«Участвует на нелегальных сборищах, где читается евангелие»

Сегодня мы вновь обращаемся к памяти новомучеников. О том, как нужен всем нам сегодня их опыт, без слов свидетельствует отношение самых разных людей к выставке «Неперемолотые» (см. новости на с. 2).

Вглядываясь в их лица, вчитываясь в сохранившиеся письма, проповеди, воспоминания, мы стараемся понять, что в нашей сегодняшней церковной жизни продолжает почти прерванную живую традицию, а что, может быть, ей противоречит, даже если при этом и прикрывается «благозвучными словесами».

Каждый, кто стремится к возрождению общинно-братской жизни, не может не воспринимать как братскую поддержку слова сщмч. Анатолия Жураковского: «Нужно организовывать внеприходские братства. Внешние формы таких братств не важны. Важно только, чтобы члены каждого из братств находили пути к душе друг друга и воистину были бы едино. Братство должно быть союзом любви, организуемым по образу Святой Троицы и связуемом в таинстве Евхаристии. <...> Кроме литургийных собраний члены братства должны собираться для совместного молитвенного чтения Евангелия и святоотеческих творений, для обсуждения наболевших вопросов церковной жизни, для обсуждения социальных вопросов с точки зрения православия, для того, чтобы делиться друг с другом трудностями личной религиозной и частной жизни каждого из братьев и для совместных трапез по примеру первых христиан. Каждый из членов братства должен полностью входить в жизнь других. Между членами братства должно быть до конца проведено начало взаимопомощи во всех областях, в области имущественной вплоть до общения имуществ. Женщины должны принимать в братстве самое широкое активное участие».

Не можем мы не вспомнить и отношение безбожной советской власти и её тайной полиции к таким союзам верующих. Если во многом подконтрольное «отправление религиозного культа» в какой-то степени могло (по крайней мере, временами) быть «дозволено», то неподконтрольная, не уловимая никакими «уполномоченными по делам религий» свободная общая «домашняя» жизнь братств (всегда поддерживавших храмы, но способных в крайнем случае существовать и без них) выслеживалась и каралась безжалостно. Главный пункт обвинения не одной лишь прмч. Марии Гатчинской гласил: «Участвует на нелегальных сборищах, где читается евангелие». Вам это ничего не напоминает в нашей сегодняшней жизни? Мне - напоминает. Как часто люди, пришедшие на оглашение, начавшие проходить катехизацию перед крещением или первой исповедью (а иногда - для восполнения этого опыта, так и не полученного большинством сегодняшних членов церкви) вдруг наталкиваются в тех или иных местах «всемирной паутины» на творения профессиональных сектоедов, объединившихся вокруг А.Л. Дворкина, и уходят - чаще всего «в никуда» - испугавшись того, что на огласительных встречах Священное писание читают вместе и разбирают на квартирах! Чьими же наследниками являются те, кто видит в свободном проявлении церковной жизни зловещий признак?

Будем же всматриваться в наше недавнее прошлое, в жизнь самых близких к нам по времени святых. Будем учиться бесстрашию и подлинности, укорененности в жизни церкви, будем стремиться к совершенной любви. К той любви, которая изгоняет страх, какой бы благочестивой формой он ни прикрывался.

Александра Колымагина

***

Преподобная Мария Гатчинская, в миру - Лидия Александровна Лелянова, родилась в Петербурге в купеческой семье в 1874 году. В Петербурге прошли детство и молодость Лидии, здесь она закончила женскую гимназию, но сдавать выпускные экзамены ее привезли из дома в инвалидной коляске - Лидия заболела энцефалитом, который очень скоро дал тяжелое осложнение - болезнь Паркинсона. Все тело ее стало неподвижным и болезненным, речь сохранилась, но говорила она с полузакрытым ртом, очень медленно и монотонно. Вопреки страшному прогнозу врачей, которые предсказывали, что болезнь будет провоцировать развитие раздражительности и повышенной возбудимости, ярко выраженного эгоцентризма и приведет к постепенному разрушению личности, Лидия не только не деградировала психически, но обнаружила совершенно необычные, не свойственные таким больным черты личности и характера: она была мирной, сосредоточенной в себе, углубилась в постоянную молитву, без малейшего ропота перенося свое тяжкое состояние.

В 1909 году болящую перевозят в Гатчину на попечение старшего брата Владимира и сестры Юлии, которые трогательно заботились о ней до самого ее конца. Первое время жизнь Лидии протекала лишь в узком кругу знакомых семьи Леляновых. Но к 1921 году вокруг матушки сложилась духовная семья. В маленькой комнатке прикованной к постели Лидии собирались сестры для молитвы, чтения святых отцов и духовных бесед. В основном это были двадцатилетние девушки из Гатчины: Ольга Эдуардовна Вейерт - уроженка Гатчины и духовная дочь матушки Марии, Вера Ивановна Максимова - учительница, Марфа Клячкина - посудомойка в станционном буфете, медсестра Зинаида Ермилова, Евгения Никифоровна Тимофеева из Мариенбурга (исполняла обязанности распорядительницы) и многие другие сестры, позднее пострадавшие за свою веру. Раньше всех была выслана Вера Ивановна, за нею, тоже в 1932 г., последовала Ольга Эдуардовна...

Молитвенный кружок назывался Иоанновским, по имени святого праведного Иоанна Кронштадтского, которого очень любил создатель и духовный наставник кружка протоиерей Иоанн Смолин, бывший с 1922 г. священником Покровского Подворья Пятогорского монастыря в Гатчине, очень любимый народом, потому что «он очень хорошо говорил, и на его проповедях нередко плакал он сам и рыдали все молящиеся...»

После его кончины 25 января 1927 г. духовником общины стал молодой батюшка о. Петр Белавский (1892-1983), служивший в это время в Александро-Невской церкви в Тайцах, в четверти часа езды по железной дороге. У него подолгу жил архиепископ Гдовский Дмитрий (Любимов), представитель митрополита Иосифа (Петровых) в Ленинграде.

Духовное окормление о. Петра длилось без малого три года - осенью 1929 г. он вместе с архиепископом Дмитрием (Любимовым) был в Тайцах схвачен чекистами и затем отправлен на Соловки. С заключенным в Соловки о. Петром м. Мария поддерживала переписку. Она диктовала свои письма сестре Юлии. Одно из писем к о. Петру, пришедшее на Соловки, сохранилось.

Из письма мы узнаем, что и после ареста о. Петра кружок вокруг матери Марии продолжал существовать, а также о том, что ее физические страдания невероятно усилились, и даже любое прикосновение вызывало сильную боль. Мать Мария лежала всегда на спине; тела ее не было видно; от шеи она была покрыта, до конца постели, черной мантией. На голове был черный монашеский апостольник. Руками она не владела совершенно, но на мантии ее всегда лежали четки.

На стенах большой комнаты, которая служила приемной и прилегала к келье м. Марии, можно было увидеть фотографии священномученика митрополита Вениамина Петроградского и митрополита Иосифа (Петровых). Владыка Вениамин написал на своей фотографии: «Глубокочтимой страдалице матушке Марии, утешившей, среди многих скорбящих, и меня грешного». Владыка Иосиф оставил на своей фотографии большую выписку из своего духовного дневника «В объятьях Отчих».

Именно по благословению священномученика Вениамина раба Божия Лидия была пострижена в монахини с наречением имени Мария в честь равноапостольной Марии Египетской. Произошло это в год мученической кончины владыки (1922).

Среди посетителей м. Марии были такие известные личности, как будущий священномученик протоиерей Викторин Добронравов, архиепископ Димитрий (Любимов), руководители петроградских братств архимандрит Лев (Егоров) и его брат Гурий (будущий митрополит), иеромонах Варсонофий из Феодоровского собора Царского Села, последний духовник Серафима Вырицкого священник Алексий Кибардин и другие. 

Матушка была посещаема многочисленными паломниками. Посетивший ее в 1927 г. профессор М.И. Андреевский, сам получивший утешение от матушки Марии, был также свидетелем ее чудесного воздействия на других. «Юноша, унывающий после ареста и ссылки отца-священника, - вспоминает он, - вышел от матушки с радостной улыбкой, сам решившись принять сан диакона. Молодая женщина от грусти пришла к светлой радости, решившись на монашество. Пожилой мужчина, глубоко страдавший после смерти сына, вышел от матушки выпрямленный и ободренный. Пожилая женщина, вошедшая с плачем, вышла спокойная и твердая».

18 февраля 1932 г. повсеместно прошли массовые аресты монашествующих. В Гатчине были арестованы сестры закрытого Нежадовского монастыря и сестры Покровского подворья Пятогорского Вохоновского женского монастыря.

А на следующий день, в пятницу 19 февраля, арестовали и мать Марию с сестрой Юлией Александровной. В постановлении на арест м. Марии прямо вменялось в вину исповедание веры: «Участвует на нелегальных сборищах, где читается евангелие, на которые приглашается местное население и в беседах на религиозные темы ведет антисоветскую пропаганду». Как вспоминали современники, «мать Марию волокли со второго этажа их дома два чекиста, прямо по полу, несмотря на ее крики от боли, погрузили в грузовую машину и увезли в Ленинград». На следующий день после ареста в больнице ДПЗ беспомощную монахиню подвергли медицинскому осмотру (в больнице, которая находилась на Фонтанке и называлась больницей им. 25 октября, бывшая Александровская). Главным врачом было подписано медицинское освидетельствование тяжелого заболевания м. Марии, в котором говорилось, что больная «представляет из себя редкую уродливость и болезнь ее в данном состоянии неизлечима», нуждается в постоянном уходе не менее 2-х человек и подлежит переводу в гражданскую больницу или в дом призрения. В больнице ее подвергли мучительным медицинским опытам - подрезали сухожилия.

Показания матери Марии, зафиксированные 16 марта 1932 г., подписали ей приговор. Мать Мария заявила следователю, что по религиозным убеждениям она является истинно православной. Кроме того, она сказала: «Я считаю, что митрополит Сергий напрасно велел молиться за соввласть, так как ей это не нужно. И вообще, пусть за нее молится кто сам хочет...»

В обвинительном заключении по делу, подписанном 19 марта 1932 г., говорится: «В условиях обостренной классовой борьбы и ожесточенного сопротивления, оказываемого контр-революционными элементами развитию социалистических форм хозяйства, активную роль играют церковные сектанты, пытаясь всяческими способами противодействовать делу социалистической стройки...» Приговор - 3 года ссылки в глухую провинцию.

Мать Мария скончалась в больнице
2-го отделения дома предварительного заключения 17 апреля 1932 г. Тело было выдано ее невестке с указанием похоронить без огласки. Погребение состоялось на Смоленском кладбище неподалеку от часовни Ксении Петербургской.

В 1981 году монахиня Мария Гатчинская была прославлена в сонме новомучеников и исповедников Российских Русской православной церковью Заграницей.

17 июля 2006 года Священный Синод Русской православной церкви причислил м. Марию к лику святых в сонме новомучеников и исповедников Российских.

26 марта 2007 г. состоялось обретение святых мощей преподобномученицы, которые были затем торжественно перенесены в Гатчинский Павловский собор, где покоятся ныне в резной раке для поклонения.

Юлия Антипина

 Впервые статья в сокращении была опубликована в журнале «Вода живая», здесь она публикуется в авторском варианте. При подготовке статьи были использованы материалы, выложенные в Интернете Виктором Васильевым, исследователем жизненного пути матери Марии и составителем её жития.

КИФА №4(142), март 2012 года