Убивать - вредно для здоровья

За пару лет до начала Первой мировой войны в Париже французские законодатели обсуждали проект страхования от рождения детей. Обсуждение шло на государственном уровне, с привлечением частных страховщиков. Предполагаемый пакет услуг включал проведение аборта у лучших столичных врачей, а в случае «несчастья», то есть рождения ребенка, - сумму компенсации. Такой подход придумали прогрессивные представители французского общества. Сейчас прогресс и достижение цивилизации состоят в том, что современные люди вправе распоряжаться жизнью ребенка, исходя из своих обстоятельств и желаний. Например, женщина может сделать аборт, потому что хочет родить второго, когда старший пойдет в школу, а не прямо сейчас. Или сначала поработать на хорошей должности пару лет, или просто не хочет.

Участники первого Международного фестиваля социальных технологий в защиту семейных ценностей «За жизнь-2010» говорили о том, что сегодня прерывание беременности является обычной медицинской услугой, наряду с удалением зуба. Именно эта нормальность ненормального - печальное завоевание последнего столетия. Как вывести общество из такого состояния? Ольга Мозгова - врач-гинеколог. Она одна из немногих в своей профессиональной области, кто отказывается делать аборты. И это тоже способ вывести убийство из категории обычного перечня услуг.

- На последних курсах института я начала ходить на практику в один из московских роддомов, - рассказывает Ольга. - К тому времени я уже была верующим человеком и понимала, что не хочу участвовать в абортах. Но первые же слова, которые я услышала, зайдя в отделение, была такие: «Учиться пришла? Ну, пошли делать аборт». На мой ответ, что аборты я делать не буду, последовал резонный вопрос: «А чего ты тогда пришла?»

Аборты - первое, с чего врач акушер-гинеколог начинает свою практику. Эта процедура не требует особого мастерства и знаний. Еще в 20-м году в декрете советской власти было прописано, что медик обязан сделать аборт женщине, которая обратилась за этим в стационар. Вся система медицинской помощи построена так, что если уж ты пришел в эту профессию, то изволь работать, встроившись в общую систему. После института Ольга пошла работать гинекологом в одну разрекламированную частную клинику, которая заявляла, что секрет ее успеха «в любви и уважении к каждому клиенту».

-- При приеме я сразу сказала, что у меня есть два условия: я не делаю аборты и не работаю по воскресеньям, - вспоминает Ольга Мозгова. - Удивительно, но спрашивать о причинах не стали. С одной стороны, врачи у нас так редко заявляют о своем этическом кредо, что работодатели просто не знали, как на это реагировать. С другой стороны, там было довольно много желающих эти аборты делать - за счет своей массовости они приносят врачам ощутимый доход.

На этом месте Ольга оставалась  не долго. «Любовь к каждому пациенту» на деле оказалась желанием вытрясти из каждого человека максимально возможную сумму: врачи, согласно договору, обязывались продавать составленные заранее схемы лечения, а не разбираться в тонкостях заболевания пациента. К тому же клиника оказалась настоящим абортарием. Благодаря грамотной рекламе, за этим сюда съезжались женщины со всех концов Москвы. К тому же, здесь брались за «сложные случаи»: если приказом Минздрава в России запрещено делать аборты после 12 недель, то здесь их делали и на более поздних сроках, что иногда выглядело очень страшно.

- Если Бога нет, то действительно все позволено, - говорит Ольга. - Для неверующего человека аборт - действительно одна из процедур. Но даже неверующий человек должен понимать, что это не нормально. Практически во всех цивилизованных странах мира перед женщиной стоят какие-то препятствия перед самой процедурой - разговор, убеждения, ей дают прочитать дополнительную литературу. Только у нас подобное решение зачастую не вызывает вообще никаких вопросов. Иногда аборты делают медики, считающие себя верующими, и не задумываются, что человек, сделавший или делающий аборт вплоть до покаяния не может подойти к причастию,  потому что он вывел себя за границы церкви. Это простые вещи, которые люди не отслеживают. Аборт - грех не только женщины, но и грех врача. Заповедь «не убей» - одна на всех. У меня на приеме был совершенно непостижимый случай, когда женщина больше восемнадцати лет страдавшая бесплодием, наконец, родила ребенка и еще через год сделала аборт. Мне даже сложно представить, что у человека должно быть в голове.

В последнее время в обществе довольно много говорят о том, что проблема такого количества прерываемых беременностей лежит не в юридической, социальной и даже не в демографической плоскости. Она лежит в сфере ценности человеческой жизни. Ценна жизнь сама по себе или нет. Понятно, что ценна своя собственная жизнь. А жизнь другого?

Опрос, который провели представители Преображенского содружества малых православных братств на прошедшем в 2010 г. Международном съезде акушеров-гинекологов в Москве, показал, что подавляющее большинство медиков на самом деле аборты делать не хотят и, если бы у них был выбор, - то они отказались бы от этой операции.  Но для этого должен быть выбор.

- Сейчас я работаю в гинекологической клинике, где не делают абортов и не консультируют пациенток по поводу прерывания беременности, - говорит Ольга. - Думаю, что женщина, столкнувшись с тем, что несколько врачей откажут в ее просьбе,  задумается над вопросом - почему же они так поступили. Конечно, лично моя позиция в данном вопросе - только капля в море и никогда не повлияет на общую статистику абортов. Но отказ от выполнения абортов в моей профессиональной жизни - это уже преграда на пути злу. Каждому важно держать эту оборону и восстанавливать норму хотя бы в своей жизни. Ведь большие изменения всегда начинаются с малого.

Беседовала Елена КУДРЯВЦЕВА

Информационная служба Преображенского братства