В СФИ начался двадцать третий учебный год

1 сентября 2010 г. в Свято-Филаретовском институте состоялось открытие 23-го учебного года. Преподаватели, сотрудники, студенты, учащиеся Богословского и Миссионерского колледжей, члены Преображенского содружества малых братств и друзья института собрались в часовне СФИ на традиционный молебен.

В приветственном слове ректор СФИ проф.-свящ. Георгий Кочетков рассказал о завершении процесса государственной аккредитации всех основных программ СФИ (в этом году аккредитацию получил Богословский колледж). Также он подчеркнул ценность существования института для церкви и общества как «островка свободы, любви, надежды, веры и в то же время высококачественного знания».

О. Георгий напомнил, что духовное образование не может быть средством для житейского благополучия или удовлетворения своих амбиций. Он призвал всех студентов «просвещать не только свой ум, но и свое сердце; чувствовать ответственность не только за себя; ни в чем не превозноситься и - готовиться к служению, к полной самоотдаче, чтобы принести на алтарь Господу все те дары, которыми Он Сам нас наделяет и которыми мы пользуемся благодаря трудам многих и многих людей».

Традиционная открытая лекция в этом году была посвящена истории русской Библии. Ее прочитал главный редактор РБО, ведущий научный сотрудник Института восточных культур и античности РГГУ, канд. филол. наук М.Г. Селезнев. Он показал основные этапы пути библейского текста к русскому читателю. Особое внимание лектор уделил собственно переводу Священного писания на русский язык, впервые выполненному в XIX в., когда различия между русским и церковнославянским языками стали настолько велики, что, например, А.С. Пушкин, прося брата прислать ему Библию, добавляет: «и французскую непременно», - давая понять, что этот перевод ему более внятен, чем славянский. Тем не менее, работа над переводом Писания сопровождалась острой дискуссией, отголоски которой слышатся в русской церкви до сих пор, в частности, в связи с переводом богослужебных текстов. Те, кто в XIX в. возражал против перевода Библии, аргументировали свою позицию сакральными свойствами, приписываемыми церковнославянскому языку, и неприспособленностью русского языка для выражения Божественных истин. Сторонники же перевода заботились о том, чтобы сделать возможной для всех жизнь по Евангелию, для чего было необходимо сделать понятным его смысл. Главным вдохновителем и в значительной мере исполнителем созданного в XIX в. синодального перевода, которым пользуется сегодня большинство русских читателей, стал ректор СПбДА архим. Филарет (Дроздов).

Михаил Георгиевич рассказал, что в этом году завершился 15-летний проект РБО по новому переводу Ветхого завета на русский язык. Основные принципы, которыми руководствовалась переводческая группа, - «восстановление в правах исторического измерения традиции» и передача ее разнообразия, что является «одной из важнейших культурных и религиозных задач библейского перевода и современной библеистики». Лектор отметил, что мы часто склонны воспринимать традицию статически, стремясь облечь религиозную жизнь в «единый мундир благочестия», вернуться или в Византию, или в первые века, или в дореволюционную Россию, в то время как откровение Бога в жизни человека и в истории человечества - всегда динамично, о чем и свидетельствует оригинальный текст Священного писания.

Лекция вызвала большой интерес как у преподавателей и студентов старших курсов СФИ, так и у вновь поступивших и даже только готовящихся получать духовное образование. В завершение встречи состоялось поздравление поступивших на первый курс обоих факультетов института, а также Богословского и Миссионерского колледжей.

Информационная служба СФИ

В Институте теологии им. свв. Мефодия и Кирилла составлен и издан новый Катехизис

Преосвященнейшим Артемием, епископом Гродненским и Волковысским, составлен и издан новый Катехизис.

Новый Катехизис адресован студентам специальности «теология», учащимся катехизических курсов, а также всем, кто интересуется истинами христианской веры и желает углубить свои богословские знания. Пособие печатается по решению Совета Института теологии БГУ. Книга является результатом многолетнего труда автора по поиску и систематизации материала, раскрывающего богатство и смысл христианского вероучения. Простым и доступным языком автор говорит об основных истинах православной веры - о Боге, о тайне Святой Троицы, Христе, вере и спасении, о Церкви и ее таинствах. Преосвященнейший Артемий (Кищенко), епископ Гродненский и Волковысский, - магистр богословия, доцент кафедры библеистики и христианского вероучения Института теологии БГУ.

Богослов.ru

Исполнилось двадцать лет со дня кончины протоиерея Александра Меня

9 сентября исполнилось 20 лет со дня смерти о. Александра Меня. Смерть, кончина, гибель - ни одно из слов не передает адекватно то событие, которое поставило точку в конце его земного пути. «Смерть» - слишком холодно-будничное. «Гибель» - нехристианское слово, его нельзя применить к человеку, жившему верой во Христа. «Кончина» - наоборот, слишком округлое, сглаживающее трагичность происшедшего (трагедию, по крайней мере, для того, кто это сделал). Наверное, более всего к о. Александру приложимы слова, сказанные столь, по-видимому, любимым им ап. Павлом: «Подвигом добрым я подвизался, бег закончил, веру сохранил» (2 Тим 4:7). Разве что бег свой он не собирался прекращать, если бы его насильно не оборвали...

Уход о. Александра произошел в один из тех моментов, которые принято называть эпохальными. 1990-й был последним полным официальным годом советской эпохи. Кардинально менялся не только весь уклад светской жизни на «одной шестой», кардинально менялась и религиозная ситуация. Впервые, может быть, в истории православная церковь получала уникальный шанс самостоятельной, относительно спокойной жизни - без гонений от государства, с одной стороны, и без его слишком тесных «объятий» - с другой. Кто жил тогда, тот помнит: жажда перемен, обновления жизни - личной, семейной, социальной, общественной - пронизывала насквозь всю страну.

О. Александр, по-видимому, был один из немногих, кто был готов к этим переменам. Точнее, готовился к ним заранее. Вряд ли он предвидел такое стремительное падение враждебно атеистического строя: воспоминания всех сознательно живших в эпоху «развитого социализма» говорят о том, что советский колосс выглядел незыблемым, отлитым на столетия вперед. Но он понимал: для сохранения и какого-то развития христианской церковной жизни невозможно просто приспосабливаться к бесчинствам властей, иногда чуть скрашенным политической любезностью (степень любезности менялась от одного периода к другому, но конечная задача - искоренение веры - оставалась неизменной). И благодаря такой активной церковной позиции про него без сомнения можно сказать, что его имя оказалось вписанным в новейшую историю Русской церкви.

Вообще, новейшая история Русской церкви еще ожидает своего написания. Особенно последний, позднесоветский ее период. В связи с этим интересно отметить те линии, те парадигмы обновления церковной жизни (в советских условиях - еще и действенного противостояния агрессивному режиму), которые наметились примерно с начала 1960-х гг. Речь идет о тех прецедентах, которые предполагали не сопротивление одиночек или отдельных группок верующих, а широкое вовлечение людей в активную церковную жизнь (насколько это само по себе было возможно в то время, щемящий лозунг которого - «Больше двух не собираться!»). Этот вопрос сам по себе требует тщательной проработки. Из имеющихся на данный момент сведений можно обозначить по крайней три таких наиболее заметных явления в жизни Русской церкви: деятельность митр. Никодима (Ротова), общинно-братское движение о. Георгия (тогда еще просто Юрия) Кочеткова и просветительскую деятельность о. Александра Меня.

Из трех названных «идейных вдохновителей» двое, митр. Никодим и о. Александр, не дожили до 90-х, т.е. до того времени, когда посеянное ими имело, казалось бы, самые благоприятные условия для роста. И мудрая забота насадившего, конечно, направила бы всходы правильным образом, случись какое-то недоразумение или непогода. Но, как давно замечено, сослагательное наклонение в таких случаях неприменимо. Вдобавок, «ни насаждающий не значит ничего, ни поливающий» - но лишь «дающий рост», Тот, Кто и будет давать окончательное суждение вызревшим на разных нивах плодам. Поэтому оценку того, как развивалось это дело о. Александра, можно будет дать, наверное, лишь в более значительной временной перспективе. Почему случилось так, что жизнь его оборвалась именно в этот переходный, такой важный для церкви момент, останется вопросом для многих. Убийцы так и не были найдены, впрочем, нереализация человеческой справедливости не отменяет справедливость небесную.

Ну а степень влияния, оказанного на самых разных людей его книгами, очертить вообще невозможно. Только благодаря одним просветительским трудам его имя останется в народной памяти. Именно в народной - а не только интеллигентской, не в среде высоких интеллектуалов или просто «книжных» людей. Почему? Вспоминаю одну историю, рассказанную священником из далекого северного прихода. Он пытался, видя беспросветную духовную неграмотность бабушек, сохранивших приход во время советской власти, но не имевших никакого научения в духовной жизни, читать и разбирать с ними Евангелие. Т.е. фактически реализовывать для них элемент первого этапа оглашения. Но, как ни печально, это чтение никак не шло. Бабушки усидчиво собирались, но плакали оттого, что ничего не понимают. И тут священника осенило: он стал читать с ними книгу «Сын Человеческий». И бабушки вновь заплакали, но уже от радости: вот теперь нам все стало понятно!..

Максим Дементьев

Скончался игумен Вениамин (Новик)

После тяжелой болезни на 64-м году жизни  отошел ко Господу игумен Вениамин (в миру - Валерий Новик). Он был одним из тех, кто пришел к Богу и в Церковь на волне обращений в христианство интеллигенции 70-х годов. Об этом процессе прот. Виталий Боровой говорил как о чуде: «Мы их не призывали, но они пришли». Многие из таких людей при этом стали не только прихожанами (и, тем более, не «захожанами») православных храмов, но и вдохновенными делателями на церковной ниве. Алеша Карамазов у Достоевского говорит себе: «Не могу я отдать вместо "всего" два рубля, вместо "иди за Мной" ходить лишь к обедне».

Валерий Новик, имея за плечами ленинградский «политех» и опыт работы инженером в области систем управления производством, поступил в духовную семинарию, затем - в академию, защитив по ее окончании кандидатскую диссертацию. А главное - он принял монашество, окончательно определив тем самым свою жизнь как иную по отношению к предшествующей. Карьеры, нередкой для «ученого монаха» (иеромонах - игумен - архимандрит - епископ), он не сделал, прежде всего, потому, что ее не хотел. Став игуменом и, по послушанию, инспектором духовной академии, он чрезвычайно тяготился новой должностью, пока, наконец, не покинул ее по личному прошению.  У знавших его студентов сохранились о нем как инспекторе и преподавателе основного богословия самые лучшие воспоминания («чистый, живущий не ветхозаветными нормами, а благодатью умершего и воскресшего Спасителя ... истинный христианин с превосходным богословским образованием»). Но в 1997 году он, уже не по своей воле, полностью лишился официального положения в церкви и фактически потерял возможность священнослужения - всего лишь за то, что подписал направленный в Государственную Думу РФ протест против некоторых положений нового закона о свободе совести. После этого он занимался политической и правозащитной деятельностью, участвуя в работе Христианско-демократической партии, а в основном трудился как лектор и публицист. Зла на тех, кто выставил его из внешней церковной ограды, он не держал, хотя горечь и боль от этого изгнания чувствовалась в нем в течение долгого времени. Многие помнят его острые, иногда - резкие и страстные, но всегда искренние и живые выступления, статьи, книги. В них затрагивались и общественные, и церковные проблемы, но никогда это не было словом постороннего, не болеющего за церковь человека.

Игумен Вениамин дружески, с сочувственным вниманием относился к деятельности Свято-Филаретовского института, участвовал в нескольких его конференциях. В 2006 г. на конференции «Свобода - дар Духа и призвание в церкви и обществе» он сделал доклад на тему «Н.А. Бердяев: последний апостол свободы». Вот выдержка из обсуждения этого доклада:

«Вопрос: Нужна ли церкви и обществу бердяевская свобода? Прокомментируйте, пожалуйста, Ваше высказывание о том, что стать самим собой в современных условиях чревато гибелью в течение 30 минут.

Игумен Вениамин: Во-первых, мне не нравится выражение «бердяевская свобода». Никакой своей, «бердяевской» свободы он не придумывал и не изобретал. Скорее, Бердяев открывал и проговаривал то, что не проговаривали другие. Он просто дальше продвинулся в философском дискурсе, а точнее говоря, в философском видении.

Теперь второй вопрос. ... Однажды Бердяев остановил кровопролитие, рискуя своей жизнью. И таких случаев было довольно много. ... Свобода всегда связана с риском, хотя современное общество, с его конформистской, консюмеристской культурой категорию риска как бы устраняет. Мы сегодня хотим, ничем не рискуя, со страховкой в кармане получить заранее прогнозируемый результат. Но если мы говорим о свободе, то без риска не обойтись, в том числе риска погибнуть - здесь, на земле. Христос, например, предрекал гонения своим ученикам-апостолам. Все они погибли в телесном смысле. Стать самим собой с христианской точки зрения означает стать христианином».

Мир праху твоему, дорогой отец Вениамин!

Молимся, чтобы Господь принял его в Свое Царство. Вечная ему память!

Информационная служба СФИ

Фото Бориса Левицкого

КИФА №12(118) сентябрь 2010 года