Сейчас много всего говорят о Заостровье

Интервью с Сергеем Машьяновым - бывшим старостой Заостровского Свято-Сретенского храма Архангельской епархии

Сергей Машьянов

- Сейчас много всего говорят о Заостровье. Хотелось бы из первых уст услышать, на что была похожа до всей этой истории повседневная жизнь прихода.

С. Машьянов: Все 20 лет нашей жизни на Заостровском приходе мы старались срастить то, что было разрублено в нашей стране за последнее столетие. Мы старались соединить то, чем церковь всегда была жива - с ее традицией и в то же время со способностью жить благодаря этой традиции в сегодняшнем дне, отвечая из её глубины на те вызовы, которые жизнь нам все время предлагает. В первые годы служения о. Иоанна меня еще не было на приходе, но я знаю, что говорят краеведы и старожилы: церковный мир пришел в Заостровье с назначением о. Иоанна. До этого была чехарда настоятелей. Одна из старейших прихожанок Марфа Михайловна Нечаева, указывая на о. Иоанна, говорила: "Я за ним - за одиннадцатым хожу!" На её памяти он был 11-м настоятелем. Это не значит, что предшественники были плохи. Конечно же, нет! Многих прежних настоятелей теперь вспоминают на приходе с большой любовью. Но кого-то советские уполномоченные перемещали, кого-то сами заостровцы «съели».

Владыка Пантелеимон назначил о. Иоанна именно ради примирения прихожан, и это действительно удалось. Нужно сказать, что никто из нас никогда от батюшки не слышал заявлений, вроде:«Боже мой, какой в Заостровье был кошмар до тех пор, пока не назначили меня». Наоборот, мы всегда делали акцент на светлой стороне жизни прихода (тёмных сторон и склок в жизни заостровского прихода в советское время хватало. Достаточно посмотреть личные дела настоятелей 1950-70-х годов). Мы сделали выставку об истории прихода и всегда старались выделять лучшее, а не худшее. Учились у тех местных жителей и священников, которые сохранили приход в годы гонений. И всё это принесло добрые плоды. Ольга Александровна Седакова, приехав к нам в 2001 году, побывав на трапезе, где были члены братства и просто прихожанки, сказала: «Надо же, здесь получилось то, чего я нигде не видела в нашей церкви: как срослось прежнее поколение прихожан и новое поколение, как оно органично сложилось».

- А как же все разговоры, что большинство людей смутилось, отвергло нововведения, стало с плачем ходить в другие приходы?

С. Машьянов: Когда назначили о. Иоанна на Заостровский приход, то в храме было тридцать-сорок постоянных прихожанок. Была своя «двадцатка», то есть те 20 человек, которые составляли ядро прихода. Все бабушки, за исключением двух-трех человек, о. Иоанна приняли. О. Иоанну было 22 года и они иногда к нему интересно обращались: «Отец Иоанн, мы Вам, как внуку, хотим сказать...» Исконный заостровский характер - крутой, прямой, поэтому бабушки не слишком церемонились, говорили правду-матку напрямую. Иногда доводили молодого настоятеля до слёз.

"Это сейчас легко говорить, что «крещение без оглашения - это преступление». А в 1990-е годы наш приход был чуть ли не единственным, где это требование последовательно выполнялось"

Конечно, было несколько человек, которые отдалились от храма после назначения о. Иоанна. Одна из них, будучи пожилой и живя в городе, стала ходить в храм по месту жительства. Но ее родная сестра, наоборот, оказалась для батюшки полной опорой и поддержкой. Про другую женщину я ничего не знаю, просто слышал, что их было две.

Символом единения старого и нового поколения прихожан стала Галина Арсеньевна, дочка репрессированного священника Арсения Жарового (она 1926 года рождения, ей было тогда под 70 лет). По своей инициативе она решила пройти полное оглашение и потом вошла в братство.

По поводу русского языка. Отец Иоанн стал частично использовать русский язык в богослужении с 1993-го года. Никаких напряжений внутри прихода русский язык не вызывал. Волновались не заостровские бабушки, а городские батюшки.

В Заостровском приходе был другой конфликт: между старым и новым поколениями прихожан. Продолжался он долгих три года: с 1995 по 1998 год. Вспыхнул в мае 1995 года.

С одной стороны были бабушки, которые десятилетиями определяли жизнь прихода, а с другой стороны церковная «молодёжь», которая только что прошла оглашение. «Молодёжь» хотела не только убирать храм, но и петь на клиросе и помогать в алтаре. У «молодёжи» сил было больше, внимания они требовали больше. В результате возникли ревность и ропот у бабушек. Тогда о. Иоанн стал собирать бабушек каждую среду и читал вместе с ними «Отца Арсения», «Сына Человеческого», «Беседу преп. Серафима Саровского с Мотовиловым», свят. Феофана Затворника. А они вспоминали жизнь Заостровского прихода с 1930-х годов, ведь некоторые из них родились в 1914-м или 1916-м годах, поэтому многое знали и помнили из жизни прихода. Общими усилиями история прихода была восстановлена.

В результате этого конфликта НИ ОДИН человек не ушёл из прихода. Наоборот, сложилась единая приходская община.

- Получается, что с самого начала служения о. Иоанна никакого непонимания не было?

С. Машьянов: С самого начала было непонимание того, почему батюшка не хочет крестить без научения, без оглашения. Он ведь еще в 1993 году сделал заявление, что, крестив около 300 человек, почувствовал, что у него «руки в крови», что он совершил некоторое преступление, крестив людей неподготовленных. Для него самого крещение оказалось поворотным событием в жизни, а из тех, кого он крестил, он никого больше в храме не видел. И тогда он принял для себя решение все-таки людей оглашать. А потом он познакомился с отцом Георгием Кочетковым и решил использовать разработанную им систему катехизации.

Вот этого многие люди тогда не понимали, прежде всего те, кто знал, что у нас красивый храм, старинный и просто хотели приехать сюда и здесь покреститься. И когда отец Иоанн им говорил, что нельзя просто так крестить, что это ответственно, и требует какой-то подготовки и какого-то продолжения, то, конечно, многие бывали недовольны. Были случаи, когда просили жалобную книгу или телефон вышестоящего начальства.

Нужно сказать, что за все эти годы около пятисот человек прошли оглашение при нашем храме. Из них больше ста вошли в братство и стали прихожанами заостровского храма, а остальные выбрали храмы ближе к дому и стали членами других приходов в Архангельске и Северодвинске. Два человека стали священнослужителями. Никто из них особых претензий к нам не предъявлял. И только в последние пять лет обострились взаимоотношения с несколькими людьми, когда-то проходившими оглашение.

Для понимания нужно сказать, что среди местных жителей сейчас около 40 человек, ведущих активную церковную жизнь. Из них только 10 человек недовольны о. Иоанном, а 30 поддерживают о. Иоанна. Но кто эти недовольные люди? Большинство из них воцерковились благодаря о. Иоанну, но по разным причинам обиделись на него. Отец Иоанн не снимает с себя ответственности за этих людей, считает, что поводы для обид он мог дать.

Постепенно эти люди оказались под пастырским окормлением тех священнослужителей, которые сегодня публично поносят о. Иоанна.

Весной 2009 года недовольные о. Иоанном люди написали ему письмо с просьбой совершать богослужение, «как и во всех храмах». Потом состоялась встреча с этими людьми. В результате той встречи о. Иоанн и о. Павел стали по очереди два раза в месяц совершать ранние литургии полностью на церковнославянском, без чтения Писания лицом к народу, без проповеди после Писания - так, как этим людям хотелось. Но уже после второй или третьей службы большинство недовольных (6-7 человек, а всего-то их не больше 10) перестали ходить на эти службы, сказав, что «всё это неискренне». Тогда стало понятно, что дело не в языке богослужения, а в принципиальном отвержении о. Иоанна как настоятеля.

- Известно, что в нашей новейшей истории в 1970-е годы Писание читалась на русском языке в целых епархиях, например, в Вологодской при архиепископе Михаиле (Мудьюгине) или в Санкт-Петербургской (тогда Ленинградской) при митрополите Никодиме (Ротове). И это было нормой практически для всех храмов. Я могу понять, что этого не знали те пять человек, которые говорили, что в Заостровье служат «не как в других храмах». Но почему сейчас в каких-то публикациях это звучит как свидетельство того, что в храме нарушался Устав? Кто задает такие вопросы?

С. Машьянов: Вы знаете, что было предъявлено отцу Иоанну, как нарушение Устава? То, что он вместо Всенощного бдения служил Вечерню вечером, а Утреню утром.

- Говорят, что на епархиальном собрании, где сняли с настоятельства о. Иоанна, очень негодовал руководитель миссионерского отдела епархии отец Евгений Соколов, и священники рассказывали, что люди плакали, говорили, что их выгоняют с литургии, не дают крестить и причащать детей.

С. Машьянов: У нас всегда на приходе были люди, которые никогда не проходили оглашения. Они регулярно исповедовались и причащались. И это были не только местные жители.

После получения указа о переводе о. Иоанн попал в больницу

Подумав, батюшка сказал, что девятнадцать лет своего служения на Заостровском приходе может условно поделить на два больших периода. Первые десять лет (1993 - 2003) и вторые девять лет (2003 - 2012).

В первый период, приняв для себя решение никого не крестить, не причащать, не венчать без должного приуготовления, отец Иоанн был иногда суров и категоричен в своих заявлениях.

Хотя и тогда отец Иоанн исповедовал и причащал большинство местных жителей без предварительной катехизации, но оглашения перед крещением требовал обязательного.

Это сейчас легко говорить, что «крещение без оглашения - это преступление». А в 1990-е годы наш приход был чуть ли не единственным, где это требование последовательно выполнялось. И самое трудное было в том, чтобы противостоять тому людскому напору, который хотел непременно креститься в Заостровье. Это были жители соседних городов: Архангельска, Северодвинска, Новодвинска. Были, конечно, и жители Заостровья. Все хотели непременно креститься в «старинном храме», но почти никто не хотел готовиться к крещению - ни к своему собственному, ни к крещению своего ребенка. Конечно, люди обижались, уезжали в город. Особенно обижались заостровцы: «Как это так, это наш храм, а вы не хотите крестить наших детей!» Понятно, что такие люди были находкой для тех, кто искал компромат на наш приход.

Когда заканчивалась литургия оглашаемых, батюшка очень выразительно зачитывал слова свт. Григория Двоеслова: «кто не причащается, да покинет собрание». Конечно, никого из храма не выводили, ни к кому не приставали, но допускаю, что кто-то мог воспринимать эти слова болезненно. Но всё это было остро где-то десять лет назад.

Постепенно, начиная с 2003-го года, категоричность отца Иоанна стала смягчаться. Какая-то «тропинка» была найдена, появился опыт оглашения и воцерковления людей с учётом их индивидуальных особенностей.

Парадокс именно в том, что за последние пять лет (с января 2008 по текущий день) острота ситуации спадала естественным путём: о необходимости обязательной катехизации стали говорить все и всюду, напор желающих пройти крещение закончился десять лет назад. Местные жители либо уже решили вопросы со своим крещением, либо запаслись терпением для оглашения. Однако, именно в эти годы группа «недовольных прихожан из Заостровья» получила «пастырскую» поддержку со стороны тех, кто напал на нас, клеветнически объявив нас сектантами, еретиками и раскольниками.

- В статьях, обвиняющих о. Иоанна, говорится, что владыка Пантелеимон и затем владыка Тихон не раз говорили ему «прекратить свои новшества», и он на какое-то время возвращался к церковному уставу, а потом начинал все сначала. Вы можете это прокомментировать?

С. Машьянов: Владыка Пантелеимон и владыка Тихон были принципиальными сторонниками церковнославянского языка и строгого исполнения устава. Но ведь и о. Иоанн самым серьёзным образом относится к богослужению и исполнению устава. Иначе зачем он с 1993-го года оглашал людей перед крещением?

Владыки неоднократно разговаривали с о. Иоанном по всем этим вопросам. Они настаивали, но «ситуацию не дожимали». Смотрели на плоды. А плоды были очевидны: собралась большая община преданных Богу и Русской православной церкви людей. Последний раз владыка Тихон делал порицание о. Иоанну в частной беседе в августе 2002 года. После этого только поддерживал и помогал. За два года до своей кончины владыка Тихон рукоположил для нашей общины второго священника - отца Павла Бибина. Мне кажется, что этим всё сказано.

Беседовали Анастасия Наконечная, Дарья Макеева и Александра Колымагина

Продолжение следует