее всего. Христианином вообще быть трудно, потому что кому больше дано, с того больше и спрашивается, но сегодня это трудно вдвойне. Мы ведь предполагаем и пытаемся это всем показать и доказать, что именно христианину даётся больше других, но не будем при этом забывать, что с христианина больше и спрашивается. И мы должны быть к этому готовы - все, кто хочет называться христианином в современной жизни.

Есть один важный момент, с которого я хотел бы сегодня начать. В прошлый раз прозвучала одна реплика, достаточно серьёзная и внушительная, в отношении того христианства, о котором я говорил (да ещё приравняв его априори к православию, причём к современному, живому православию, а не к абстрактному, идеальному), и реакция зала на неё была однозначной. Мы ведь с вами не говорим об идеальном христианстве и идеальном православии, мы говорим о живых людях, о живой вере, о современных нам вещах, и это, конечно, сильно осложняет нашу тему, потому что хорошо и приятно говорить о том, каким всё вообще должно было бы быть в каком-то идеальном умозрении, но нет, мы хотим брать на себя ответственность за живую жизнь в нашей современности и христианство воспринимать именно как живую жизнь со всеми её опасностями и проблемами, со всеми теми реальностями, которые существуют и в церкви, и в обществе, и в каждом из нас, и между нами. Так вот, в прошлый раз прозвучала реплика, что, мол, христианство, которое вы нам описываете и проповедуете, это не то христианство и не то православие, которое мы сегодня видим. Мол, вы - это исключение, а правило-то совсем другое. И сегодня я хотел бы всё-таки взять на себя смелость постараться это опровергнуть.

Да, конечно, где люди - там проблемы, это понятно. Только в Боге проблем нет, а в людях они всегда есть. В Боге проблем нет, потому что Бог есть Любовь. А в Любви проблем нет, как нет их и в Свободе Божьей. Любовь и Свобода Божья как раз все наши проблемы решают. Но насколько Бог может пробиться в наше сердце, в нашу жизнь и в наши взаимоотношения в современности - по отношению и к прошлому, и к будущему, и даже к вечности - это уже отдельная проблема, другая. Это проблема жизненная, проблема всех тех, кто живёт на земле, причём абсолютно всех. И не нужно думать, что у одних проблемы есть, а у других их нет. Хочу подчеркнуть: они есть у всех. Мы даже иногда в шутку - я особенно люблю это сравнение - говорим, что каждый, кто приходит к Богу, должен понимать, что он приходит «укушенный змеем». Хотите - можете ассоциировать это с тем самым древним змием в раю, хотите - с какими-то другими древними чудовищами-драконами, ну и с зелёным змием тоже можно... Ведь бывает, что кто-то укушен и зелёным змием, всё бывает. Все грехи, которые существуют на земле, все виды зла и греха имеют своих живых носителей. Но я абсолютно уверен и знаю, что пока человек живёт на земле, каким бы он ни был злодеем, мучителем, гонителем, у него есть шанс от этого освободиться, уйти, есть шанс изменить не только своё будущее и настоящее, но даже и прошлое. Для такой уверенности у меня есть очень серьёзные духовные основания, но я не буду сейчас на этом останавливаться, не буду говорить о том, что значит менять прошлое, поскольку это более нюансированный момент, но это возможно. И поэтому так важно то, о чём мы с вами говорили в прошлый раз, то, к чему мы стремимся во всём нашем Преображенском братстве и в Свято-Филаретовском институте, а это ведь часть церкви, часть Русской православной церкви, и пока никто, кроме разве что крайне сектантски настроенных фундаменталистов, не пытался отрицать, что мы все вместе составляем одну церковь. И поэтому пусть есть проблемы у людей, пусть они есть в церкви, потому что церковь - это люди, а, повторяю, где люди - там проблемы всегда были, есть и будут. И это в каком-то смысле нормально, для этого нам дано историческое время, для этого нам дана история, чтобы проявить действие Духа. Пусть всё это так, пусть есть проблемы и в нашей иерархии, и в церковном устройстве, и в приходской жизни, и в монастырской, и в чтении Священного писания, и в молитве, да в чём хотите, но нужно понимать, что ни к чему из этого по отдельности христианская жизнь не сводится! Нельзя свести уникальную духовную жизнь человека ни к чему из этих частных, хотя и важных, вещей. Церковь - это не иерархия, Церковь - это не просто история или культура, и тем более национальная культура, ограниченная по определению. Церковь ни к чему этому не сводится - ни к обрядам, ни даже к таинствам, или догматам, или к аскетическим формам жизни, когда в человеке раскрывается то, что в обычной житейской жизни никогда не раскрывается. И это мы обязательно должны понимать.

Да, мы несём ответственность за всех и за всё, это правильно. Достоевский был тысячу раз прав. Напомню вам ещё раз его великие слова о том, что «каждый за всех и во всём виноват». Это очень существенно, и мы должны чувствовать эту свою ответственность. В нашей стране это единственная возможность что-то изменить. Помните, я в прошлый раз говорил о покаянии народа, которого у нас не было, за преступления на нашей земле, совершённые в XX веке? Этого покаяния не свершилось, и поэтому наше будущее до сих пор под вопросом. Поэтому мы не знаем, как относиться к самим себе, к своему прошлому, настоящему, есть ли у нас будущее, есть ли у нас общество, государство, - мы ничего этого не знаем и не будем знать до тех пор, пока не очистим своего сердца. А очищается оно именно покаянием, то есть изменением своей жизни пред лицом Божьим, пред лицом совести, своей и других людей, потому что нам снова нужно научиться жить вместе и жить по совести. А что такое «совесть» - со-весть, со-знание пред лицом Божьим, со-ведание? Это то, что соотносительно: то, что есть глубоко внутри каждого человека, в самой его глубине, но и то, что соотносит этого человека с глубиной другого человека, которого посылает ему Бог. А каждая встреча, каждый момент настоящего общения - не просто контактов, не просто тусовки, не просто деловой пользы - это то (мы в этом глубоко уверены), что даётся именно от Бога. Это зависит не от случая, не от обстоятельств, это происходит не потому, что мы хорошо воспитаны или такие добрые. Конечно, хорошо, когда мы хорошо воспитаны, когда мы добрые - нет спора. Но для того, чтобы выйти на это общение, на эту встречу, на эти глубокие экзистенциальные вещи, нужно иметь какой-то импульс, какую-то искру свыше. И она доступна, конечно, каждому, в этом тоже нет никакого сомнения. Я уже сказал, что пока человек живёт на земле, пока его, если хотите, Бог на земле терпит, до тех пор у него есть шанс действительно жить в этой совести, в этой соотнесённости с Богом и божественным знанием, с Богопознанием, если сказать точнее, как и с божественным откровением, то есть с тем, что даёт нашей жизни смысл и одухотворённость.

Именно поэтому я никак не могу согласиться с тем, что в силу того, что мы говорим и делаем (предположим, что многим собравшимся здесь в прошлый раз это понравилось), мы - это одно, а церковь, историческое православие, при всех его проблемах, но и при всех славных страницах его истории - это нечто другое. Церковь - это Народ Божий, и этих народов не может быть несколько. Все, кого, говоря на евангельском языке, можно назвать детьми Божьими, чадами Божьими, - все составляют этот народ. И народ этот, конечно, один. Все, кого Бог признаёт Своими, входят в этот народ. Надо лишь одно: чтобы каждого из нас - по отдельности и всех вместе - Бог признал Своими. Мы Ему не чужие, и Он нам не чужой. Это не какая-то внешняя сила, это не компьютер: нажал на кнопку - и получил нужный результат, облегчил себе жизнь, устроил хорошо свои земные дела, пристроился... Нет, это совсем другое. Если это и бог, то совсем другой бог, такой, которого мы скорее называли бы идолом или кумиром. Сейчас у людей очень много кумиров и идолов, может быть, даже больше, чем в древние языческие времена. Это страшно, но это факт. Люди ищут себе кумиров. Поэтому не случайно люди не стесняются называть себя фанатами какой-нибудь группы, или какого-нибудь певца, или не знаю чего ещё. «Фанат» в переводе с греческого значит смертник. Это человек, который готов жизнь свою отдать за что-то. Простите, разве это мыслимо? Возьмите любую группу или даже сложите их все вместе по всему земному шару, и они не будут стоить жизни одного человека. Как же люди могут называть себя фанатами? А такого фанатизма много и в другом - в отношении к экономике, к политической жизни, к жизни во власти. Богатство, власть, слава, внешние почести по-прежнему всерьёз становятся для многих содержанием жизни и тем самым эту жизнь обесценивают, низводят её до нуля, до нижайшего уровня, где уже нет ценностей, а есть только стоимость: чего-то стоит и это, и то, и то...

Именно поэтому то, о чём мы с вами говорим, имеет огромное значение для каждого. Каждый должен научиться выуживать из себя этого идола для того, чтобы его уничтожить, потому что практически у каждого есть как этот змеиный яд в крови, так и подобные идолы. И мы с вами призваны здесь и сейчас, не на глазах друг у друга, не для того, чтобы признаваться или каяться при всех, этого не нужно, но достаточно каждому просто посмотреть внутрь себя, просто открыть глаза, трезво оценить свою жизнь и увидеть, сколько есть идолов, которым мы нередко поклоняемся вместо Бога. Поэтому часто и Богу нет в нас места, ведь Его место занято. Любая вещь, абсолютно любое явление или любой человек, если они занимают место Бога, становятся идолами, то есть вещью смертоносной. Отсюда и этот яд змеиный - дьявольский, сатанинский - называйте его, как хотите, это всё, повторяю, только вопрос терминологии.

Должен сказать, что я очень рад тому, что мы сегодня вот так встретились и можем поговорить. Я уже сказал те несколько вещей, о которых всю эту неделю думал и о которых мне хотелось сказать в первую очередь. Я очень по-разному пытался к ним подходить, но каждый раз всё равно возвращался к тем мыслям, которые сейчас постарался вам как-то озвучить. В этом вопросе слишком дорога цена ошибок. Здесь нет разных путей. Если Бог один, то и путь к Нему тоже один. Не форма - формы, конечно, разные. Ведь люди все разные, и сколько людей, столько и уникальных возможностей пройти по этому единственному пути. Но если Бог один, то и путь к Нему один.

В наше время как-то очень распространилась одна страшная постмодернистская вещь, которая, однако, возникла задолго до постмодерна: мол, у каждого свой путь, и вообще все пути ведут к одному и тому же. Идите, мол, по любому пути - и вы всё равно придёте к тому же Богу. Да и вообще не важно, в кого и во что вы верите и что делаете - всё это не имеет абсолютно никакого значения. Это так называемый «теософский ход», как сказал однажды Евгений Рашковский. Это ложь великая, она позволила людям обмануть самих себя, наподобие того, как это делалось в советские времена. Вспомните - хоть здесь и мало людей, которые хорошо помнят, что было тогда, но всё-таки есть, - вспомните, как люди обманывали себя, говоря, что у них вера «в душе». А если вера в душе, значит, можно больше ничего не делать. Добавьте к этому «у меня свой путь» - и всё, и можно было жить так, как наши люди часто и жили, даже те, у кого была совесть или её остатки, то есть абсолютно бесчеловечно. Жить по-Божески - это значит жить по-человечески, а чтобы жить по-человечески, если мы с вами этого хотим, надо жить по-Божески. И я повторяю и не боюсь этого, хотя и понимаю, что кто-то из вас наверняка будет возмущён, пусть и очень тихо, про себя, что путь к единому Богу один, хотя мы по нему и идём всегда по-разному. У каждого своё лицо пред Богом, каждый - свободная и самостоятельная личность по призванию, но у всех один путь к Богу.

Ну вот, уже первое возмущение выразилось быстро и прямо: мол, кто-то может сделать вывод, что прийти к Богу можно только через нас. Но ведь вы понимаете, что я этого не утверждал, и мне бы даже в голову это никогда не пришло. Но я понимаю, что лукавый извращает наши мысли, и он может привести кого-то к такому выводу: мол, мы единственные проводники, что-то вроде сталкеров. Нет, конечно, это не так, но мы бы хотели этому делу помочь, помочь тем настоящим святым, тем настоящим сталкерам Бога, которые всегда в жизни как-то появляются и присутствуют. Мы, правда, сейчас как никогда плохо знаем, кто эти люди. В древности люди знали, кто среди них пророки, кто из живущих рядом, бок о бок с ними, святые. Мы знали это даже в советские времена, хотя и немногие. Но я, например, хорошо знал. А сейчас мы обычно не знаем, кто наши пророки, не знаем, кто в наше время святой. Мы знаем, что есть много людей, желающих жить по совести, и за это слава Богу. Но мы также знаем, как подчас плохо это получается. Или бывает, что то получается, то не получается. Поэтому кто тут сталкер, кто первый, а кто последний, я вам не скажу. Пусть каждый сам ищет, каждый сам находит. Мы же только стараемся помогать. Конечно, на этот вопрос есть единственный ответ, классический, и он абсолютно верный на все времена и для всех людей: Христос. Однажды сказавший, что «Я есть Путь, Истина и Жизнь» - вот Он действительно Путь, действительно Истина и действительно Жизнь; через Него открываются нам эти вечные вещи.

Но ко Христу ещё надо приобщиться, причём неформально, не просто лоб перекрестить, не просто свечку поставить и даже - скажу вам честно - не просто причаститься. И хоть наизусть знайте всё Писание, это ничего не гарантирует. Всё это вещи, которые относятся к религиозной части жизни, а всем известно, что религиозности недостаточно. Это только внешняя форма, причём одна из возможных форм, ведь могут быть и другие. И в истории здесь было всякое. Но не к форме сводится наша христианская жизнь. Тут дальше можно говорить сколько угодно, потому что из истории мысли, из истории духа человеческого, из мистической истории человечества известно, как люди решали и решают для себя эти вопросы, что они делали для того, чтобы действительно приобщиться ко Христу. Известно, как люди ошибались, известны крупные, большие исторические ошибки и на Западе, и на Востоке, и на Севере, и на Юге, и где хотите... Бердяев как-то замечательно сказал, что «легче быть атеистом, легче быть иудеем, легче быть мусульманином, ещё легче быть язычником, труднее всего быть христианином». И это действительно самая большая трудность. Но именно этот путь предлагает нам Господь Бог. Ведь Он обращается к каждому из нас. Каким образом - отдельный вопрос; это, наверное, каждый сам про себя знает. В жизни каждого человека это всегда что-то абсолютно неформальное и эвристическое. Не имел - и вдруг нашёл, поискал - и обрёл. Вот это и есть самое главное. Собственно, к этому я всех вас и приглашаю. И давайте теперь об этом поговорим.

Некоторые вопросы и ответы из обсуждения

Каждый человек, по учению церкви, непостижимо является полноценной личностью сразу же в момент рождения. (ОГ, комментируя по ходу чтения записки: Ну, это большой вопрос. По учению церкви всё совсем по-другому.) Личность может быть героической, гениальной, а может быть эгоистической, маниакальной. (ОГ: Это индивидуум может быть таким, а личность не может. Но это так, в скобках.) А какой, на Ваш взгляд, личностью является Достоевский? (ОГ: Гениальной, конечно.) Может ли человек быть христианином и писать литературу, не нарушая заповедей?

О. Георгий Кочетков Достоевский был необыкновенно страстным человеком, как известно, в молодости он даже был игроком. Он был человеком очень больших страстей, и это помогло ему написать его некороткие романы. Читать их в наше время немножко трудно из-за большого объёма. Я бы сократил (смех). Но в них всегда есть какие-то перлы и зёрна, которые имеют мировое значение, которые сыграли колоссальную роль в XX веке. Достоевский на сегодняшний день - это достояние всего мира, это наша слава, это то, что мы вложили в сокровищницу мирового духа, мировой культуры, то, чем мы безусловно можем гордиться. Но я же говорил, что личностью не рождаются. По учению церкви, личностью становятся. Рождаются индивидуумами, а это не одно и то же, это вещи противоположные. Достоевский, конечно, был христианином, создавал гениальную христианскую литературу, где так много сказано о человеке, о его противоречиях, о его вере и безверии и об ужасных последствиях всего этого. Достаточно вспомнить его «если Бога нет, то всё позволено». XX век это подтвердил страшными, многомиллионными жертвами. Только в нашей стране десятки миллионов людей подтверждали этот закон, открытый Достоевским, своей судьбой.

А в отношении «нарушать заповеди»... Понимаете, что делать, святые - тоже не безгрешные люди. Я очень благодарен Ирэн за эту записку, но должен сказать одну очень непростую для многих из вас вещь: все святые не безгрешны. Вы не найдёте ни одного исключения, и если вы откроете Новый Завет, то прочтёте признание одного из апостолов, который говорит: «Все мы много согрешаем». И не случайно лишь о Христе - единственном Человеке, но при этом Человеке особом, не совсем таком, как мы (по-человечески Он такой же, но в Нём было ещё что-то, чего не было у других) - говорится, что Он действительно безгрешен. И никто не может обличить Его в неправде. И никогда за две тысячи лет никто не мог этого сделать, даже самые отъявленные Его враги, даже самые неверующие люди. Все же остальные имеют грехи, и особенно пророки и гении часто, увы, подвержены очень большим страстям, и им труднее живётся, чем всем остальным людям. Но зато и результат как у Достоевского...

Чем молитва отличается от магии слова, то есть от самовнушения, установок, гипноза?

О. Георгий Отличается принципиально. Магия как раз предполагает иной, механический подход. Это как игра на компьютере - или не игра, а просто механизм. Магическое слово должно в обязательном порядке иметь запрограммированное действие, иначе это не магия. Но это не относится к молитве. Молитва свободна, молитва - это форма общения человека с Богом, которая может быть и словесна, и бессловесна; она может как благодать сойти на сердце человека в любом месте, в любое время и в любом положении, если только совесть позволяет, если совесть не прерывает это общение. Вот этим она и отличается, больше ничем. Если это молитва к идолу, то такая молитва может быть и магической. Христианская молитва не может быть магической, и это важно.

Люди молятся святым, Богородице... Правильно ли это? Ведь в Библии написано: «один посредник между Богом и человеком - Христос Иисус».

О. Георгий Вы очень хорошо процитировали библейский текст, спасибо Вам. Это абсолютная правда - не только то, что там так написано, но и то, что написано. Мы не молимся святым, Богородице или ангелам как посредникам. И тем более мы не обожествляем их. Они лишь наши помощники, потому что Бог не есть Бог мёртвых, а Бог живых. Он Бог Авраама, Исаака и Иакова, как сказано в Писании, но не мёртвых. И мы обращаемся к живым, которых почитаем как тех, кто ближе к Богу. Но я точно так же могу почитать таковыми, скажем, сидящих здесь перед вами братьев Сергея и Дмитрия и просить их помолиться обо мне. Просить - значит, молить. Я ведь могу помолиться Сергею или Дмитрию, прося их помолиться за меня, немощного и грешного, разве не могу? - Могу. И результат будет, точно знаю, если, конечно, они согласятся на мою просьбу. А они по смирению своему согласятся, и всё будет хорошо (смех). 

Как определить меру собственной вины и персональной ответственности?

О. Георгий Ну, что значит «меру собственной вины»? В каком-то смысле мы не можем о себе судить. Определить меру собственной вины - это значит судить себя. Иногда бывало, что святые отцы призывали судить только себя и не судить других, в том смысле, чтобы не засуживать, не осуждать, не чувствовать себя истиной в последней инстанции ни при каких обстоятельствах. И в этом контексте судить себя - это замечательно, это можно и нужно. Но в другом контексте даже и этого нельзя. Апостол Павел говорит: «Я о себе не сужу». Но это большая высота - не судить о себе, то есть быть настолько уверенным в водительстве Божьем, что я могу уже не судить о себе, зная, что «сила Божья и в немощи совершается». Даже в очень большой немощи - в болезни, в трудах, в несвободе (внешней, социальной, экономической, семейной, профессиональной, космической, какой хотите) - сила Божья всё равно может совершаться. Только она действительно должна совершаться, и мы должны любому, желающему в этом удостовериться, предъявить доказательства, а не просто считать, что всё это где-то совершается, но никто не знает, где и что. Чем удивительно христианство и православие, так это тем, что оно допускает подтверждение всех утверждаемых истин. Ничего не надо принимать просто на веру, по суеверию или по магии слова. Всё, даже догматы, можно и нужно подтверждать жизнью. И в Евангелии сказано: «По плодам их узнаете их».

Так что с «мерой ответственности» вот так получается, непросто. Персональная ответственность всегда есть, она существует по мере нашей совести. Насколько мы на себя берём эту ответственность, настолько она и есть. Если не берём - нет персональной ответственности. Хотя это может означать и бессовестность.

Дальше у меня здесь вопрос немножко не по теме, и поэтому я буду краток, но всё-таки совсем не ответить на него, может быть, было бы неправильно.

Правильно ли называть Мать Иисуса Христа Богородицей? Иисус - стопроцентный Бог и стопроцентный Человек, но Он существовал ещё до создания мира.

О. Георгий Ну, в целом правильно. Только надо выражать это чуть более точным языком, а то у вас получается двести процентов в одном целом, а это как-то не совсем логично. Но действительно Христос существовал и до создания мира как божественный Логос, как Божье Слово. И Он действительно совершенный Бог («стопроцентный» здесь значит полный, совершенный) и действительно совершенный Человек. Вы просто повторяете на своём замечательном языке догматическое определение церкви. Но именно потому, что Он совершенный Бог, а не только совершенный Человек, именно потому, что Он существовал ещё до создания мира в этой Своей божественной сущности, именно поэтому Матерь Господа и называется Богородицей. И дело даже не в том, что Её нельзя было называть «Христородицей» - помните определение III Вселенского собора в Эфесе? - дело в том, что когда Её называли в те времена (в V веке) Христородицей, то этим хотели сказать, что Она кто угодно, только не Богородица. Ведь не может же человек родить Бога, ну что это за ерунда? С точки зрения обычной человеческой логики это действительно абсурдно, но с точки зрения внутренней логики церкви - то есть возможности полного единения Бога и человека, умещения в нём дара Божьего настолько, чтобы человек стал Богом (не в смысле повторения того, что существует, а в смысле полноты приобщения), - это было правильно. Я не знаю, ответил ли я на Ваш вопрос; должно быть, ответил, но боюсь, что слишком коротко.

У меня к Вам просьба прокомментировать следующее суждение. Я после нашей последней встречи залез в Интернет и почитал там о вашем братстве. Ну, там разные мнения высказываются, и среди прочего говорится, что, мол, члены братства, скажем так, христиане на 120 процентов, в отличие от всех остальных. Это имеет место быть? Мне бы хотелось услышать Ваш комментарий.

О. Георгий Ну, друзья мои, мы здесь перед вами с открытым лицом. Вы чувствуете, что мы считаем, что мы на 120 или на 200 процентов христиане, а остальные в лучшем случае на два? Не чувствуете? Ну вот, я думаю, вы лучше меня на этот вопрос ответили, спасибо.

После обсуждения

Я хотел бы ещё раз сказать (мы с этого начинали и этим же хочется закончить), что христианство - это приобщение к полноте божественной жизни; христианство - это приобщение к Богу через Христа в Духе Святом; христианство - это приобщение к Народу Божьему, то есть к Церкви; а значит, христианство - это всегда жизнь в любви и свободе, потому что квинтэссенция божественной жизни именно в этом. Поэтому применяйте это к себе, только не подменяйте любовь сентиментализмом и похотью, а свободу - любого рода произволом или хаосом и индивидуализмом. И тогда вы действительно почувствуете во всём помощь Божью, вы действительно будете находить ответы на серьёзные, глубокие духовные вопросы, вы действительно найдёте выход из всякого положения, даже такого, которое сегодня, может быть, кажется вам не имеющим выхода.

Ну вот, на этом я, пожалуй, должен закончить нашу встречу. Огромное всем вам спасибо за участие!

КИФА №5(159), апрель 2013 года

Статьи по теме:

Вступительное слово священника Георгия Кочеткова на первой Открытой (миссионерской) встрече в Центральном Доме журналиста