Ванечка

Рассказывает Галина Арсеньевна Жаровова

Вот так получилось у нас в церкви, многие это знают, что не было священника... И я всё время думала, кого же бы мне подобрать, какого священника (смех)... Решила сходить в церковь, где он служил, смотрю, идёт молодой человек в своей одежде, я говорю: «Кто это?», а мне говорят старушечки в возрасте, как я: «Ванечка». «Как это Ванечка? Вы скажите мне имя и отчество, чтоб мне подойти к нему».

Когда о. Иоанн вышел в одежде, я сразу поняла, что это наш священник. Я тогда сразу решила писать ходатайство, чтоб нам дали о. Иоанна. А так как получилось два о. Иоанна, я и заволновалась, кого же мне пошлют - из Всех Святых или из собора? Но потом Нина Ивановна говорит: «Завтра жди о. Иоанна». Чуть не замерло сердце от радости: кого я искала, того нашла.

Я ещё хочу о. Иоанна поблагодарить за то, что он мне очень много дал закалки, как говорится по-русски, я многому от него научилась. Вот в первой группе училась, без опозданий ходила, прослушивание тогда было и всё интересовалась, сколько мы будем учиться. Думала, это долго будет, а о. Иоанн говорит: «не волнуйся», и не успела я оглянуться, как проскользнуло два с половиной года. Это для меня было очень хорошо, о. Иоанн очень много дал хорошего воспитания... Отец мой был священником этой церкви. Он не мог нам многого дать потому, что мы были маленькими, когда его забрали. Поэтому я столько не получила от него, как получила от о. Иоанна. Я очень благодарна о. Иоанну, что он так много мне всего сказал и многому научил меня, и я думаю, что в этой церкви буду до последних дней своей жизни. И, как говорится, когда я помру, прошу о. Иоанна, чтобы он был со всеми братьями и сёстрами вместе. Я думаю, что о. Иоанн останется до последних дней моей жизни.

Галина Арсеньевна Жаровова (1925-2007), дочь исповедника веры Арсения Яковлевича Жаровова, служившего диаконом в Заостровском храме Сретения Господня с 1913 по 1933 год до ареста и ссылки на строительство Беломоро-Балтийского канала, а по возвращении с 1947 года - настоятелем этого храма. Сама Галина Арсеньевна много лет служила в храме, была бухгалтером, продавцом и старостой прихода.

Вот её воспоминания об отце: «Мне было 7 лет, когда арестовали папу. Пришли ночью с ордером на арест, нас всех выгнали на улицу. Мы, 5 сестёр и мама, сидели у озера. У меня в руках была кукла, её выхватили и выбросили. Поселили нас в школу, в одну комнату. В комнате была русская печь, мы забрались на неё, спрятали за спину швейную машинку: это была единственная вещь, которую нам удалось сохранить из нашего хозяйства. Потом мы снимали комнату в деревне Кипарово, нас приютила сердобольная старушка. Известий от папы долго не было. Потом мы узнали, что он был в тюрьме. А потом его отправили в лагерь в Карелию. Жилось нам трудно. Я ходила по нянькам. За это мне давали корку хлеба и кружку кваса. Квас я сразу выпивала, а корку несла домой. В школе тоже притесняли. Чтобы заработать деньги, мы с мамой пилили дрова у пекарни. Вернулся папа неожиданно, в 1939 году. Мы его не узнали - волос почти не было, серое, осунувшееся лицо, редкая борода. В 1947 году он получил благословение от епископа и служил настоятелем храма. Здоровье у него было сильно подорвано, ноги кровоточили. Зимой мы с мамой возили его на саночках, чтобы сберечь его силы. Последнюю свою службу он служил на коленях».

КИФА №4(158), март 2013 года