Сколько стоит человек? - «Столько, сколько стоит его слово»

8-го марта исполнилось 15 лет со дня упокоения Евфросинии Керсновской

Чистое звучание ее судьбы не только не умолкает, а становится все более важным и слышным для наших современников.

Слава Богу, теперь есть сайт с ее книгой и фильмом о ней, точно названным «Житие».

7-го марта в Тургеневской библиотеке состоялась встреча из цикла «Личность и эпоха», посвященная Евфросиние Антоновне. Шла она под девизом: «Как противостоять злу и победить?»

Все, знавшие ее и лично, и по ее книгам и фильму, имели возможность поделиться своим прочтением этой судьбы. Одно роднило всех собравшихся - восхищение, иногда до изумления и недоумения, - как возможна такая жизнь?

Что необходимо иметь в душе, чтобы не просто выжить, а ТАК выжить, с таким достоинством, внутренней свободой, желанием радоваться красоте и дарить ее людям, всем и во всём жертвовать ради ближнего, не уступать ни пяди злу... С камертоном правды, не заглушаемым ни страданиями, ни даже самой смертью.

Откуда такая цельность? И такая непобедимость, невероятная по всем возможным земным меркам.

Не хочется писать штампованных фраз в ответах на этот вопрос, главные слова в нашей жизни настолько девальвированы, что очистить их можно только подлинным воплощением в жизнь.

Евфросиния Керсновская именно так и делала, она не богословствовала, а жила высокой нравственной жизнью, редко поминая даже имя Бога.

И потому сделала явным высокое призвание быть человеком.

Татьяна Авилова

Она всегда следила, чтобы слово было не больше, чем дело

Слово И.М. Чапковского на встрече в Тургеневской библиотеке

Я хотел, прежде всего, сказать вам, людям, которые как-то обращаются к ней, об отношении Евфросинии Антоновны к слову и к делу. Помните ее вопрос - «сколько стоит человек?» Много ли у нас найдется людей, которые себе задают этот вопрос? Она же не только задает этот вопрос, но и тут же, получив ответ, использует его в практической жизни.

В свое время мы наткнулись на ее несколько насмешливое отношение к христианской терминологии и никак не могли понять, в чем тут дело, пока не вспомнили такой эпизод. Она идет в шахту работать. Когда шахта уже выработана, начинают отрабатывать тонкие наклонные слои, 70 сантиметров толщиной. Они очень опасные. Вся бригада взрывников, а взрывники - это самые серьезные и рискующие люди на шахте, все мужчины, отказываются. Она одна соглашается и задает вопрос: «Что, я решила положить душу за други своя?» и отвечает: «Нет, меня бес попутал». И дальше она описывает, как она идет полагать душу за други своя. Из этого я хотел бы сделать важный вывод применительно к нашей жизни: она всегда следила за тем, чтобы слово было не больше, чем дело. Поэтому она идет полагать душу за други своя и никакого пафоса при этом не испытывает, а говорит «бес меня попутал» - для того, чтобы снизить эту планку. Мы все знаем, что можно ошибиться в одну сторону: кто себя возвеличит, тот и умер. Она же сама себя унижает, идя выручать своих с реальным риском для жизни.

Хочу сказать, что достояние этого человека, прежде всего, состоит в понимании. Конечно, есть люди, которые встречаются один раз за сто лет - вот в ней это величие столетия, конечно, было. Вот черта, которая ее отличает: В ГУЛАГе, мы говорим, миллионы жертв. Она сама себя таковой не считала. Она сама, человек физически крепкий, умный, пишет: «Я трижды поднимала ножницы», - сравнивая себя с монахом, который три раза при пострижении добровольно отказывается от земного благополучия. На своей территории убежать она могла три раза, но она чувствовала некий призыв, свою обязанность, душевный порыв, а вовсе не веру в советскую власть. В ней не было осуждения этой власти, а власть, мы знаем, обманывала очень многих, и это было бы неудивительно. Но шла она по внутреннему порыву. Я уже говорил, что она много раз в жизни умирала и воскресала. Чем это объяснимо? Есть выбор - преодоление естественного человеческого страха смерти. Он ею был преодолен.

Вообще же любая грань ее личности может быть благодатным материалом для исследований - благодатным в том смысле, что тот, кто будет ее изучать, несомненно обогатится. Чего я вам всем и желаю.

Много раз она умирала в своей жизни...

Когда 15 лет назад, 8 марта 1994 года, скончалась Евфросиния Керсновская, на ее отпевании и похоронах были друзья из Москвы, Петербурга, соседи и знакомые из Ессентуков и Кисловодска. Мы публикуем здесь произнесенное на похоронах слово Игоря Чапковского - человека, в семье которого Евфросиния Антоновна провела последние годы жизни.

Я хочу от тех, кто с ней жил последние годы, сказать, с кем мы жили.

Евфросиния Антоновна больше тридцати лет назад похоронила свою маму здесь, в Ессентуках. И она осталась одна. У нее не осталось ни одного родного человека поблизости. Мы с ней были давно знакомы, но ее болезнь нас соединила. Последние годы, то есть с августа 1988 года, мы нашли ее, и она нашла нас. Она стала жить в нашей семье. Сразу после кончины Евфросинии Антоновны девочкам¹ городские ессентукские власти сказали: «Напишите бумагу, что она была одна» (формальность, чтобы дать пособие для похорон). Девочки отказались, потому что она была не одна. Она жила с нами.

Кем она была для нас? Это был такой солнечный, светлый, веселый человек! Мы думали, что мы с ней будем жить очень долго, и не просто так это думали. Здесь собрались люди немолодые, многие из нас видели смерть, но немногие видели то, что видели мы. У нас за эти пять лет Евфросиния Антоновна пять раз воскресала. То есть она переходила к смерти - и возвращалась. Однажды у нее было смертельное кровотечение, и мы собрали все возможные лекарства, какие можно было собрать в валютных аптеках, стоял целый стол этих лекарств, и ничего мы не могли сделать. И тогда мы позвали священника, он пришел с вот такой чашей маленькой, и дал ей частицу Тела и Крови Христовых. И она опять ожила!

Мы знаем, как тяжела смерть. Евфросиния Антоновна была человеком, переходившим эту границу с великой смелостью. У нас на глазах сколько раз это было... Мы пытались подсчитать. Вы сами посчитайте по ее книге. А началось у нее это с детства. В первый раз она умирала в пять лет, потом в одиннадцать лет в Одессе, когда в 1919 году большевики забрали ее папу в ЧК, семью выгнали с квартиры, она потерялась, от цинги у нее выпали зубы, с тех пор их у нее не было. Много раз она умирала в своей жизни: пятьдесят с лишним лет назад, в 1942 году ее хоронили в поселке Суйга в Нарымском краю, где она была в ссылке на лесоповале. Вот тут лежит просфорка, которую ей тогда вручили верующие, и свечка. Пятаков, которые ей положили на глаза, не сохранилось. Она пронесла их через обыски, через лагеря. Ее тогда хоронили верующие люди, прощаясь с ней вот так, как мы прощаемся.

Прошло пятьдесят два года. С тех пор Евфросиния Антоновна еще много раз переходила эту границу жизни и смерти.

Хотелось бы еще сказать о ней не только с точки зрения близких ей людей, а кем она была для нашей страны. Если мы выйдем из домика, где она жила и где мы все сейчас собрались, выйдем за границу ее участка, мы увидим печальную жизнь вокруг. Мы живем в России и можем сказать, что, если Россия встанет из той разрухи, в которой она сейчас пребывает, то, конечно, вспомнит эту великую путешественницу.

Евфросиния Антоновна, в отличие от большинства других, добровольно предприняла путешествие в горную страну, называвшуюся «Архипелаг ГУЛАГ», и там она покорила многие вершины. Можно сказать, что она покорила самый высокий пик, который там был: пик Коммунизма. И если Россия встанет из руин и будет иметь то, что в житейском смысле, в хорошем смысле, называется гордостью, она будет гордиться ею, как великим писателем и художником. В одном английском издании сказано: «написано сердцем». Этим уникальным писателем, который не сочинил своей книги, который написал ее сердцем, Евфросиния Антоновна и была. Она эту жизнь прописала сама собой. Она ее не сочинила. И если Россия восстанет из руин и нравственно оживет, и в ней еще будут люди, которые захотят благодарить Бога, - они, конечно, вспомнят эту деву, и прославят ее так же, как французы, скажем, прославляют свою деву - Жанну д'Арк, ибо эта женщина - по матери гречанка, по отцу полька, назвавшая себя русской и таковой себя считавшая, конечно, составит тогда славу России.

И мы, по вере нашей, можем сказать безо всякого усилия: «Слава тебе, Господи, что ты нам дал это видеть, и при ней жить, и вдохновляться ее жизнью, идти ее путем», - и сказать действительно от души: «Слава тебе, Боже, за всё!»

11 марта 1994 г.

-------------------------

¹ Евфросиния Антоновна жила в Ессентуках. В 1988 г. с ней случился инсульт.
С августа 1988 года и до ее смерти  в 1994 г. за ней ухаживала  дочь И.М. Чапковского Даша, периодически ей помогали Лена Бажина, Света Леонтьева и Катя Кошкина.

КИФА №4(94) март 2009 года