«Братство есть единственно истинная форма церковного единения»

Из истории Александро-Невского братства

17 мая 1920 г. в день Св. Троицы. Члены приходского совета Александро-Невской лавры (членами приходского совета были в основном члены братства). В центре сщмч. митрополит Вениамин. Четвертый справа от него в верхнем ряду - прмч. Лев - в то время иеромонах. Третий от правого края иеромонах Иннокентий, а пятый - иеромонах Гурий.

Складывание братства из мирян и монахов при главной обители Северо-Запада России - Александро-Невской Лавры происходило в течение первых полутора лет после Октябрьской революции. В это время трижды появлялись объединения верующих, на основе которых 1 февраля 1919 г. возникло единое Александро-Невское братство, ставшее заметным явлением всей церковной жизни северной столицы в 1920-е - начале 1930-х годов.

Это был созданный при Лавре молодёжный кружок, включавший в себя монахов и мирян. Создали и возглавили кружок три молодых иеромонаха, каждый из которых в дальнейшем стал известным церковным деятелем - Иннокентий (Тихонов) и братья Гурий и Лев (Егоровы). Будущие руководители братства были очень близки по духу. Их сближала строгость канонических взглядов, неуклонное следование учению святых отцов в сочетании со стремлением не оставаться в стороне от общественных проблем и нужд. Живым руководством по спасению для единомысленных друг другу монахов были слова апостола Иакова: «Вера без дел мертва» (Иак 2:26)

После своего окончательного оформления Александро-Невское братство стало быстро расти и в начале 1920 г. достигло численности 70-100 человек. Прежде всего, это было объединение людей, ревнующих о высших подвигах христианского благочестия. При этом деятельность братства отличалась удивительным многообразием. В состав братства вошли мещане, рабочие, ломовые извозчики, но также и в заметном количестве представители различных кругов интеллигенции, в том числе профессора петроградских вузов. Среди тех, кто принимал активное участие в организации братства, были: старший брат иеромонахов Гурия и Льва - профессор технологического института Николай Михайлович Егоров, заведующий Богословско-пастырского училища и член Миссионерского епархиального совета Иван Павлович Щербов, крупный знаток канонического права Леонид Дмитриевич Аксенов. Принимались в братство «все желающие, уяснив, что они преданные религии люди»¹. 

 Сразу же после своего создания Александро-Невское братство стало главным в Петрограде, и на него начали ориентироваться как возникшие несколько ранее, так и созданные позже братства.

Подобная деятельность вызывала все большее раздражение властей. Так, 26 апреля 1922 г. в опубликованной в газете «Известия» статье Сурожского говорилось: «В Петрограде свирепствует какая-то эпидемия братств, духовных кружков, подготовительных религиозно-схоластических школ. Духовенство обрабатывает этим путем молодежь».

1922 г. стал переломным в судьбе Александро-Невского братства. Как и над многими другими церковными организациями и обществами, над ним нависла угроза полного уничтожения, и только верность истине Христовой и личное мужество его членов позволили братству выстоять и продолжить свою деятельность.

«Дело братств», по которому еп. Иннокентий был осужден на ссылку сначала в Архангельскую губернию, а потом в Туркестан, стало вторым тяжёлым ударом по жизни Петроградской епархии после процесса над митрополитом Вениамином и его сподвижниками. Последствия этой репрессивной акции и общего изменения ситуации в Церкви оказались очень тяжёлыми. Большинство братств прекратило своё существование. А немногие оставшиеся уже не могли действовать открыто и были вынуждены перейти на полуподпольные формы работы. В эти дни еп. Иннокентий писал своим братьям и сестрам:

«Паки и паки скажу Вам: "Братство есть единственно истинная в условиях нашего времени форма церковного единения, форма такая, притом, какую думается не разрушат и самыя врата адовы"... Молитесь о Братстве, как о великой милости, посланной Вам Господом Богом. Дорожите им и радуйтесь, что чрез него Вы приобщены к телу Церкви, в которой и спасение себе получите, обернитесь и гордости от сознания милости Божией. Работайте Господеви со страхом и радуйтеся, молитеся с трепетом, боясь потерять по гордости дары милости Божией. С благоговейным страхом живите в благодатном братском единении, памятуя, что оно есть "Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины"» (8(21) декабря 1922 г.).

 «Во многих письмах ко мне по-разному высказывается одна и та же мысль, радостная и для меня, и для всех. Это - растёт наша духовная семья, много новых лиц появилось. Меня нисколько это не удивило. Думаю даже, что так и должно быть.

С самого начала наших духовных невзгод я ясно видел, что наше братство есть здоровое явление. Ведь как оно живуче! Какой можно другой пример подобный привести?

Удалены все три виднейшие и главные руководители, и жизнь общины не только не замерла, но продолжается, отливаясь в ещё более прекрасные формы. Думается, так именно и должно быть в Церкви Христовой. Вечно она возрождается в скорбях и гонениях, являя себя в новых формах. Будем молиться, чтобы сию Свою милость не прекратил, но прибавил к нам Господь. Новых братий и сестёр принимайте со всяким радушием, вниманием, снисхождением. Не дичитесь их, напротив, покажите им свою любовь. Привет им от меня смиренного. С великой радостью я бы повидал их» (2(15) апреля 1923 г.).

На 1926-1928 гг. пришелся относительно благоприятный период существования братства. Конечно, его жизнь и деятельность официально оставалась нелегальной, но в то же время прямо не преследовалась. Несмотря на арест и ссылку епископа Иннокентия, Александро-Невское братство по-прежнему возглавляли три находившихся между собой в тесном духовном общении и единстве руководителя - отцы Гурий и Лев (Егоровы) и о. Варлаам (Сацердотский).

Архим. Гурий, предчувствуя очередной скорый арест, написал 29 ноября 1928 г. наставления сестрам: «1. Ходить в храм по возможности ежедневно. 2. Присутствовать неуклонно на домашней молитве (утренняя и вечерняя молитва, повечерие и др.) и выполнять ее благоговейно, строго придерживаясь установленных часов. 3. Аккуратно выполнять свое личное правило, как молитвенное, так и библейское. 4. Говорить только необходимое. 5. Между собой хранить мир и дружбу, относясь друг к другу терпимо, снисходительно, благожелательно и услужливо. 6. Без моего благословения не предпринимать ничего серьезного. Где бы я ни был, за мною остается главное руководство. 7. Старшей подтверждаю сестру Марию, которую прошу вести дела со всеми в согласии; если же она по какой-либо причине «выйдет из строя», тогда сами изберите на время, до моего указания». В тот же день - 29 ноября - архим. Гурий написал наказ всем своим духовным детям, которых насчитывалось в то время около 50: «В храм ходите на буднях не реже 2-х раз в неделю. Ходите в храмы, где держатся богослужебного устава. Исповедуйтесь у о. Л[ьва Егорова] или о. В[арлаама Сацердотского] или о. Х[ристофора Варфоломеева] или лаврского о. Гурия [Комиссарова]. Не оставляйте Иисусовой молитвы. Каждый день читайте Библию, Псалтырь и что-нибудь духовно-нравственное. Заботьтесь друг о друге».

Предчувствие не обмануло архим. Гурия - 24 декабря 1928 г. он был арестован. 22 июля 1929 г. Коллегия ОГПУ приговорила о. Гурия к 5 годам лагерей, он был отправлен в Беломоро-Балтийский лагерь на строительство канала и вернулся жить в Ленинград только через 30 лет - в конце 1950-х гг. уже в сане митрополита.

С рубежа 1928-1929 гг. ситуация, в которой действовало Александро-Невское братство, существенно изменилась, быстро стала нарастать волна массовых гонений и репрессий против всех течений Русской Православной Церкви. Судя по сохранившимся архивным документам и воспоминаниям, к моменту разгрома братства в феврале 1932 г. число его известных пофамильно членов составляло более 100 человек.

Историк А. Краснов-Левитин сохранил драгоценные воспоминания об одной из последних служб в главном храме братства: «Я помню день 11 февраля 1932 г. Воскресенье. Я был у обедни в верхнем храме Федоровского собора. Литургию совершил настоятель архимандрит Лев. Это была неделя о мытаре Закхее. И после литургии отец Лев говорил на тему воскресного Евангелия. Рассказав о Закхее, влезшем на дерево, чтобы увидеть Христа, архимандрит сказал: «И мы, чтобы видеть Христа взбираемся на высокое древо, терпим многие лишения и несчастья. Чтобы видеть Христа, мы терпим многие муки...» А через несколько дней, 18 февраля, всю братию Федоровского собора арестовали. Из них, кроме Серафима Гаврилова, не вернулся никто. Все погибли в лагерях - взошли на высокое древо, откуда виден Христос!»

В материале использованы отрывки из книги М.В.Шкаровского  «Александро-Невское братство 1918-1932 гг.»

----------------

 1. Антонов В.В. Приходские православные братства в Петрограде (1920-е годы) // Минувшее. Вып. 15. М.; СПб., 1993. С. 426; Филимонов В.П. Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа. СПб., 2001. С. 294-295.

Из истории братства Святого Креста

Особый интерес представляет собой брошюра «Что такое братство Святого креста?», в которой о. Иоанн Егоров формулирует основные принципы и направления братской жизни.

Обосновывая необходимость братской жизни, о. Иоанн обращается к опыту ранней церкви: «То, что первые христиане называли церковью, было тесно-сплоченная группа верующих, соборно живущих в молитве...» Он отмечает миссионерскую направленность ранней церкви: «...И верные обетованиям Христа, христиане не в одиночку, но тесно-сплоченными группами, рука об руку, соборно выступили на спасение труждающихся и обремененных людей от язвительных уколов адского жала - зла и греха». О. Иоанн пишет, что братская экклезиология строится не на географическом, а на личностном единстве: «Эта сплоченность - была не географической только, но религиозно-психологической, прежде всего. То есть не место, и не плотское, что связано с местом; не человеческое, например, единство обычаев, воспитания, состояния, образования связывало группу; но единство религиозных переживаний <...> взаимные отношения христиан определялись единством живого ощущения Живого Бога, единого в Троице. Это единство было руководящим правилом жизни, определяло все поступки».

Для о. Иоанна Егорова безусловно, что подлинная христианская жизнь возможна лишь в Церкви: «В одиночку жить, значит жить без Христа, потому что непреложно слово Христа. Мф.18.20». Поэтому он призывает своих читателей-слушателей к «сплочению в группы-церкви», ибо «не думаете ли в одиночку или себялюбиво выделяющейся сектой побеждать зло?».

О. Иоанн видит вокруг много отчаявшихся, унывающих людей и пишет о том, что их нельзя назвать христианами: «Скажешь: "Они называют себя христианами, они крещены, они ходят в церковь..." Но назвать себя христианином, не значит быть христианином; от благодати крещения можно каждую минуту отречься, и тогда она не действует. Можно ходить в церковь, но молиться по-язычески, себялюбиво».

Во второй части брошюры о. Иоанн пишет о трех основных проявлениях братской жизни:

1. «Если Братство наше должно быть церковью, то первое и главное, в чем выразится жизнь нашего Братства-церкви, -  это соборная, едиными устами и единым сердцем молитва в храме». Члены братства призываются объединяться в молитве друг с другом и устранять все внутренние и внешние препятствия к этому. Внешние препятствия - неблагоговейное поведение в храме (шум, разговоры, ненужные хождения и т.д.); внутренние - гордое, себялюбивое выделение себя из других.

2. Духовная взаимопомощь - второе направление братской жизни. О. Иоанн характеризует духовное состояние эпохи как отчуждение и одиночество. Одиночество житейское, интеллектуальное («в мыслях»), духовное («религиозное») очень трудно переживается людьми. «Нужде материальной или пьянству в большинстве случаев предшествовала нужда в ласковом слове, в искреннем сочувствии». Поэтому члены братства, когда видят страдающего или слышат стоны умирающего, должны «помочь, утешить, ободрить, успокоить, поддержать...»

3. И наконец, третьим направлением братской жизни о. Иоанн называет помощь нуждающимся. При этом он говорит, что не имеет смысла пытаться спасти сразу всех. «Лучше, сколько можем, пойдем на помощь. Изберем хоть одного, и ему поможем как следует. Всех не вырвем, но одного-двух каждый может спасти».

Из бакалаврской работы выпускницы СФИ Юлии Балакшиной «Жизнь и деятельность прот. Иоанна Егорова»

КИФА №11(101) сентябрь 2009 года