О консилиарности в узком и широком смысле слова

Профессор Поль Вальер рассказывает о своей новой книге

Уважаемый господин Вальер, недавно вышла Ваша  книга «Conciliarism: a history of decision-making in the Сhurch». Каковы главные проблемы, затронутые в ней?

- В книге я занимаюсь явлением консилиарности. «Консилиарность» - это термин из истории Западной церкви. В узком смысле слова он относится к определенному движению XV века, направленному на преодоление схизмы, возникшей в Католической церкви. В этот период бывало так, что одновременно на власть претендовали два папы, потом три... И консилиарность возникала, чтобы примирить воинствующие церковные фракции. Папство было фактически воссоединено путем соборной практики. И если так, то папство зависит от соборов, а не соборы от папства. Это было новое учение в римском Средневековье. Конечно, с православной точки зрения это учение не новое. Православная церковь всегда верила в первенство соборов в церковном авторитете. Но в истории Западной церкви консилиарность была очень важным, решающим моментом, потому что именно появление этого принципа в первый раз в Римской церкви ясно защитило принцип первенства соборов. И есть большая научная литература, посвященная этому явлению. После господства консилиарности в раннем XV веке папство снова начало развиваться более авторитарно. И в конце концов, в последующие века папам удалось завоевать консилиаристов и реставрировать свой контроль над Западной церковью. Но результатом этого была протестантская Реформация. Потому что значительное количество людей в Западной церкви на базе консилиарности отрицало папский авторитаризм как таковой, и они выбрали совершенно новый путь, нетрадиционный. Интересно, что хотя консилиарность показалась в свое время новаторским и революционным движением, её теоретическая база была консервативной, потому что была традиционной. И защищать соборный принцип в XV веке показалось революционным только из-за того, что папы были авторитетными иерархами того времени...

Это консилиарность в узком смысле. Но я пишу и о консилиарности в более широком смысле. Под консилиарностью я имею в виду явление принятия решений в церкви путем собора, а не каким-либо другим способом. Здесь я использую этот термин очень широко. И, наверное, будут критики, которые подумают, что слишком широко. Но такой подход давал мне возможность сказать или суммировать историю соборной практики с начала до наших дней.

Первая глава посвящена Новому Завету. Можно ли говорить о соборах в новозаветные времена? Конечно, был Иерусалимский собор, но был ли он собором в том же смысле, что и позднейшие соборы? Допустимо или недопустимо говорить о нем в этом контексте? Это вопрос. Вторая глава - история соборов, особенно Вселенских. Третья глава описывает возникновение соборной теории. Классические консилиаристы позднего Средневековья развивали формальную теорию соборности, и я обсуждаю их теорию в этой главе. В последней части я описываю и обсуждаю явление соборности в англиканстве, начиная с самого начала, то есть с церкви Англии XVI века, со времени Реформации, и заканчивая историей наших дней.

Так что я не стараюсь описывать соборную практику церкви вообще, это было бы совершенно невозможно, но сосредотачиваю внимание на англиканстве. Почему? Этому есть две причины. С одной стороны, англиканство является примером соборной практики, и я не хотел, чтобы моя книга была слишком абстрактной, отвлеченной. Я хотел дискутировать, обсуждать подробно специфическое церковное явление и специфическую церковную традицию, чтобы придать конкретность моему анализу. Во-вторых, я сам англиканин, член Епископальной церкви в США. Как вы знаете, мировое англиканство сейчас переживает тяжелое время, время схизмы. И я хотел предложить идеи, которые, может быть, будут примирительными в моем исповедании.

И каковы эти идеи?

- Я предлагаю всемирный англиканский собор, a pananglican counsil, все-англиканский собор.

Насколько это реально с внешней точки зрения, организационно? И кто должен быть представителем на таком соборе?

- Никогда не было именно такого англиканского собора. И если такой собор состоится, он будет абсолютно новым явлением в англиканстве. По всей вероятности, нет большой практической возможности реализации такого собора. Но в это время общего кризиса англиканства я бы хотел, чтобы кто-то из англиканских христиан предложил соборное решение своим церковным коллегам. И я думаю, моя задача, задача этой книги - напомнить другим англиканам, что есть такая драгоценность в церковной истории, как соборная практика, и что мы должны внимательно разобраться в истории этого явления. И спросить себя, в какой мере возможно из этого ценного и старого источника взять несколько новых идей для себя в это тяжелое время. Вот, в целом, то, что я сделал.

Вы преподаете в университете и являетесь специалистом именно в вопросах соборности, в вопросах русского православия, несколько раз принимали участие в англикано-православном диалоге, при этом Вы мирянин, а не священник.

- Да, я не священник.

Я хотел спросить, как Вы считаете, какова роль мирян в церкви, в частности, какова их ответственность за осуществление соборных принципов?

- Спасибо, это хороший вопрос. В англиканстве есть здоровая соборная практика на местном уровне. С самого начала идеи консилиаристов играли незначительную роль в формировании церкви Англии в XVI веке. В Англии в то время церковный авторитет был разделен между королем, с одной стороны, и епископами и парламентом - с другой. Потому что епископы сидели в парламенте. Так что английский парламент можно назвать своего рода собором, и в нем участвовали и епископы, и миряне. Вопрос о власти короля в отношении к парламенту и епископату - это сложный, но другой вопрос. И о нем не надо подробно дискутировать. Это важный вопрос, но косвенный для нас. Но, глядя на английский парламент, можно увидеть, что в англиканстве с самого начала миряне сидели рядом с епископатом в обсуждении церковных дел. Епископы хранили и сохранили право на решения в делах литургических, но парламент играл значительную роль во всех остальных церковных вопросах Англии. Это явление - то, что делает англиканство видом «протестантизма». Мирянский элемент, мирянская власть.

То есть для католической и для православной церкви ответственное участие...

- ...остается у епископов.

Это на практике. А потенциально? За что миряне могут отвечать в церквах кафолической традиции - у православных и католиков? И в чем эта ответственность может выражаться?

- Это вопрос важный! Конечно, в кафолических традициях миряне как таковые не сидят в соборах. Они участвовали во многих Вселенских соборах, скажем, в Халкидонском. Миряне были очень могучими помощниками на соборе. Но дела собора, вопросы собора решали, по-моему, епископы. И с англиканской и протестантской точки зрения, кафолические традиции страдают от недостатка участия мирян в делах церкви. Потому что у нас миряне сотрудничают с епископатом во всех заседаниях... Нет у нас уполномоченных епископских заседаний. Конечно, наш епископат собирается время от времени. Но у епископата нет паритета в принятии решения для всей церкви. Только поместный собор каждой провинции англиканства имеет право на такие решения. Поместный собор у нас существует на провинциальном уровне. Провинция здесь означает довольно большую часть церкви: так, у нас в епископальной церкви Америки больше ста епархий, мы не маленькая церковь.

Проф. Поль Вальер и проф.-свящ. Георгий Кочетков на VI Международной богословской конференции РПЦ. Фото sfi.ru

- И это одна провинция. Церковь в Англии - это тоже одна провинция. Но нет всеангликанской власти в церкви Англии, нет собора. Так что наш церковный строй можно назвать «провинциализмом», то есть господством «провинциального», поместного принципа. И я полагаю, что в некоторых случаях, особенно в кризисных, как теперь, нужен всеангликанский собор. Потому что у нас папы нет, а есть архиепископ Кентерберийский, но он не имеет власти вне своей провинции, он подобен патриарху Константинополя. Он имеет первенство по истории, по престижу, но он не имеет никакой власти в делах церкви, он не имеет прерогативы служить решающим голосом во всемирном споре. Как можно и можно ли англиканам решить настоящий церковный спор, внутренний церковный спор? Каким образом, каким способом? Я отвечаю: соборной практикой, путем проведения собора всех англикан. Конечно, я имею в виду всеангликанский собор англиканского типа. Когда я воображаю будущий англиканский собор, я вижу не только епископов в зале, но и мирян.

По-моему, единственное решение проблемы или задачи, как привлекать мирян в дела церкви, - это прямое участие мирян в соборах. Может быть, с некоторыми различениями. У нас высший авторитет называется «Генеральной ассамблеей» (the general convention). Фактически это собор, потому что он имеет полномочия принимать решения для всей церкви. Этот собор «двухпалатный»: есть зал епископов и зал клириков и мирян. Каждое решение нуждается в одобрении обоих залов, чтобы оказаться принятым. Так что епископы имеют право вето, потому что без их согласия нельзя принять решение. Но клирики и миряне также имеют право вето. Епископы не имеют власти заставить остальных принять определенное решение. Так что есть равновесие. И практически это функционирует довольно хорошо. И нет больших споров между двумя залами в наших заседаниях. Например, в самом больном случае, рукоположении Робинсона, гомосексуала, в епископы, дело было не в том, что клирики и миряне голосовали «да-да-да, мы хотим гомосексуального епископа», а епископы голосовали «нет-нет-нет, мы не допустим, нельзя». Практически разделение мнений было одинаковым в обоих залах. И такие же проценты епископов голосовали за Робинсона, как проценты мирян и клириков, которые голосовали «за» и «против». Так что у нас нет резкого разделения между епископами, мирянами и клириками с одной и с другой стороны. Наши разногласия глубже. Они лежат в почве нравственного и догматического учения о Церкви. С католической точки зрения было бы лучше оставить всякие вопросы епископату, но это совсем невозможно на реформаторской почве, на почве протестантизма.

Если позволите, еще один вопрос: Какую, как Вы думаете, роль в осуществлении принципов соборности могут играть духовные движения, например, братства или общины?

- По всей вероятности, решение наших разногласий будет идти по этому пути, то есть по пути какого-нибудь духовного движения, которое начнется и в конечном счете примирит враждебные фракции нашей церкви. Конечно, влияние духовного движения стоит времени, потому что честное, настоящее духовное движение - это не дело одного дня, одного года.

Беседовал Дмитрий Дорошко

Биографическая справка

Поль Вальер родился 27 ноября 1943 г. в Баффало (штат Нью-Йорк, США).

В 1965 г. получил степень бакалавра, окончив Уильямс колледж в Уильямстауне (штат Массачусетс, США). В 1968 г. стал магистром богословия, приняв участие в совместной программе Колумбийского университета и Объединенной богословской семинарии.

В 1974 г. защитил докторскую диссертацию (PhD), посвященную исследованию творчества известного русского богослова М.М. Тареева («M.M. Tareev: A Study in Russian Ethics and Mysticism»).

В 1974-1982 гг. являлся доцентом Колумбийского университета. В 1982-1990гг. - доцент Батлеровского университета. В 1990-1993 гг. - профессор Батлеровского университета.

С 1993 г. постоянный профессор религии Батлеровского университета.

В 1991-1997 гг. возглавлял Департамент философии и религии Батлеровского университета.

КИФА №10(148), август 2012 года