В различных секциях Рождественских чтений (миссия, катехизация, миссионерская деятельность молодежи, благотворительность, иконопись, старообрядчество, православная психология, библиотеки и культура, русский язык и литература) традиционно участвовали преподаватели и студенты Свято-Филаретовского института, члены Преображенского содружества. В этом номере мы публикуем часть материалов, предоставленных участниками Чтений.

Современная иконопись - стилизация и поиск

О секции иконописи на XVII Рождественских чтениях рассказывает один из докладчиков, ученый секретарь СФИ А.М. Копировский

Секция проходила 17 февраля 2009 г. в Нарышкинских палатах Высоко-Петровского монастыря. Вела секцию И.К. Языкова, канд. культурологии, зав. кафедрой ББИ св. ап. Андрея. Участвовало более 50 человек (едва ли не в 2 раза больше, чем в прошлом году). Докладов было относительно немного - 5, сообщений - 3, вопросы после каждого выступления, переходящие в общее обсуждение, особенно бурное во время заключительного доклада.

Основная мысль вступительного слова (Александр Иванович Чашкин, иконописец и преподаватель ББИ): росписи и иконы в большинстве храмов делаются в реалистической манере, древнерусская и, особенно, византийская традиции не в почете (один священник даже предлагал создать при патриархии что-то вроде «церковного ЧК» и разобраться со сторонниками «византийщины»). Призвал вернуться к древним формам, которые только и могут называться «церковными».

Единственный докладчик, говоривший о древних церковных памятниках - М. Гладкая, канд. искусствоведения, ее тема - богословское истолкование рельефов Дмитровского собора во Владимире (XII в.). Толкование было, в основном, произвольно-мистическим: виноградная лоза, львы и даже изображения онагра (дикого осла) понимались исключительно как христологические символы, голуби (и даже птицы вообще) - как символы Св. Духа и т.п. Архаические формы львиных масок рассматривались сугубо реалистически («львы улыбаются») и объяснялись так же - радостью всей твари, славящей Бога. Знаменитое изображение Всеволода III с сыном Димитрием на коленях было предложено понимать как образ праотца Иуды, держащего на коленях юного царя Давида (!). Впрочем, то, что порталы храма обрамлены рельефами с изображением пальм, действительно, создает образ райского сада, т.е. Царства Небесного, однако столь сильно подтягивать за уши к этому все остальное вряд ли было нужно.

Затем был мой доклад, посвященный 20-летию двух событий, состоявшихся в 1988 г.: большой церковно-научной конференции в С.-Петербурге, где впервые о церковном искусстве говорилось всерьез, и первой официальной выставки современной иконы в Знаменском соборе на Варварке в Москве. Доклад, сделанный мной 20 лет назад, назывался «Иконопись ХХ века - стилизация или поиск?», и выводом его было, что даже стилизация тогда была поиском и, более того, - открытием древней традиции как традиции живой. Однако 20 прошедших лет привели лишь к заученному повторению «повсеместно и в массовом масштабе» этих открытий, т.е. к тотальной стилизации (что и позволило снять знак вопроса в старом названии доклада). Причем внутри этого направления оказался возможным такой «поиск», который иначе как произволом назвать нельзя (имеется в виду своего рода игра в «конструктор», когда в изображении сочетаются иконографические детали из разных известных изображений, или отдельные части этих изображений резко меняют положение - например, с горизонтального на вертикальное, и т.п.). Подробно была разобрана статья д-ра искусствоведения Л.И. Лифшица, еще в 1997 г. указывавшего на принципиальную антихудожественность многих современных икон, что противоречит подлинной иконописной традиции.

Также было отмечено отсутствие подлинного интереса к иконе и среди церковной иерархии, и в массе православного народа. Понимание иконы оказалось подмененным идеологией, противопоставляющей икону и картину, тогда как ход истории XIX-XX вв. показал перспективность именно живописного подхода к церковным изображениям (А.А. Иванов, В.М. Васнецов, с. Иоанна (Рейтлингер) - «иконный живописец», инок Григорий (Круг) и др.), пусть новая икона пока так и не родилась. В заключение мне удалось сказать о том, без чего подлинное, не стилизованное возрождение иконописания невозможно:

1. без серьезного образования иконописцев - художественного, богословского и историко-искусствоведческого, чтобы избежать стилизации в отношении к иконе;

2. без последовательной поддержки и защиты искусства в церковной ограде со стороны иерархии и стремления приблизить к нему церковный народ;

3. а главное - без возрождения полноты церковной жизни, т.к. при стилизованной жизни иной иконописи, кроме стилизованной и при этом произвольной, ожидать не приходится.

В дальнейших докладах и сообщениях были представлены и ободряющие примеры живого поиска в этой области (П. Бусалаев - иконы и росписи в Саввино-Сторожевском монастыре, Звенигород; неожиданно яркие, талантливые росписи в храме, построенном сотрудниками атомной электростанции на Чукотке, которые требовал уничтожить отказавшийся освящать этот храм бывш. епископ Диомид), и «канонические», но сухие или, наоборот, ярмарочно-декоративные росписи, наводящие тоску.

После меня и Павла Бусалаева выступал свящ. Виктор Григоренко, настоятель храма в подмосковном Семхозе, построенного на месте гибели о. Александра Меня, где фресковый иконостас написал о. Зинон. В прошлом о. Виктор - профессиональный реставратор. Он поделился глубоким беспокойством о состоянии сохранности многих древних храмов, росписей и икон в них и призвал священников заниматься этим всерьез, на профессиональной основе.

В заключительном докладе о месте иконы в современной культуре И.К. Языкова подробно описала кризис современного иконописания. Вывод был печальным: икона в современной культуре девальвировалась, стала «православным гламуром», «продукцией», но не образом для созерцания и откровения о Царствии Божием. Максимум, чего может достичь современный иконописец, - свободной «речи» на древнем символическом языке (хотя круг этих «революционеров» более чем узок: архим. Зинон, А.Д. Карноухов, м.б. еще 2 - 3 мастера).

Живая реакция зала на доклады и показанные изображения, возможность дискуссии, заинтересованного общения друг с другом участников секции, отсутствие обличительного пафоса и разделения на агнцев и козлищ при сохранении очевидной разницы во мнениях, безусловно, радует. Но если былое, безусловно, не ложно, а настоящее - не совсем ничтожно, то грядущее пока темно...

КИФА №3(93) февраль 2009 года