Чем могут быть связаны неоднокоренные слова?

После доклада прот. Владислава Цыпина, подвергшего критике книгу прот. Павла Адельгейма "Догмат о Церкви" за то, что в ней были связаны между собой понятия "соборность" и "собор" (хотя греческие корни этих слов, как пояснил докладчик, различны), состоялось обсуждение, часть которого мы публикуем здесь. Мы включили в него не все мнения, прозвучавшие в ходе полемики, но лишь наиболее, на наш взгляд, интересные. Как нам стало известно, в ходе дискуссии о. Владимиру Шмалию была передана записка: "А знаете ли Вы, о. Владимир, что на Архиерейском соборе двухтысячного года причащались только те из архиереев, кто сослужил? Остальные все окончание литургии сидели на лавочках и разговаривали.")

Священник Владимир Шмалий: Здесь у нас богословская конференция. Я думаю, можно попытаться как-то проблематизировать тему. Задаться, скажем, несколькими вопросами. Вчера мы обсуждали тему троичного характера Церкви, тринитарного основания Церкви, представляется это тринитарное основание Церкви напрямую связанным с евхаристическим бытием. Мы помним ту дискуссию, которая велась в недавно ушедшем веке о том, чему должен быть отдан приоритет в структуре церковного бытия: евхаристическому собранию, которое из своей среды выдвигает епископа как совершителя таинства или же епископской власти, которая порождает эту одну из возможных форм благодатного церковного бытия - евхаристию. Может быть, правильно рассматривать в нерасторжимом единстве евхаристическое собрание и предстоятеля-епископа? Если так, а это, как кажется, является результатом длительной полемики между сторонниками евхаристического богословия и традиционного "епископского", то тогда нужно искать какого-то синтеза между вот таким апостолическим подходом к теме собора и кафолическим. Нужно видеть в соборе церковном евхаристическую ассамблею. Если говорить о церковной истории, может быть, следует вспомнить, что собор епископов предназначался прежде всего в контексте совершенной совместно евхаристии. Неотъемлемым элементом церковного собора является евхаристия с одной стороны, с другой стороны, конечно, усматривается в самой структуре ехаристии неотъемлемый элемент апостоличности, в передаче той же самой евхаристии на протяжении веков как продолжающегося бытия церкви в истории. Отец Владислав, это не критика никоим образом, это скорее проблематизация.

Прот. Владислав Цыпин: Что  касается евхаристии - я совершенно не касался этой темы, но понятно, что евхаристическая и епископальная экклезиология нечто единое, в отличие от того, что о. Валентин Асмус называет монашеской или монархической экклезиологией. Я думаю, что здесь тоже есть определенное напряжение, в православном богословии XX века оно проявлялось очень остро, но действительно едва ли это напряжение чувствовалось в византийском богословии. Поэтому я просто этой темы не затронул. Но безусловно не имел в данном случае ничего полемического по отношению к евхаристической экклезиологии, хотя мне представляется, что в иных работах она бывает слишком прямолинейной и такой тотальной за счет каких-то других важных аспектов.

Давид Гзгзян, профессор Свято-Филаретовского института: Я хотел бы вначале поблагодарить владыку Даниила за такое глубокое напоминание конференции о необходимости укрепления единства общения, о том, что вот это единство общения есть подлинное выражение природы Церкви, взятой прежде всего в мистическом измерении, и хотел бы  в этой связи задать первый вопрос владыке. Не находите ли Вы, что именно такое общение есть воплощение соборности в собственном смысле слова? Мы стоим перед необходимостью развития особого богословия общения и богословия, которое предполагает обсуждение специальных форм, стимулирующих это общение, может быть за пределами традиционных церковных форм, в частности приходской жизни.

И, если позволите, еще по поводу доклада отца Владислава мне хотелось бы задать вот какой вопрос. Мне показалась, что разведение собора и соборности, опирающееся лишь на очевидную разницу в корнях греческих слов, связано было с излишним противопоставлением церкви эмпирической и церкви как предмета веры, в частности. Вот почему столь глубокий знаток церкви как соборности протопресвитер Николай Афанасьев всегда выводил в своих известных монографиях собор как образ и форму церковной жизни именно из смысла соборности. Первый апостольский собор он считал воплощением именно этого, а вот то, что соборы в дальнейшем могли перестать быть формой такого выражения и, в частности, сделаться чисто представительским собранием, считал утратой этих форм. Мне хотелось бы, если возможно, услышать комментарий по этому поводу от отца Владислава. Спасибо большое.

Прот. Владислав Цыпин: я мог бы еще раз повторить, что все свойства церкви взаимосвязаны. Церковь единая, святая, соборная и апостольская и в этом случае, конечно, соборы имеют отношение и к соборности-кафоличности. Я только хотел указать на боле прямые  и более логичные, эклезиологически приемлемые способы рассуждения о соборности. В этом случае я указал на апостолическое качество церкви как на руководящее, когда мы рассуждаем о соборности в разных аспектах.

Что касается взглядов протопресвитера Николая Афанасьева, действительно крупного канониста, то мне представляется, что его позиция, заключающаяся, в частности, в том, что церковь эпохи вселенских соборов и сами вселенские соборы он измеряет критерием насколько в эту эпоху сохранялось в церкви то, что существовало в церкви в апостольский век, что требует разумеется некоторых реконструкций и не всегда точных реконструкций, как я полагаю, достаточно проблематичных относительно действительного, реального устройства церкви апостольского века - так вот, такой подход я считаю принципиально неверным, он в общем-то связан с хорошо известной протестантской тенденцией рассматривать историю церкви начиная с эпохи святого Константина, как историю отступлений, как историю упадка. Для меня совершенно очевидно, что вселенские соборы существенно выражали апостольскую веру и  экклезиология вселенских соборов принципиально идентична экклезиологии Иерусалимского собора. Что же касается отличий в устройстве церковного апостольского века и последующих времен, то одни из них лежат действительно на уровне чисто эмпирическом, другие же связаны с тем, что церковь в момент своего рождения и церковь на историческом пути не может не отличаться и по устройству тоже. И поэтому я не считаю, что нам следует извлекать из книги апостольских Деяний, относящихся к устройству церковному, материал для критики церковного устройства, зафиксированного в канонах вселенских соборов или в канонах, утвержденных вселенскими соборами.

Священник Владимир Шмалий: Мне представляется, что мы сейчас находимся в такой ситуации, когда есть смысл обсудить эту ситуацию детальней. Поскольку речь идет о значении и роли евхаристического богословия для православного богословия сегодня, постольку нужно говорить об этом. Да, можно согласиться с тем, что некоторые историко-богословские построения протопресвитера Николая Афанасьева представляют собой реконструкцию - как и по большей части все историко-богословские исследования. В них мы имеем дело с реконструкцией. Вопрос в том, что является направляющим принципом. В соответствии с чем реконструируется структура церковного бытия апостольского века и исходя из чего делаются о. Николаем выводы? Я думаю, они делаются, скорее всего, из созерцания неизменности евхаристического  строя Церкви и самого содержания Евхаристии на протяжении всей, по крайней мере, документированной, истории церкви. Этот факт неизменности евхаристических основ церковного бытия позволяет о. Николаю, судя по всему, из мысли о неизменности церковного бытия - что является важнейшим пунктом нашей веры - делать с определенной степенью уверенности эту реконструкцию. Можно ли делать вывод, что все, скажем, аспекты реконструируемого таким образом апостольского века стоит переносить на эпоху вселенских соборов - это вопрос. Но гораздо более существенным является для на вопрос о самой сути - какое место и какую роль в церковном устроении занимает Евхаристия как действительно отражающая троичное бытие, как собрание всех - мирян, клира, епископата -воедино? Такое собрание, которое при этом не уничтожает личной идентичности каждого? Я хочу подчеркнуть, что это вопрос. Здесь давать немедленные ответы невозможно. Для этого такие конференции и существуют - для того, чтобы проблематизировать ситуацию.

КИФА №10(13) октябрь 2003 года