В ходе этих встреч складывалась система оглашения

О. Георгий Кочетков рассказывает о катехизации на приходе о. Аркадия Шатова

Перед Свято-Троицким храмом в с. Голочелово. Конец 1970-х. Фото из архива А.М. Копировского

- Мы сейчас много говорим о катехизации. Расскажите, пожалуйста, в этой связи, как Вы занимались катехизацией на приходе о. Аркадия Шатова?

Свящ. Георгий Кочетков: Проблемы, обсуждавшиеся совсем недавно на нашей конференции «Традиция святоотеческой катехизации: пути возрождения» - проблемы, конечно, не сегодняшние, они уже были осознаны всей церковью, и довольно давно. Во всяком случае, на протяжении всего XX века мы встречаем множество разных высказываний общественных и церковных деятелей, богословов, иерархов и священников, которые говорили не просто о необходимости катехизации, но и о том, что ее надо начинать немедленно. По их мысли, она должна была стать действительно последним подвигом, который только и способен вывести Русскую церковь из столбняка и паралича, из того порабощения внешним силам, в котором она оказывалась не однажды в своей прежней истории. А это порабощение существовало как до революции, так и, особенно, после революции - прежде всего духовное порабощение, я сейчас не имею в виду вещи организационные или какие-то институциональные. Так что, конечно, всякий живой человек в нашей церкви, начиная с конца 60-х годов (я только об этом времени могу свидетельствовать, потому что о том, что было раньше, просто не знаю по своему личному опыту) непрерывно думал и говорил как об общине, так и о катехизации. Эти две темы всегда волновали тех, кто думал о будущем нашей церкви. Нужна община - не просто приход, не просто некая «сборность», но именно соборность, начиная с нижнего уровня - это первое. И второе - катехизация: начиная с прихода, начиная с тех людей, которые просто приходят креститься, не зная, что они делают и зачем, и кончая просвещением всех входящих в Церковь, как это было принято с апостольских времен, но потом, к сожалению, было забыто. Забыто настолько, что традиция церковная - традиция обучения и научения - стала прерываться, что привело, с одной стороны, к рационализму и схоластике, а с другой стороны - к массовому невежеству и суеверию. И вот поэтому совершенно неудивительно, что и я вместе с кружком своих друзей, замечательных людей - верующих, обретших веру в сознательном возрасте, тоже начал заниматься катехизацией еще с конца 1960-х годов, а подготовкой людей к крещению уж точно с года 1970-го. (Думаю, понятно, почему я немного развожу эти понятия - ведь катехизация не всегда касается в точности людей, которые готовятся к крещению, она может относиться к людям, которые уже крещены, но не воцерковлены или не участвуют вполне в тех или иных сторонах церковной жизни).

Так что для меня это время - 1970-е годы - очень богато разными воспоминаниями. Это было время накопления опыта, время проведения разных огласительных групп. Нам не у кого было спросить - как и что сделать, так что для того, чтобы достичь цели в оказании помощи людям, приходящим к Богу и в Церковь или просто ищущим Бога, ищущим Церковь, ищущим правды, ищущим справедливости, ищущим красоты вместо безобразия, царившего в то время в душах людей и в самой нашей стране, надо было двигаться «на ощупь», исходя только из внутренней логики православной традиции и внутреннего смысла духа Священного Писания и Предания нашей Церкви. Так вот, в конце 70-х годов появилась возможность ведения катехизации в больших группах, причем регулярной катехизации, когда группы шли одна за другой без всякого перерыва. И это было связано с именем только что рукоположившегося тогда, только-только пришедшего к вере, почти неофита - горячего, искреннего человека, которого сейчас мы знаем под именем протоиерея Аркадия Шатова, избранного на днях еще и епископом в связи с его новой должностью главы отдела по церковной благотворительности. Это был человек, действительно, очень ищущий, человек из творческой среды, художественной, театральной. У него была замечательная супруга, матушка София, которая была очень выдержанным, очень целостным человеком, лишенным каких бы то ни было крайностей в суждениях и действиях, которые часто бывают свойственны неофитам. О. Аркадий Шатов тогда был в близком кругу общения с о. Александром Менем, читал много книг, в т.ч. так называемого «тамиздата»: «Вестник РХД» и другие замечательные издания и книги, чьими авторами были деятели великого русского философского возрождения конца XIX - первой половины XX века. Потом, правда, о. Аркадий сильно разошелся с о. Александром, но это уже было в начале 80-х годов. Мы познакомились с ним через пустыньку о. Тавриона (Батозского); я и некоторые люди из моего круга стали близко общаться с отцом Аркадием Шатовым, тогда еще не отцом, а просто мирянином, недавно вошедшим в церковь, и большим его кругом, куда входил приятель о. Аркадия, Дмитрий Смирнов - сейчас известный протоиерей, возглавляющий, как и о. Аркадий, один из отделов Московской Патриархии, правда, еще не епископ. И о. Аркадий, как только рукоположился в 1979 году, стал всех желающих креститься направлять ко мне и моим друзьям, чтобы их готовить через катехизацию. Эта катехизация проходила постоянно в московском доме о. Аркадия, хотя служил он довольно далеко - в Московской области, в с. Голочелово Ступинского района. Туда добираться было трудно, далеко, мы ехали почти 5 часов в один конец каждую неделю, но это было замечательное время, потому что приходили живые люди. Кто-то удерживался, кто-то не удерживался, но воцерковиться смогли действительно многие. И в ходе этих встреч у меня как раз сложилась та система оглашения, которую позже мне удалось сохранить и развить, добавив ко второму этапу оглашения первый и третий этапы в соответствии с логикой вещей и святоотеческой традицией. На приходе о. Аркадия мы, конечно, вели катехизацию только на уровне второго этапа: это было четырнадцать или шестнадцать тем, которые я тогда довольно быстро составил и начал проводить в жизнь с помощью прихожан о. Аркадия и самого о. Аркадия. Он не только исповедовал и не только крестил, но иногда участвовал и в проведении самого научения, хотя это было для него трудновато, потому что тогда, как я уже сказал, он был, по сути, еще неофитом. В 1990 году матушка София завершила свой земной путь. Она ушла еще молодой, и я никогда не забуду ее слова на смертном одре: «Вот иду домой... Я пошла домой». Это был для меня духовный опыт, запомнившийся на всю жизнь.

К сожалению, в 1993-1994 годах, когда начались гонения на нашу паству, на наш приход, на наш институт, наши отношения с о. Аркадием, увы, прервались, особенно после так называемой конференции «Единство церкви». Но времена были трудные, я, конечно, это хорошо понимаю и взыскивать с кого-то, как говорится, строго было бы, может быть, слишком жестко. Однако сам опыт катехизации, разработанный в те годы в приходе о. Аркадия (некоторые из тех, кто тогда приходил на оглашение, кто крестился у о. Аркадия, до сих пор остаются в наших общинах и братствах) - это то, за что можно поблагодарить Бога. Этот опыт как раз является той базой, той основой, на которой строится всякая теория. Ведь мы исходим не из теории для того, чтобы подогнать под нее жизнь, а из духовного опыта, и подтверждаем его положениями теории или примерами из святоотеческого прошлого. Вот, наверное, все, что можно здесь сказать. Период, когда мы вели катехизацию на приходе у о. Аркадия, был довольно короткий - немногим более года. Потом в 1980-м году я поступил в Ленинградскую духовную академию, и мне пришлось продолжить катехизацию уже в Петербурге. Там, как известно, очень глубоко откликнулся на эту практику и на это стремление катехизировать приходящих к вере людей ректор академии, ныне Святейший патриарх Кирилл. Но это уже была другая страница нашей истории.

Источник: Сайт Преображенского братства http://psmb.ru

КИФА №8(114) июнь 2010 года