«Я уже хотел отказаться от хиротонии...»

В своём письме патриарху Тихону, написанном в 1923 г., епископ Макарий (Опоцкий) искренне делился своими опасениями и сомнениями, связанными с деятельностью ВЦУ

16 (29) ноября исполняется 140 лет со дня рождения епископа-катехизатора Макария (Опоцкого) - выдающегося пастыря, исповедника веры. Предлагаем вниманию читателей уникальный документ из фондов Российского государственного исторического архива - письмо епископа Макария патриарху Тихону, датированное 1923 годом. Письмо публикуется впервые. Оно написано Святейшему в связи с его освобождением из тюрьмы ГПУ на Лубянке. С одной стороны - это ценный документ эпохи, в котором отражены события церковной истории 1920-х годов, когда начал набирать силу обновленческий раскол. Находясь в тяжелом положении между двумя властями: обновленческой и светской, не имея достоверной информации из центра, духовенство и верующие на местах были вынуждены действовать на свой страх и риск. В частности мы видим, как происходил захват обновленцами власти в Новгородской епархии и образование там обновленческих структур.

С другой стороны - это письмо глубже раскрывает перед нами личность епископа Макария, который даже в этом калейдоскопе событий не изменяет своему  главному устремлению: он пишет о своем желании «потрудиться в родной епархии в качестве странствующего катехизатора и организатора православных приходов с характером «малых церквей» Христа».

Обращает на себя внимание и то, что излагая в письме обстоятельства своей епископской хиротонии и ставя вопрос о ее признании, он смиренно подписывается «архимандрит Макарий (Опоцкий)». Это и последующее письмо епископа Макария  не остались без ответа. Вскоре он был принят патриархом Тихоном в общение, а в марте 1924 г. назначен викарным епископом в Череповец, где на него возлагалась важная миссия восстановления позиции патриаршей церкви.

Анна Дмитренко

* * *

Ваше Святейшество,

Милостивый Архипастырь и Отец!

Радуясь Вашему освобождению, спешу засвидетельствовать пред Вами мое церковно-каноническое единство с Вашей Святыней и сказать, что Вы в моем сознании не переставали быть и почитаться Патриархом Московским и всея Руси.

Как моему Патриарху я и считаю долгом исповедать пред Вами мое настоящее настроение и пожелания.

4 декабря 1920 года Ваше Святейшество благословил мое желание и побуждение принять на себя епископское служение и для подготовки к нему послал в распоряжение Высокопреосвященного Арсения, митрополита Новгородского. От руки последнего я принял (14 июня 1921 г.) пострижение и четыре месяца был в послушании игумена Макарьевской обители (вблизи ст. Любань Ник. ж.д.). После сего митрополит назначил меня делопроизводителем своей канцелярии, а 17 апреля 1922 г. возвел в сан архимандрита. В этот же день он объявил мне, что скоро пошлет меня викарием в один из уездов епархии. Но этого обещания Ему не пришлось исполнить. Через два месяца (в июне) Владыка был вытребован властью в Москву. По отъезде же его в Новгороде неожиданно сорганизовался комитет партии Ж.Ц.¹ и стал действовать властью по уполномочению никому еще неизвестного учреждения, назвавшегося ВЦУ².

Заместитель Митрополита, Крестецкий епископ Серафим, ради выяснения неожиданно создавшегося положения в епархиальной жизни собрал все духовенство города. Необходимо было решить вопрос об отношении к ВЦУ. Отцы порешили послать в Москву двух уполномоченных для справки. По возвращении их духовенство по предложению епископа Серафима еще раз собралось для заслушания доклада уполномоченных. Последние объяснили собранию, что ВЦУ - учреждение неканоничное, но, в виду того, что никакой другой высшей церковной власти нет на лицо, - необходимо временно признать ВЦУ, возглавляемое православными епископами Антонином и Леонидом.

В силу выяснившейся необходимости иметь центральный орган церковной власти все собрание под председательством епископа Серафима постановило временно признать ВЦУ органом высшей церковной власти, каковым оно было признано и собранием оо. благочинных гор. Москвы. На этом же собрании было избрано шесть членов Епархиального Управления, в том числе и я. Предполагая невозможность возвращения митрополита в Новгород, собрание наметило и кандидата на Новгородскую кафедру в лице известного всему народу и уважаемого - вдового протоиерея Александра Лебедева.

Когда же было получено от ВЦУ известие, что, согласно своего прошения митрополит уволен на покой, то этот факт Епархиальное Управление поняло, как доказательство признания ВЦУ и самим митрополитом и потому поспешило обратиться в ВЦУ с просьбой - утвердить избрание и рукоположить протоиерея Лебедева в сан Новгородского епископа.

ВЦУ уважило эту просьбу. В Новгород был послан член ВЦУ - новопоставленный епископ Иоанн Альбинский, который совместно с Новгородскими викариями - Крестецким Серафимом и Валдайским Иосифом и совершил хиротонию над протоиереем Лебедевым. Приняв хиротонию епископ Александр возглавил по положению Епархиальное управление и дело пошло обычным порядком.

Но местный комитет партии Ж.Ц., воспользовавшись пребыванием в Новгороде Иоанна Альбинского, захотел склонить двух архиереев и городское духовенство к вступлению в партию, как единственную (по их объяснению) платформу, стоя на которой духовенство может избавиться от подозрений и репрессий власти. Ни о задачах партии, ни о способах достижения намеченных ею целей духовенство ничего тогда не знало. Вот почему собравшееся в Софийском соборе духовенство вместе с епископом Александром и Серафимом записалось в партию. Не зная еще революционного характера партии Ж.Ц. и смотря на нее, как только на политическую платформу, созданную для духовенства в доказательство его доброжелательного отношения к существующей власти, и я записался в партию.

По желанию Епархиального Управления я был включен в список кандидатов на занятие одного из викариатств епархии, каковой (список) и был представлен на усмотрение ВЦУ. Последнее предложило мне взять на себя епископское служение в Старорусском уезде. Боровичское же духовенство с православными гражданами города избрало меня своим епископом. Но, имея в душе чувство подозрения к создавшемуся положению православной церкви, я отказался от означенного предложения.

Давно посвятив себя делу благовестия Имени Христова и Его благодатного Царства, делу благоустроения приходов на основе «веры, действующей любовью, и реального братолюбия», я просил ВЦУ вверить мне только одно миссионерское дело в Новгородской епархии с правом иметь помощников. ВЦУ согласилось с моим желанием и вызвало меня в Москву для принятия хиротонии во епископа Крестецкого, а епископа Серафима одновременно перевело, согласно его просьбе, в гор. Боровичи.

Откровенно скажу, Ваше Святейшество, - я не хотел ехать в Москву. И только по совету епископов Серафима и Александра Лебедева я решился ехать. Здесь я посетил своего владыку Арсения и просил совета. Владыка не дал мне определенного ответа касательно предстоящей моей хиротонии. Из его слов я понял, что лучше бы подождать с хиротонией, пока не умиротворится само ВЦУ, где в то время происходили споры между партией возрождения и партией Ж.Ц.

Действительно, обострившаяся вражда, замеченная мною между этими партиями, привела меня в чувство страха и недоумения и я уже хотел отказаться от хиротонии. Но в числе членов ВЦУ оказался епископ Иоанникий, бывший Олонецкий и Петрозаводский, член 1-го Всероссийского собора и беспартийный. Его-то и назначило ВЦУ совершить надо мною таинство хиротонии.

Не сомневаясь в святительском достоинстве епископа Иоанникия, я и решился принять от него рукоположение. 14-го сентября 1922 года епископ Иоанникий, епископ Армавирский Михаил, викарий Кубанской (Донской) епархии, епископ Борисоглебский, викарий Тамбовской епархии (оба вдовые протоиереи, с высшим образованием, избранные на епископское служение местным духовенством, до моей хиротонии и в моем присутствии рукоположенные тем же епископом Иоанникием) совершили надо мною в храме Христа Спасителя чин хиротонии.

Насколько правильна моя хиротония, как таинство, совершенная означенными лицами, - предоставляю обсудить Вашему Святейшеству. Но духом своим я чувствую присутствие святительской благодати, как дара Божия, который стараюсь постоянно возгревать.

По рукоположении ВЦУ хотело использовать меня в качестве партийного работника и борца за лозунги Ж.Ц., но я решительно отказался от подобной, не свойственной моему духу, работы. Тогда, согласно моему предложению, ВЦУ поручило мне научную работу - пересмотр школьной догматической системы, в виду уже отмеченных богословской наукой ее недостатков (отзыв проф. И.В. Введенского на «Догматическое богословие» протоиерея Малиновского).

В течение месячного пребывания в Москве я углубился в свою работу, но в то же время убедился, что эта работа для известных мне реформаторов церковного строя не нужна, как имеющая мистический характер и что деятельность ВЦУ, ставшего органом властолюбивой партии Ж.Ц. приняла не характер мирного христианского прогресса и духовного обновления, но характер деспотического насилия над религиозно-нравственной совестью консервативной части духовенства и верующего народа. Поэтому я решился окончательно освободиться от власти ВЦУ.

Испросив двухмесячный отпуск, я уехал в Черниговскую епархию, в Воздвиженское братство. Напрасно ВЦУ назначило меня управляющим Харьковской епархией, напрасно требовало возвращения в Новгород к месту моего назначения: я письменно отказался от всяких назначений. За это президиум ВЦУ от 7 февраля с.г. уволил меня на покой с запрещением священнослужения. Все это время я находился в Братстве, пользуясь гостеприимством протоиерея Секундова - члена 1-го Всероссийского Собора.

За это время (от 6-го октября 1922 г.) обо мне, как ревнителе христианского православного братства, узнали соседние приходы Глуховского уезда, и теперь усердно просят меня стать их духовным вождем.

Откровенно скажу, Ваше Святейшество, что у меня нет определенного желания идти в беспокойную Малороссию, желающую украинизации, и создавать там самостоятельную православную епархию. Я - экзегет, трудящийся над новым переводом священных книг Нового Завета с греческого языка, и вместе - догматист, ищущий более глубокого освещения христианских догматов и таинств православной церкви. За что в глазах консервативных богословов и являюсь обновленцем. Мне желательно продолжить это важное церковное дело, чтобы доставить свой труд на благоусмотрение будущего 2-го Всероссийского Собора.

Но, если Ваше Святейшество признает за мною епископское звание, найдет необходимым удовлетворить просьбу союза уже 30 приходов Глуховского уезда и духовенства г. Глухова и пошлет меня в качестве самостоятельного Глуховского епископа, то я, как верный слуга Ваш, приму на себя сие служение, как монашеское послушание. Не скрою и своего желания потрудиться в родной епархии в качестве странствующего катехизатора и организатора православных приходов с характером «малых церквей» Христа. Однако не зная воли Божией о месте моего служения, я вторично вверяю себя в распоряжение Вашего Святейшества, как пророка Божьего.

Сыновне преданный и непрестанно молящийся за Ваше Святейшество, архимандрит Макарий (Опоцкий), рукоположенный во епископа Крестецкого, кандидат Московской Академии выпуска 1906 года, родившийся 1872 года, священствующий с 1896 года и вдовствующий с 1902 года.

5/18 сентября 1923 г.

При сем прилагаю 1) документы о моей хиротонии и архиерейской присяге, 2) прошения и протоколы православного духовенства и мирян Глуховского уезда о моем избрании на епископскую кафедру г. Глухова Черниговской губернии и 3) протокол союза приходов с резолюцией Вашего Святейшества.

Резолюция патриарха Тихона: «18 сент. Собору епископов».

Источник: РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 197. Л. 116-118.

---------------------

¹ Раскольнической «Живой церкви» - ред.

² Высшее церковное управление - ред.

КИФА №14(152), ноябрь 2012 года