Поездка в Архангельск

Из письма Н.А. Струве А.И. Солженицыну (октябрь 1998 г.)

Н.А. Струве и о. Иоанн Привалов. 1998 г.

 

Инициатором ее был о. Иоанн Привалов, о котором я ничего не знал. Через сотрудников о. Георгия Кочеткова знал толь­ко, что он хочет видеть меня на несколько дней в своем приходе. Познакомился я с ним в Москве на Филаретовских чте­ниях, где в последний день слушал его благородный, но несколько растянутый доклад об о. Савельеве и созданной им в Гулаге семейно-церковной общине. Настоящее знакомство произошло на следующий день уже в Архангельске, где он меня встретил в аэропорту и повез в свой дом в 15-20 километрах от города, в Заостровье. Там среди голых полей стоит недействующий замечательный деревянный храм XVII века, а рядом с ним двухэтажная величественная цер­ковь начала XIX века, но архитектурно архаичная и более похожа на церкви XVII века. Особенность ее в том, что она при­надлежит к той сотне или двум сотням церквей, которые никогда, даже перед самой войной, не закрывались. Через дорожку домик священника, достаточно просторный, но без проточной воды (с внутренней уборной-ямой внутри), тем не менее, очень опрятный и с электри­ческим отоплением. Отцу Иоанну всего 27 лет, он северянин, хотя и южный, из Вельска, шесть лет как женат и посвящен, с двумя здоровенными ребятишками 5 и 4 лет. Образование имел светское, духов­ную жажду в нем пробудили, как он сам говорит, двое, Бердяев и Солженицын, им прочитано чуть ли не все, что было написано в эмиграции по философии и богословию, ныне он студент-заочник в Филаретовской («кочетковской») школе, куда наезжает сдавать экзамены. Полу­чив назначение в Заостровье, он застал там 15 стареньких бабусь, и за какие-нибудь 4 года создал общину от 50 до 100 человек, приезжающих из соседних го­родов и сел. Знакомство с ней состоялось на следующий субботний день, в канун Воздвижения. Богослужение началось с общей исповеди (из которой были созна­тельно исключены все особо острые на­рушения заповедей, требующие исповеди частной), литургия велась в основном на русском языке при пении всей общиной, при открытых царских вратах и чтении «тайных» молитв вслух, с проповедью после Евангелия, с уходом «оглашенных» перед Херувимской, с обменом привет­ствием «Христос посреди нас», с общим пением псалмов перед общим причасти­ем и т. д... Редко мне приходилось видеть столь налаженный и согласный приход, действительно живую общину... После литургии все пошли крестным ходом под дождем и по расхлябанным дорожкам к восстановленному общиной старинному кресту, в полчаса ходьбы, с пением всех тропарей и молитв так или иначе отно­сящихся к кресту. К крестному ходу при­соединялись и жители поселков, кажется впервые после его установления три года назад. У креста был отслужен молебен и произнесены краткие проповеди (впер­вые в жизни и мною грешным).

По возвращении, в соседней (быв­шей) школе состоялась общая трапеза, начавшаяся делением и раздачей про­сфор, запиваемых церковным вином, с возгласом «Христос посреди нас», обряд, знаменующий по своей идее переход от таинства Божественной трапезы к совместной секулярной еде... Обед был обильный, веселый и оживленный, с чте­нием стихов и, по случаю моего приезда, с расспросами о жизни русских и право­славных на Западе. Вечером того же дня служилась вечерня, после которой в при­творе состоялась беседа «о религиозном опыте в эмиграции». Во всем участвовали и немногочисленные уже (четыре-пять) местные бабуси, от 75 до 85 лет, которые с большим удовольствием приняли и рус­ский язык, и общее участие в молитвах...

На следующий день (Воздвижение) мне предстояло быть на епископской литургии в «соборе» (бывшая кладби­щенская церковь), на которой присут­ствовало человек 200 народа степенного (получил от одной бабуси удар клюкой, за то, что наступил на ковер, кото­рый был разостлан епископу...) После службы состоялось в комнатах собора пространное интервью для местного телевидения (которое будет нас уже со­провождать всюду, - это часовая еже­недельная религиозная передача), потом обед у епископа Тихона в епархиальном управлении, с двумя молодыми священ­нослужителями, присутствовавшими и на интервью, женатый священник-секретарь и женатый диакон, очень живо и сочувственно откликающийся на мои слова и тезисы. Огромный архиерейский дом, начатый в начале 90-х годов, так и остался недостроенным и необитаемым, епископ очень извинялся за скромность своего помещения, на самом деле весьма просторного и опрятного. Обед прошел непринужденно, епископ Тихон про­вел почти год в США, в частности и во Владимирской семинарии, работая над архивами своего небесного покровите­ля... Мою статью в «Вестнике» он читал, но своего суждения о ней не высказал (кстати, стараниями о. Иоанна «Вестник» распространяется по Архангельску - в количестве 30 экземпляров).

Под вечер, после еще одного телеинтервью, кажется, для новостей, имевшем место на колокольне Заостровского храма, предвидена была в сельском клубе Заостровья лекция о Солжени­цыне, на которую собралось человек 70, включая бабусь. Поражало внимание слушателей. Были и весьма дельные во­просы... А за ними целая серия интер­вью для газет и радио.

В понедельник началась «туристи­ческая» программа: поездка в Малые Карелы, заповедник деревянного церковного и сельского зодчества, находящегося в лесистой местности, на холмах, в отличие от Архангельского плоского устья, очень живописной, особенно в эту осеннюю пору... Церкви, колокольни, мельницы, избы... Днем состоялось открытие выставки ИМКА-Пресс в областной библиотеке: с речами выступили епископ Тихон, очень тепло отозвавшийся обо всей инициативе, директор библиотеки, мы, грешные, и Москвин, сообщивший о дальнейшем оснащении библиотеки хорошими кни­гами. Пресс-конференция прошла вяло. В библиотеке состоялся и ужин, непри­нужденный и радушный, несмотря на холодугу (отопление еще не включено), после чего мы отправились ночевать в Северодвинск по приглашению одного из членов Заостровской общины.

Утром ездили на Белое море, ос­мотрели страшноватый «хрущевский город», где многие постройки были рассчитаны на 25 лет, ныне истекшие. После подробного осмотра самого предприятия я был приглашен высту­пить перед сотрудниками и отвечать на их вопросы... Днем вернулись через Заостровье (где я пообщался специ­ально с бабусями) в Архангельск, там посетили всю пятерку действующих церквей, разговаривали с настоятелями (почти все выходцы из Украины), один из них признал, что народу становится меньше, старые умирают, а молодежь в церковь идет не очень охотно... Попут­но взглянули и на девятиэтажный (!) деревянный дом, так и не достроенный каким-то «новым русским», чуть не ли попавшим в тюрьму, символ современ­ной русской бессмыслицы или угара от того, что кому-то мнится все возмож­ным...

В 5 часов в той же областной биб­лиотеке состоялась встреча с обще­ственностью города, на редкость живая. После нее прощальный ужин у еписко­па с о. Иоанном Приваловым, двумя уже нам знакомыми молодыми священнос­лужителями и с представительницей президента в области. Судя по всему, здесь церковь с властями дружит, да и с местной интеллигенцией в контрах не находится...

Край, на костях зеков стоящий, всегда жил на дотации из Центра. Он и впрямь обездоленный: лютая длинная зима, бездорожье, отсутствие обслуг, десятки брошен­ных деревянных изб просто оседа­ют в землю, воен­ная промышлен­ность, в основном атомная, стоит ненужная, а к продаже запрещена, основное богатство края, не до конца вырубленный лес, неконку­рентоспособен рядом с производством Норвегии и Швеции. Бабуси, видавшие виды во все времена, не скулят: раньше урезывали по карточкам, а теперь даже мизерные пенсии платят с 4-х месяч­ным опозданием... На фоне этой обездо­ленности отрадно видеть немало людей крепких, культуре преданных. Община о. Иоанна, да и он сам, его жена, семья производят самое обнадеживающее впечатление, такой именно и хочется видеть церковь: просвещенной, живой, динамической, свободной от предрас­судков и казенщины (надо сказать, что это сильно говорит в пользу о. Георгия Кочеткова, если судить по плодам его учеников, то дело его более чем здоро­вое). Дай Бог, чтобы попытки «Радоне­жа» скомпрометировать и подорвать деятельность о. Иоанна (о нем писали уже в их паскудной газете) окажутся тщетными... Наша поездка по всей веро­ятности его укрепит: епископ Тихон за ужином его подчеркнуто благодарил за приглашение парижских и московских гостей.

Октябрь 1998 года

КИФА №2(156), февраль 2013 года