Если я предал свою жизнь Христу, всё в моей жизни принадлежит Ему

Интервью с диак. Грегори Конли (Американская православная церковь)

Группа новокрещенных и восприемники. Св.-Серафимовский собор г. Даллас

Александра Колымагина: В вашем приходе и, видимо, вообще в епархии достаточно хорошая атмосфера с точки зрения миссии, с точки зрения общинной жизни. Насколько это типично для Американской православной церкви? Делитесь ли вы друг с другом тем конструктивным опытом, который у вас есть, бывают ли какие-то встречи между епархиями?

Диак. Грегори Конли: Ситуация в американском православии очень сложная, поскольку у нас очень много юрисдикций в одной стране. И нет того, кто бы здесь задавал единый тон. В Далласе у нас нет единства юрисдикций, но есть духовное единство со всеми священниками, мы вместе сослужим. У нас очень хорошая православная общность, и неважно, пришли ли мы в Греческую церковь или в Антиохийскую. Это важно для иерархов, но для людей это неважно. Наши епископы тоже собираются вместе: греческий епископ, архиепископ Димитрий (OCA - ред.), антиохийский епископ Василий - раз в год они собираются вместе. Они дружат, и они вместе совершают Божественную литургию. Однажды это происходило в соборе св. Серафима.

Александра Колымагина: Шесть лет назад о. Леонид Кишковский говорил в своем интервью нашей газете, что скоро проблема различных юрисдикций в Америке будет решена.

Владимир Григоренко: Шесть лет назад дела обстояли иначе. В Техасе, в одной епархии Юга, существует сразу несколько епархий: епархия Антиохийской церкви, Греческая архиепископия, епархия Православной церкви в Америке. Шесть миллионов человек живет, и все прихожане ходят из одного места в другое. Каждое воскресенье Великого Поста на вечерню мы ходим друг к другу в гости и служим все вместе. Это уже многолетняя традиция, не меньше 10 лет, может быть, больше. А в Неделю Торжества Православия вот уже 40 лет существует традиция служения литургии в присутствии всех трех епископов: епископа ПЦА, греческого архиепископа и антиохийского епископа. Три года назад они приезжали в Даллас, затем они ездили в Вичиту, штат Канзас, чтобы сослужить вместе с архиепископом Василием Вичитским (Антиохийский патриархат). Архиепископ Димитрий и митрополит Исаия из греческого архиепископства приезжали туда. Затем мы ездили в Денвер, штат Колорадо, и там тоже все три епископа встречались. А в будущем году круг пойдет по новой, и три епископа будут снова служить в нашем соборе Св. Серафима в Далласе.

Диак. Грегори Конли: Да, это важно. Но это сейчас общее настроение в Америке, особенно среди греческих епископов, епископов антиохийской церкви и ПЦА, а это крупнейшие юрисдикции в Америке.

Владимир Григоренко: Обо всех Соединенных Штатах сложно судить, это огромная страна. Но, по крайней мере, мы можем свидетельствовать, что в епархии Юга, которая включает в себя 15 штатов, этот дух в целом разделяется всеми.

Диак. Грегори Конли: На Западе тоже.

Владимир Григоренко: На Западе есть свои особенности. В общем, сам дух единства и братской любви, можно сказать, характерен для всей Америки, но его степень несколько разная.

Диак. Грегори Конли: Приходы разных юрисдикций могут выделяться этнической принадлежностью. Здесь греческий приход, здесь приход ливанской или сирийской церкви, здесь румынский приход или русский. Такие приходы склонны к некоторой закрытости. Американцу нельзя зайти туда и чувствовать себя как дома. Но с такими приходами происходит одно из двух: либо они умирают, либо они меняются. В таком виде они не смогут существовать. Мы наблюдаем это во многих приходах ПЦА в тех районах, где был большой прилив иммигрантов из Восточной Европы. Но сейчас их дети и внуки даже не живут в тех местах, где расположены эти приходы, поэтому там стоят огромные храмы, а прихожан очень мало. А растет церковь в тех местах, где есть большие общины перешедших из протестантизма или где есть большая открытость к проповеди среди обычного американского населения. Даже в греческой церкви в Далласе есть много обращенных из протестантизма, хотя она сохраняет свои греческие традиции. Но в ней много американцев. И это то, что и должно происходить с американской церковью. Она должна по-настоящему стать церковью народа. А в Америке люди не сохраняют ярко выраженной национальной идентичности более одного поколения. Уже второе-третье поколение тех, кто сюда переехал, входят в общий культурный контекст. Ваши праправнуки уже не будут знать язык, не будут соотносить себя с той страной, откуда вы приехали, и для них все это останется чем-то, что делали бабушка с дедушкой. Но церковь не может быть «тем, что делали бабушка с дедушкой». Церковь должна быть тем, что актуально для народа и для них самих, что действенно в их жизни. Те, кто обращаются из протестантизма, как и я, интуитивно понимают это, и они чувствуют, что нам необходима общинная жизнь. Поэтому они очень хотят добиться этого в церкви. И добиваются этого настойчиво. Я понимаю, что иногда нам нужно удостовериться, что то, что мы делаем, соответствует православной традиции. Но когда мы говорим о верности православной традиции, мы не имеем в виду верность той или иной этнической традиции. Мы имеем в виду верность Церкви и её учению. Верность Христу. Это возможно, и мы видим, как это происходит во многих церквях. Собор Св. Серафима в Далласе - особенное место в этом смысле. Но мы не одиноки в этом, много других таких приходов.

Александра Колымагина: Как проявляется в жизни Американской церкви наследие о. Александра Шмемана?

Владимир Григоренко: Я не могу сказать, что он оставил какое-то особенное наследие, которое можно было бы отделить от учения Христа. Он не закладывал никаких новых традиций. Он просто открыл тот дух любви, который прикровенно был всегда, открыл возможность действия этого духа любви в литургической жизни церкви. Поэтому если говорить о его наследии в узком смысле слова, то оно направлено на все юрисдикции православной церкви в Америке, включая ПЦА, греческую церковь, антиохийскую. Конечно, есть приходы этнически ориентированые и закрытые, которые пытаются сохранить себя, сохранить свою национальную идентичность во всем, в чем можно. К несчастью для них, это гибельный путь. Это реальность нашей жизни.

Максим Дементьев: По репликам Владимира я понял, что многие из проблем, обсуждавшихся на конференции СФИ «Традиции святоотеческой катехизации» в основном практикующими священниками, в вашем контексте или решены, или их просто нет.

Диак. Грегори Конли: Да.

Максим Дементьев: Но это наверняка не значит, что все проблемы решены.

Диак. Грегори Конли: Конечно, нет. У нас много проблем. Где бы мы ни были, проблема Церкви в том, что все мы - грешные люди, хотя мы стараемся, мы хотим стать святыми... Поэтому хотя проблемы могут быть разные, они все равно есть - у каждого человека и у каждой церкви. Они разные, и задачи могут быть разные. Но мы должны помнить, что мы не можем оглядываться на человека. Мы должны всегда смотреть на Христа. Если мы будем рассчитывать на людей, они нас подведут. И мы начнем унывать. Мы будем видеть только споры, и проблемы, и провалы везде, и проблемы в политике, и проблемы в церкви. Но не это должно быть в фокусе нашего внимания. Мы должны концентрироваться на Христе.

Максим Дементьев: Какие ваши дальнейшие действия, предположения, планы именно по развитию практики катехизации? Какие-то, может быть, нюансы, акценты?

Диак. Грегори Конли: Первое, что мы собираемся сделать, когда вернемся - это встретиться с настоятелем нашего собора, со старшим священником, и поговорить с ним обо всем, что мы здесь узнали и как это, с нашей точки зрения, можно было бы применить у нас. Мы постараемся достичь с ним взаимопонимания. Может быть, нам не удастся сразу составить полную программу - над этим нужно будет еще поработать. Но важно общее понимание того, что мы собираемся делать, каковы наши цели, кто будет этим заниматься, как мы собираемся все это осуществлять. Это первое, что мы сделаем, когда вернемся, потому что без священника и без нашего общего согласия ничего не получится. Нам необходимо, чтобы и священник, и все руководство церкви понимало, что мы собираемся делать, и согласилось на это, тогда мы сможем двигаться вперед.

Владимир Григоренко: Нам на сегодняшний момент предоставляют большую свободу и со стороны иерархии, и со стороны старших священников на приходах. Поэтому нам нужно что-то делать, и главная наша задача, самое важное в нашем движении и в наших действиях - это созидание духовной общины на приходе. Поэтому нам был интересен именно этот аспект вашего опыта, в котором, конечно, есть и свои ограничения, и свои проблемы, и свои недостатки, но, тем не менее, есть нечто существенное - возможность для церкви быть ориентированной на общинную жизнь.

Диак. Грегори Конли: У нас нет такого ощущения, что нам теперь предстоит преодолевать какие-то огромные трудности. Может быть, все получится не совсем так, как мы сейчас себе представляем, но мы уже знаем, что мы разделяем это стремление к общинной жизни. Поэтому для нас нет вопроса - зачем, а есть только вопрос, как нам это делать. Мы знаем, что с этим согласны и наши священники, у нас есть благословение митр. Ионы, который на самом деле сейчас возглавляет нашу епархию, потому что наш прежний епископ ушел на покой. Поэтому мы знаем, что они благословляют нас на это и ждут от нас, чтобы мы разработали подход к тому, как этого добиться.

Владимир Григоренко: Они ждут, чтобы мы обменялись опытом с вами и попробовали применить его у нас. Опять же это не будет точной копией того, что мы здесь увидели. В конце концов, у нас другая почва и другой контекст. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы перевести этот опыт на язык американской реальности. Может быть, с какими-то изменениями, но это будет тот же дух.

Максим Дементьев: Но какие-нибудь конкретные образы вы уже видите?

Диак. Грегори Конли: Я так думаю, что мы проведем несколько встреч по православному вероучению для всех, кто заинтересован, чтобы определить, кто где находится. Уровень большинства из тех, кто приходит, достаточно понятен. У большей части из них протестантские корни, у некоторых католические. Это сознательные христиане. Но также к нам приходят люди из нехристианской среды: например, буддисты или просто язычники. Им нужно больше. Поэтому для них оглашение будет начинаться с более ранней стадии, примерно с того, что у вас входит в первый этап. Их придется оглашать дольше, потому что им намного больше требуется. А для людей вроде меня, кто приходит, может быть, не с таким уровнем знаний, но все же с достаточно серьезным уровнем и с большой христианской предысторией, мы будем начинать оглашение сразу со второй ступени. Этот второй этап будет немного другим, чем у вас, но в целом будет построен на тех же принципах. Они будут начинать ближе к этапу просвещения, а затем будут переходить на третий этап. В принципе, это те же этапы, но нам придется сначала определять, кто где находится.

Владимир Григоренко: Мы, собственно, уже начали это делать, особенно Грегори, который уже начал нечто подобное, используя те книжки, которые известны в Америке.

Диак. Грегори Конли: Есть книга Кларка Карлтона, которая называется «Вера» - это православный катехизис. Кларк Карлтон - выпускник Свято-Владимирской семинарии, а сейчас он преподает философию в одном из государственных университетов. Он написал эту книгу в жанре катехизиса, имея в виду именно американскую реальность жизни. Сам он вырос в баптистской среде, во многом, как я. Поэтому я нахожу с ним много общего. А его книга поднимает много вопросов, которые приходилось решать и мне в той ситуации, из которой я пришел. Поэтому я использую его книгу как основу, как начало разговора. Он приводит много мест из святых отцов, а я со своей стороны тоже добавляю какой-то материал и темы для обсуждения. Это для меня своего рода путеводитель по процессу катехизации.

Выпечка просфор на приходской кухне Св.-Серафимовского собора г. Даллас

Максим Дементьев: Спасибо. И напоследок еще один личный вопрос, если Вы позволите. Для российского опыта нетрадиционно, что служитель церкви одновременно занимает ответственную должность в профессиональной сфере, на светской работе. Как удается эти две реальности совмещать?

Диак. Грегори Конли: Очень немногие из наших церквей могут себе позволить оплачивать служение дьякона. Для этого они недостаточно многочисленны. Многим из священников платят зарплату, и они все свое время посвящают церкви. Но зарплату платит приход.

Владимир Григоренко: На нашем приходе дьяконы практически никогда не получают зарплаты, может быть, один-два по всей церкви. Священники в нашем приходе, поскольку он большой, получают зарплату и не работают. В большинстве случаев священники американской церкви работают на гражданской работе, потому что зарплаты, которую они получают в церкви, недостаточно.

Диак. Грегори Конли: Я думаю, нам надо быть очень осторожными с тем, чтобы удалять священника от остального церковного народа. У них есть призвание к служению, к конкретному служению, но они все же часть народа, часть Тела Христова. Внутри этого Тела у них другое призвание и другая ответственность, но они все же часть общины, будь то епископ, священник или дьякон. Они такие же члены общины. У них другая ответственность, но они члены общины. И если мы полностью профессионализируем их служение и таким образом выведем из общины, то это проблема. Каждый верующий должен понимать, что мы призваны отдавать все 100 процентов нашей жизни Христу. Полицейский, инженер, архитектор, дворник, подметающий улицы, - все призваны быть на 100 процентов преданными Христу. Мы можем где-то добывать себе деньги, кто-то может платить мне деньги, на которые я буду жить, но даже эти деньги - все Божьи. Это христианский взгляд на вещи. И если я отдаю Богу 10 процентов из этих денег, это не значит, что с оставшимися 90 процентами я могу делать все, что мне захочется. Когда я предал свою жизнь Христу, все в моей жизни принадлежит Христу. Поэтому опасно выделять из общины тех, кто внутри нее. Епископ - это роль, данная Богом. Это хорошая роль: «Если кто епископства желает, - говорит ап. Павел, - доброго дела желает» (1Тим 3: 1). Хорошо, что он это делает. И ему нужно быть очень серьезным христианином. Его жизнь должна быть упорядочена, он должен быть безупречен, про него все должны знать - вот хороший христианин. Тогда он может быть епископом. Но это не значит, что он больше не является членом общины. Что такое Церковь? Святые отцы говорят, что Церковь - это народ Божий, собранный вокруг своего епископа и пресвитеров. Это Церковь. Они не находятся вне церкви и вне общины. Они настолько же часть общины, как и все мы.

Владимир Григоренко: Если церковь работает, они тоже должны работать, им не обязательно платить зарплату только потому, что они являются епископами, священниками или дьяконами.

Диак. Грегори Конли: Многие наши священники должны работать, чтобы обеспечить себе жизнь, потому что наши приходы, как правило, очень небольшие, а кроме того, есть миссионерские приходы, где приходская жизнь начинается с нуля, людей совсем немного и доход очень маленький. А они тоже хотят построить свой храм и все прочее, так что священнику приходится работать. И все в порядке.

Максим Дементьев: И второй вопрос. Ваши коллеги на Вашей работе наверняка знают, что Вы - православный христианин. Это создает какую-то миссионерскую ситуацию? Это вызывает у них интерес?

Диак. Грегори Конли: Иногда. Многие из моих коллег - христиане. Я единственный православный на все отделение полиции, насколько я знаю. Но многие мои коллеги - серьезные христиане. Не все. Я выделяюсь тем, что я православный, потому что это необычно для Америки. Но я не выделяюсь тем, что я сознательный христианин, потому что таких в полицейском департаменте много. У меня под началом около 450 человек. Из этих 450, может быть, половина назовут себя христианами. И точно треть из них всерьез относится к своей вере. Поэтому я там не единственный христианин, христиан много.

Максим Дементьев: Это именно специфика региона или это по всей стране?

Диак. Грегори Конли: В разных регионах соотношение христиан и нехристиан будет разным. Про другие области мне сложно сказать. Даллас и юг Америки называют «Библейским поясом», потому что там большое количество протестантов с серьезным отношением к вере. В Калифорнии или на северо-востоке, в Нью-Йорке их будет меньше, но они все равно есть. Ты не будешь один. Просто процентное отношение несколько меньше. Хотя, конечно, ситуация в Америке стремительно меняется, но пока очень ощутимо присутствие церкви и христиан, верующих людей много. 90 процентов американцев верят в Бога.

Владимир Григоренко: И по меньшей мере половина из этих 90 процентов ведут христианский образ жизни.

Диак. Грегори Конли: Так что процент очень большой. Поэтому наша культура сохранила христианство намного больше, чем Западная Европа. Но нас очень беспокоит, что сейчас мы стремительно это теряем. Мы становимся все больше похожи на Западную Европу. В церкви заметен все больший спад. Мы, может быть, лет на 40 от них отстаем, но мы боимся, что в итоге мы можем оказаться в постхристианской Америке, где будет все меньше и меньше христиан. Это наша тревога. Хотя на сегодняшний день процент христиан очень велик.

КИФА №10(116) август 2010 года

---------------

Диакон Грегори Конли (Gregory Conley) - катехизатор Св.-Серафимовского собора г. Даллас. Интервью взято 20 мая 2010 г. по окончании конференции «Традиция святоотеческой катехизации: пути возрождения». В разговоре участвует иконописец этого собора Владимир Григоренко.